ИМИ ГОРДИТСЯ СТОЛИЦА

---------------------------------------
ЭПИЗОД МЕСЯЦА: «Ne me quitte pas»

ИСТОРИЯЗАКОНЫЧАВОРОЛИ
ВНЕШНОСТИНУЖНЫЕ

АДМИНИСТРАЦИЯ:
Александра Кирилловна; Мария Александровна.


Николаевская эпоха; 1844 год;
эпизоды; рейтинг R.

Петербург. В саду геральдических роз

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Петербург. В саду геральдических роз » Завершенные истории » 02.03.1842 "Кошка, которая гуляла сама по себе"


02.03.1842 "Кошка, которая гуляла сама по себе"

Сообщений 1 страница 19 из 19

1

I. Участники: ТС светл. князь Н.И. Кантемир, г-жа М.А. Бек
II. Место действия: Санкт-Петербург, ул. Гороховая, д. 3
III. Время действия: 2 марта 1842 года
IV. Краткое описание сюжета (2-3 предложения вполне хватит): Николай Иванович спешно собирается на Кавказ, дабы успеть собрать данные перед выступлением П.Х. Граббе на Дарго. Необходимые князю документы хранятся у чиновника по особым поручениям при Азиатском Департаменте Ивана Александровича Бека, но загвоздка том, что на того последнее время накатывают сумрачные состояния, и попытки вернуть нужные сведения заканчивались неприятными сценами, дабы сберечь лицо и семьи, и самих дипломатов, Л.Г. Сенявин обратился к супруге Ивана Александровича - Марии Аркадьевне с просьбою отослать мужа на время, дабы тем временем Кантемир смог взять из кабинета последнего искомое. Кто же знал, что на защиту хозяйского имущества встанет кошка, и тайному советнику придется убедиться, что есть на свете зверь страшнее имама Шамиля?

Отредактировано Николай Кантемир (2015-06-13 11:10:02)

0

2

Одет: сюртук, белая рубаха, черные брюки, того же цвета жилет и шелковый галстук, короткие полусапоги, белые замшевые перчатки.

Ежели бы Николай Васильевич Гоголь хотя бы раз посетил Азиатский департамент в пору бушевавшей там невидимой внешнему глазу бури, то есть вероятность, что «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» приняла бы несколько иной антураж, ибо когда над «восточной» частью Дворцовой площади сгущались тучи из-за очередных столкновений Николая Ивановича со Львом Григорьевичем, служба рядовых сотрудников под началом сих господ становилась форменно невыносимой.
- Ces conclusions ne résisteront guère à la critique! Nous ne pouvons pas prendre des décisions qui nous engagent au niveau international! A quoi pensez-vous?1 – слышно из приоткрытой двери Сенявина его отменный французский с истеричным полутоном недавней свары, и несчастный автор неудавшейся ноты лепечет в ответ оправдания на языке Вольтера. Тут же, подхватив бумаги с замечаниями, спешит он с донесением из Константинополя в обиталище протеже Нессельроде, расположенное в двух шагах от кабинета Сенявина и, заглядывая в царство кавказских карт, робко интересуется:
- Peut-on entrer, votre Excellence?2
На что в ответ получает ледяное:
- Развернулся, вышел, сплюнул галльщину, зашел и доложил, подлец, по-русски.
И так целый день несчастные канцелярские служаки получают нагоняи да придирки на двух языках, а началось все на сей раз с неожиданного решения военного министерства идти не на Гумбет, а прочно укрепленный Дарго сквозь дремучие ичкеринские леса. Князь, обычно бывший в обществе типом скучным и невыразительным, от вопросов, касавшихся его неразделенной любви к Кавказу, терял самообладание, и посему новость сию встретил с плохо скрываемым бешенством. Так что когда Лев Григорьевич развел руками на требование предоставить ключи к британским шифровкам, идущим через Кавказ к русско-польским предателям, Николай Иванович оказался не на шутку раздраконенным. Нужные сведения поступили напрямую к чиновнику по особым поручениям Беку, коего последнее время начал одолевать душевный недуг, и последние два раза, когда с ним попытались поговорить на тему нахождения ключей, Иван Александрович пришел в жуткое волнение, убеждал, что никого в свой кабинет не пустит, а после совершенно начинал заговариваться. Сенявин повелел пока оставить его в покое и дать время подлечить нервы. Надо сказать, что дипломатическая среда отличалась невероятной кастовой замкнутостью, ибо обсуждать служебные проблемы, имеющие, как правило, государственное значение, чиновники могли лишь между собой, оттого в Азиатском департаменте и царила патриархальная семейственность с круговой порукой, взаимовыручкой и прочими атрибутами привыкшего к собственному узкому кругу общества. Желая сохранить честь семьи Беков и, тем паче, лицо учреждения, директор оного распорядился о болезни своего чиновника не распространяться и помогать ему чем возможно.
- Лев, ты сам-то головой здоров?! – бил себя кулаком по лбу, а после - по столу Кантемир. – Я в конце той недели уже выехать должен, а что мне там прикажешь делать? Выцарапать шифровку у англичан и сидеть над ней в печальной позе? И то верно! Зачем козе баян? У нее и так копыта звонки!
- А что ты хочешь? Скандалу? – ярился Сенявин. – Jean вполне одаренная личность, принятая в творческих кругах, всесторонне образован… Я не могу насильно с него требовать… Мало ли что с нервами! Между прочим, ежели ты не знал, то он и в «Современнике» печатался, и…
- Ямбись он хореем, твой «Современник»! Вместе с твоим Жаном! Мне нужны ключи к шифровкам! И ежели для сего, надо будет за шиворот трясти, как грушу, Бека, я подобное совершу, не моргнув ухом! А, шайтан тебя забодай, глазом!
- А я запрещаю тебе угрожать здоровью моего штатного служащего! Тут пока один директор, второго нет. Так что изволь подчиняться! – Лев едва не подпрыгивал в кресле, удерживаемый единственно собственным весом.
- Веник в бане всем господин, - лаконично отозвался князь и хлопнул дверью так, что сверху посыпалась известка.
- Какой веник??! Кто веник?? Я?? – побагровел Сенявин. – Да прекрати же ломать казенное имущество! – на что в ответ раздался точно такой же хлопок в кабинет Кантемира. – Тебя, а не Бека лечить надо!...
Вот с тех пор уже двое суток как превосходительные друзья не разговаривали друг с другом, отыгрываясь на нижестоящих чиновниках всех трех отделений. Наконец, после столкновения в коридоре оба после очередной перепалки пришли к консенсусу, и Высочайшие Договаривающиеся Стороны объявили очередной «вечный» мир. Лев Григорьевич направил письмо Марии Аркадьевне Бек с просьбою дозволить князю Кантемиру изъять из кабинета ее супруга необходимые тому для службы документы, а дабы не волновать Ивана Александровича посторонним присутствием, удалить его на время из дому. Как всегда, весть была составлена на изысканном французском с пожеланиями скорейшего выздоровления, изъявлением глубочайшего уважения и нижайшей преданности, а также готовности оказать любую посильную помощь. Эпистолярный жанр такого рода светлейшему никогда не поддавался, посему он в договорной процесс не вмешивался, ожидая результата, коий не замедлил появиться в виде благорасположения Марии Аркадьевны, и визит назначили на 2 марта. В установленное время карета с княжеском гербом Кантемиров остановилась у дома по Гороховой улице. Николай Иванович по привычке с непокрытой головой, не смотря не собиравшийся стаивать снег, быстрым шагом проследовал под козырек кровли, где уже мерз швейцар, видимо, ожидая гостя.
- Отец, доложи Марье Аркадьевне, прибыл тайный советник Кантемир, Николай Иванович, - обратился к стражу хозяйского покоя князь, опуская титул, коий звучал излишне звонко по сравнению с уставшим и достаточно скромным видом его носителя. – Изволят ли принять?

________________________________________
1. фр. Эти выводы вряд ли смогут выдержать критику! Мы не можем принимать решения, которые имеют характер международного обязательства! О чем Вы думаете?
2. фр. Разрешите войти, Ваше Превосходительство?

Отредактировано Николай Кантемир (2015-06-13 20:52:53)

+4

3

Внешний вид
платье

http://sh.uploads.ru/t/OlEQM.jpg

волосы убраны как на портрете

http://sg.uploads.ru/t/4NKsn.jpg

От природы спокойной, стремящейся во всем и всегда достичь гармонии и равновесия, Марии Аркадьевне последние дни давались крайне тяжело. Внезапная болезнь мужа, ее неожиданные и бурные проявления, не на шутку пугали молодую женщину. Доктора настоятельно советовали оберегать Ивана Александровича от разных рода волнений, но не говорили ничего определенного, и эта неизвестность, в которой пребывала Мария, заставляла ее волноваться еще больше. Первым решением, которое ей пришлось принять после нескольких приступов у Ивана Александровича, стал переезд маленьких дочерей в особняк Мордвиновых. Мария была уверена, что Николай Семенович и Генриетта Александровна смогут позаботиться о своих правнучках с такой же нежной любовью, с какой они воспитывали и своих внуков. Материнское сердце, конечно, с болью сжималось от тоски по трехлетней Машеньке и полугодовалой Вере, но придаваться унынию при больном супруге было бы слишком кощунственно. Оставаясь подле своего мужа, она полностью отдавала всю себя заботам о его спокойствии, но толку от этого было не много, болезнь не желала отпускать свою жертву. По-прежнему Ивана Александровича одолевали приступы, в течение которых он начинал жутко нервничать, чего-то бояться и никого не подпускал к себе, а любые попытки его успокоить заранее были тщетны. В такой обстановке, когда супруга Бека не была уверена, что болезнь мужа не сведет с ума и ее саму, получить письмо с просьбой от директора Азиатского департамента было крайне некстати. И первым порывом было ответить на него отказом. Кто мог знать, не закончится ли все это трагедией, если Иван Александрович заподозрит что-нибудь неладное в том, что ему нужно куда-то внезапно отправиться, или если вдруг все же обнаружит, что в его кабинете кто-то был? С другой стороны, Мария Аркадьевна понимала, что раз господин Сенявин просит ее об этом, то те документы имеют крайнюю значимость, иначе бы никто не спешил бы с их немедленным изъятиям из кабинета Ивана Александровича. После дня проведенного в раздумьях и нерешительности, Мария Аркадьевна все же ответила на письмо Льва Григорьевича, поблагодарив его за обещание любой помощи и согласившись принять светлейшего князя. Дабы в назначенный день мужа не было дома, Мария обратилась за помощью к своему свекру. Тяжело переживающий внезапную болезнь единственного оставшегося в живых ребенка, Александр Иванович Бек согласился помочь невестке, обратившись накануне к сыну с просьбой помочь разобраться с делами, касающимися имения. Ничего не подозревая, утром 2 марта Иван Александрович оставил свой дом по Гороховой улице и направился на Большую Морскую в дом к отцу. Его супруга же, до сих пор не полностью уверенная, что приняла верное решение, ожидала визита Николая Ивановича. Дни, проведенные в постоянном страхе за супруга, не лучшим образом сказывались на состоянии и самой Марии. Она едва не выронила книгу из рук, когда к ней постучался слуга и доложил, что тайный советник Кантемир прибыл и спрашивает, изволят ли его принять. Отдав распоряжение, проводить светлейшего князя, Мария убрала книгу и перед тем, как спуститься встретить гостя, механически бросила взгляд в зеркало, боясь, что на ее лице будут слишком заметны следы усталости последних дней. Но молодость и красота брали вверх над ежедневными заботами, оставляя лицо свежим и нетронутым, выдавали состояние хозяйки дома лишь глаза, в которых слишком явно читалась взволнованность. Но с этим она уже ничего не могла поделать и оставила свою комнату.
Болезнь мужа не позволяла ей принимать у себя и самой наносить визиты, да и при таких обстоятельствах этого, наоборот, и не хотелось, дабы ничего не объяснять о состояние Ивана Александровича, пока еще была надежда на его выздоровление. Таким образом, за последние пару недель, князь Кантемир становился первым, кто посещал дом Беков, не считая докторов и родственников.
- Ваша Светлость, - выйдя к светлейшему князю и приветствовав его поклоном, Мария Аркадьевна внезапно почувствовала неловкость, которую раньше никогда не испытывала, принимая кого-либо в своем доме. Думая о том, может ли сказаться дурно этот визит на здоровье ее супруга, отчего-то до сего момента Мария Аркадьевна совершенно не задумывалась о самой сути дела, с которым дом Беков посетил светлейший князь. Сама бы она меньше всего хотела, чтобы кто-либо без ее ведома искал что-то в ее личных вещах, при том сама же она позволяла это сделать в вещах ее супруга, осознание чего оставляло дурное послевкусие.
-Должно быть, Вы желаете сразу пройти в кабинет к Ивану Александровичу? - переборов сомнения, ровным тоном произнесла Мария, приглашая Николай Ивановича пройти в нужную ему комнату. Расположение кабинета хозяина дома светлейшему князю должно было быть известно еще с прошлых пусть и редких визитов. От прошлых этот визит отличало то, что в кабинет его в этот раз провожал не сам Иван Александрович, а его супруга.

Кабинет Ивана Александровича

http://sg.uploads.ru/t/U97Pz.jpg

Отредактировано Мария Бек (2015-06-20 14:14:46)

+2

4

Николай Иванович, сопровожденный внутрь дома Беков и ожидавший встречи с хозяйкой в парадной, не стал терять драгоценного времени даром, ибо не собирался злоупотреблять вниманием супруги сослуживца. По гостям князь ходить не привык, утруждать собою посторонних – тем более. Будучи человеком деловым, придерживающимся порой поминутного расписания, Кантемир совершенно не понимал праздности и не воспринимал любые отклонения от заданной цели, будь то беседа на отвлеченную тему или прочие светские забавы. Посему до прибытия Марии Аркадьевны, дипломат успел снять перчатки и расстегнуть пару пуговиц сюртука. Появление госпожи Бек сопровождалось приличествующим случаю обращением и поклоном со стороны дамы. Николай Иванович ответствовал рассеянным кивком головы, вернувшись к занятию собственным видом.
- Бог с Вами, Марья Аркадьевна, оставьте Вы титулование: чай, и я не с приятным визитом, да и не при посторонних видимся, - князь стянул с себя сюртук и бросил его на ближайший стул. «В нравственном смысле я солдат», - говаривал Алексей Петрович Ермолов, разъясняя собственное бесцеремонное поведение. Кантемир, являясь прямым продолжателем традиций психологии кавказского проконсула, представлял собой тип, неозадаченный манерами и манкировавший оными при любой возможности, полагая расшаркивания и приличия невразумительно отягощающими его службу элементами. Упрекнуть князя было возможно, не зная обстоятельств его жизни. Человеку же, коий бы также стоял рядом с Ермоловым, когда по приказу генерала вырезались целые аулы, включая женщин и детей, исключительно ради устрашения, принимая молчаливо происходящее как необходимое зло, человеку, для коего убийство, лицедейство и подлог также являлись бы всего лишь одним из множества методов, достижения государственных целей, человеку, давно отвыкшему от столичных удобств, не видящему разницу в кулинарных изысках, чье общество составляли бы географические карты и донесения вперемешку с жесточайшими условиями войны на истребление, и, наконец, человеку, не стремящемуся нравиться либо быть принятым его окружением, а озабоченному единственно скорым и безупречным исполнением его цели, поведение Николая Ивановича ничуть бы не смутило, хотя со стороны выглядело происходящее в парадной несколько сомнительно.
-С тем, собственно, и прибыл, - отозвался на заданный вопрос князь, закатывая рукава у рубахи. – Сдается мне, поить чаем незваного гостя – удовольствие сомнительное, ибо он, как известно, хуже татарина,…, - Кантемир, надевая обратно перчатки, бросил хмурый взгляд на Марию Аркадьевну, проявлявшую при сложившихся обстоятельствах достойную уважения силу духа. Когда муж дурак, то и жизнь не так. Да, ежели по чести, и до припадков гнездышко у Беков не казалась особо счастливым, даже на глаз редко посещавшего сослуживца князя. Для чего жениться, абы потом обоим семья не в милость казалась, будто с чужим человеком живешь? Глупость людская границ не имеет, брак за-ради статуса, по расчету, по надуманной необходимости был выше сухой логики Николая Ивановича. Чеченцев дикарями считают, а у тех по дедовским адатам насильно девку никто и не удумает замуж выдать. Так что сомнения насчет здравости ума коллеги у князя давно имелись, да и особо одаренным в восточной политике светлейший никогда Бека не считал, а поэтические упражнения Ивана Александровича и вовсе вызывали раздражение. Ежели по литературным салонам таскаться, то когда службой заниматься? Всех бы разогнать к бесовой бабке по азиатским посольствам да южным губерниям, дабы понюхали, каким порохом пахнет отнюдь не салонная восточная дипломатия! Но приходилось соблюдать принятый Сенявиным в департаменте ташаххюс и служить, с кем придется. Вот и дослужились: от избытка клаузул разум начисто уснул.   
- …посему перейдем к делу, - констатировал свою готовность князь, следуя приглашению госпожи Бек. Внешний вид Кантемира посвященным объяснялся весьма просто. Никто не хранил особо важные документы среди обычных, рядовых бумаг, используя для сего разнообразные хитроумные, в зависимости от уровня способностей, тайники, посему в личной переписке рыться князю нужды не было. Ему предстояло, проявляя дюжую аккуратность, дабы не возбудить подозрений душевнобольного чиновника, выискать секретное место обитания шифровок. Подобное совершать было не впервой и войдя в кабинет, Николай Иванович первым делом отметил несколько подходящих вариантов. Бек был литератором, не искусным дипломатом, удивить Кантемира изощренным способом изготовления тайника он явно не мог. Первым делом светлейший опустился на колени у маленького столика и заполз под него, для удобства устроившись на полу. Лежа на спине, Кантемир принялся прощупывать нижнюю часть столешницы, кое-где простукивая по дереву костяшками пальцев.
- А что, Марья Аркадьевна, - раздался снизу задумчивый голос Николая Ивановича. – Не случалось ли Вам, зайдя в кабинет, видеть супруга Вашего в… кхм… любопытном положении? К слову, склонившись над ковром, либо же суетящегося у шкафа али картин? – князь щелкнул в нескольких местах по ближайшей к нему ножке столика, прислушиваясь, нет ли внутри полости, а затем исследовал тем же образом оставшиеся три. После чего вылез из-под мебели и, взъерошенный от проведенной «инспекции», сел по-турецки на полу, оглядываясь к чему приступить следом. Ни одна вещица на обыскиваемом столике во время процесса не колыхнулась. Для Кантемира задача сохранить кабинет в первоначальном виде, дабы у Ивана Александровича не возникло ни малейшего подозрения в том, что в его святая святых побывало постороннее лицо, казалась не в пример легкой. Вот попробуй проползти по дну оврага, усыпанного засохшей листвой, да под носом у чутких на ухо чеченцев,  - вот где за каждым движением следить надо, каждую мышцу тела под надзором держать.

+3

5

Сложно было не выдать удивления, наблюдая за происходящим в парадной. С раннего детства Мари была приучена к правилам, которым неукоснительно следовал весь высший свет столицы. Дом Мордвиновых был сосредоточением светской жизни, в нем ежедневно принимали гостей, и, будучи еще незамужней девицей, как старательная ученица, Мария Аркадьевна перенимала у графини умение устраивать блестящие приемы всем визитерам. Уроки эти пригодились быстрее, чем Мария могла и предположить. Не успев начать появляться в свете, она уже стала хозяйкой собственного дома и в сопровождении супруга стала наносить визиты всем бесчисленным друзьям Ивана Александровича. Бека любили во многих домах и литературных салонах столицы, что наполнило жизнь его супруги бесконечной кутерьмой из всевозможных приемов. И оказаться напротив человека, который открыто пренебрегал заведенными порядками, требующими проявления самых изысканных манер, для Марии Аркадьевны было весьма неожиданно. И в тоже время она почувствовала некоторое облегчение, освободившись от обязанности принимать светлейшего князя со всеми приличествующими их положению условностями: слишком необычной для Марии оказалась причина его визита, чтобы знать, как правильно себя вести в такой ситуации.
Не став спрашивать, зачем Николай Иванович совершал все эти незатейливые манипуляции над своим внешним видом, Мария дождалась, когда он закончит, и проводила князя в кабинет супруга. Едва она успела переступить порог, как ее ждала новая неожиданность. Не совладав с собственным удивлением, первые несколько мгновений Мария Аркадьевна, застыв около двери, с недоумением смотрела на лежащего на полу светлейшего князя. Благо, столешница не должна была дать увидеть ему, сколь неискушенной была хозяйка дома в том, что, кажется, для ее гостя было делом весьма обыденным. Только раздавшийся из-под стола голос заставил Марию взять себя в руки. Заданный вопрос помог ей догадаться, к чему были и закатанные в парадной рукава рубашки, и «исследование» ничем не примечательного на первый взгляд столика. Только вот она сама не была частой гостей в этой комнате, чтобы сразу же найти ответ. Иван Александрович не любил, когда его отвлекают, особенно если занят он был своим творчеством, а его супруга не питала слишком большого интереса как к его службе, так и к увлечениям, хоть сама весьма и любила поэзию, чтобы нарушать это правило. А как стала проявляться болезнь, то и вовсе Иван Александрович весьма горячился, если посещали его кабинет, поэтому лишний раз его не тревожили, стараясь лишь незаметно за ним наблюдать, дабы не пропустить очередной приступ.
- В последнее время из-за болезни он часто суетится и ведет себя странно, - отпуская ручку так, что дверь осталась приоткрытой, Мария прошла вглубь кабинета, остановившись около одного из стульев и посмотрев на Николая Ивановича, чью нынешнюю позу она могла бы отнести к тем самым любопытным положениям, о которых и спрашивал гость. – Перекладывает книги с места на место в шкафу, что-то постоянно ищет в столе, - в самых мягких красках описывала Мария поведение мужа, пытаясь припомнить, какими еще странностями он настораживал всех домашних. Непросто было теперь определить, что из его действий имело хоть какое-то разумное объяснение, а что было просто последствием недуга. – Не так давно горничная принесла ему в кабинет чай, а он что-то искал под столом. Она перепугалась, думала Ивану Александровичу дурно вновь сделалось. Впрочем, потом он мне объяснил, что всего лишь уронил нож для бумаг, - опуская подробности о том, каким скандалом все в тот день закончилось, Мария не смогла больше припомнить ничего, что, по ее мнению, могло хоть как-то помочь светлейшему князю.

Отредактировано Мария Бек (2015-06-24 19:31:03)

+1

6

Князь, оставаясь в задумчивой позе кадия, размышляющего над сложным хадисом, не сводил взгляда с хозяйки дома, пока она говорила. Мария Аркадьевна из благопристойности шибко лукавила относительно душевного здравия ее супруга. О вспышках безумия Бека Кантемиру было прекрасно известно, впрочем, сия история его не касалась. Право на сочувствие и советы в чужих делах есть лишь у родственников и ближайших друзей. По свидетельству Абу Хурейра (радиаллаху анху)1 Святой Пророк (салла-Ллаху аляйхи ва саллям)2 назвал добродетелью не вмешиваться в то, что тебя не касается, хотя самым благоразумным в сём случае с позиции Николая Ивановича было бы спровадить невменяемого Ивана Александровича на юга под присмотр врачей, ибо оставлять с глазу на глаз совершенно беззащитную молодую женщину с лицом, от коего неизвестно, что в следующий момент ожидать, являлось неразумным риском ее жизни и здоровья. Из всех жен чиновников, случайно попадавшихся светлейшему по делам служебной надобности, к Марии Аркадьевне он испытывал глубочайшее почтение, ибо жеманство в ней присутствовало поменее, нежели в иных, а мужества нести свой печальный крест, не ропща и соблюдая безупречность репутации, в век великих соблазнов доставало с избытком. Все сии мысли промчались борзой сворой где-то далеко за строившимися в срочном порядке логическими конструкциям, коии возводил разум, анализируя полученные сведения.
- Книги… оно понятно, - принялся бормотать князь, отведя взгляд в сторону, ставший отсутствующим и блуждающим. – Мы все… переставляем… так оно надежнее, - Бек, в припадке опасений покражи служебных документов, менял местоположение общего дешифровального тома для тех посланий, к чьим секретам были подобраны ключи. Подобные имелись в наличии у каждого чиновника Азиатского департамента. – У стола…чай…уронил…, - Кантемир вздыбил пятерней затылок. – Так-так…, - он подскочил на месте и, быстро обогнув большой стол, занимавший центр кабинета, зайдя к нему со стороны кресла владельца, опустился на колени и некоторое время едва ли не носом водил по зазорам между верхним открывающимся ящиком и самим столом – нет ли приклеенного волоса или прочих ухищрений, позволяющих определить, отодвигал ли кто его в отсутствие хозяина? Меры предосторожности оказались излишними: помрачение Бека, видимо, не позволяло ему сосредоточиться на деталях. Николай Иванович медленно выдвинул ящик до половины, прощупав и простучав дно и боковины, после чего удостоверился в наличии единственно возможного варианта – ящик отодвигался не до конца, оставляя прикрытыми примерно два с половиной вершка.
- А ларчик просто открывался. Надеюсь, угадали с содержимым, - прокомментировал собственные поиски князь, приподняв ящик снизу и потянув его в бок, после чего удалось просунуть пальцы в образовавшееся отверстие и достать оттуда небольшой плотный чехол. Кантемир, встав на ноги, едва успел положить его на стол и вернуть мебели прежний вид, как ощутил постороннее присутствие в кабинете. Выработавшееся в условиях гор почти звериное чутье, когда буквально затылком чуешь чужое дыхание до того, как наткнешься на его обладателя, заставило дипломата поднять голову и отвлечься. В кабинет сквозь приоткрытую дверь заглянуло кошка или, возможно, кот. Видимо, местный любопытный обитатель решил проверить, кто самоуправствует во владениях Беков. Николай Иванович переключил внимание на чехол, перевернув его и крепко тряханув, дабы извлечь содержимое. Как ни странно, на столешницу упали несколько исписанных небольших кусков бумаги, перевязанных по середине нитями, что делало данную поделку похожую на импровизированный бант. Князь поднес находку поближе к глазам, дабы убедиться в том, что символы ему знакомы и поморщился, резко отстранив ее от себя.
- Настой валерианы. Забавы супруга Вашего…, - Кантемир не успел закончить фразу, как что-то яростно взрычало тонким голосом и, ломанувшись от двери, молнией взлетело через стол на самый верх шкафа. Светлейший не сразу заметил, как оказался лишенным трофея. С высоты на него взирали два зеленых диких глаза. Кот (или кошка, дипломату было уже не до нюансов) вцепился зубами в бумажный «бант». Николай Иванович от подобного зрелища едва сам не тронулся умом.
- Оно жрет государственные тайны…, – в растерянном недоумении произнес Кантемир, оборачиваясь к Марье Аркадьевне. – Понимаете? Оно жрет… Дубликата-то нет… Ах ты ж! – первоначальное потрясение прошло, и Николай Иванович, забыв о необходимости сохранять прежнюю обстановку, схватил первую попавшуюся книгу и запустил ею в животное. Меткость князя сомнению не подлежала, кошка заорала сквозь зубы и, не выпуская «камень преткновения»,  ринулась со шкафа, двигаясь путаными зигзагами прямиком к дверям на выход. – Да… ип-патьевская летопись! - гость кинулся следом, надеясь успеть перекрыть путь шустрому зверя и памятуя, что при даме выражаться крепкими словами не следует, резво сыпал заменителями оных. – Язви ее в дышло, холеру пустопорожнюю! – князь попытался захлопнуть дверь, но кошка успела скользнуть в щель, умчавшись в глубь дома. – Твою темноводную гать да по самые колени! Марья Аркадьевна, ловите же Вашу пакость! – Николай Иванович ринулся по пятам за бессовестным вором в коридор.

__________________________________
1. араб. да будет доволен им Аллах
2. араб. да благословит Его Аллах и приветствует

Отредактировано Николай Кантемир (2015-06-25 15:28:28)

+2

7

Мария смотрела на князя, больше не сумев вспомнить ничего особенного из поведения супруга в его кабинете. Впрочем, вскоре стало понятно, что и уже сказанного было вполне достаточно, чтобы Николай Иванович решил поставленную перед ним задачу. Обойдя стул, она с интересом наблюдала, как светлейший князь ловко орудует над рабочим столом ее мужа. Во всем этом действии было что-то завораживающее, и когда тайник был найден, а из него были извлечены перевязанные нитями бумаги, губы Марии Аркадьевны дрогнули в слабой улыбке. Можно было теперь облегченно вздохнуть. Искомые документы оказались в руках того, кому они были столь необходимы, а кабинет оставался в совершенно нетронутом виде. Значит, за спокойствие его хозяина можно было не переживать. Если только Иван Александрович не обнаружит пропажу. Тяжелые мысли роем зажужжали в голове, стирая собой все предыдущие впечатления и рисуя картины очередных приступов паники и вспышек гнева у Бека. На князя, чье лицо отчего-то исказилось, поднялся хмурый женский взгляд.
«Настой валерьяны… зачем?» - озвучить полное недоумение по поводу очередных действий своего мужа Мария Аркадьевна не смогла, так как в следующую секунду, с испугом отпрянув от стола, она уже изумленно смотрела, на оказавшуюся на шкафу кошку. Кто бы мог подумать, что это бедное создание, измученное детскими «ласками» старшей дочки четы Беков, проявит такой «живой интерес» к государственным делам. А со стороны, наверное, все это выглядело весьма комично. Блестящие зеленые глаза кошки, как будто надсмехаясь над нерасторопностью людей, свысока смотрели на недавнего обладателя документов, в то время как растерянный взгляд Николая Ивановича встретил точно такой же взгляд Марии Аркадьевны.
-Надо ее согнать со шкафа… - неуверенно начала хозяйка животного, но светлейший князь уже и сам предпринял попытку отвоевать обратно «бант» из шифров. Мария Аркадьевна успела только вскрикнуть от неожиданности и прижать ладонь ко рту. С ужасом она наблюдала, как кошка мчится к двери, а князь безуспешно пытался не дать ей покинуть кабинет. Все происходило столь стремительно, что Мария едва поспевала следить за творившимся в кабинете безобразием. Впрочем, здесь длилось оно весьма недолго, моментально перескочив в остальную часть дома: кошка уже оказалась за пределами комнаты, и Николай Иванович, ругаясь весьма необычно, но оттого не менее доходчиво донося все свои мысли по поводу происходящего, также выбежал в коридор, преследуя наглого воришку.
Предчувствуя, что эта погоня может завершиться полнейшим беспорядком в доме, Мария Аркадьевна последней оставила кабинет супруга, совершенно не представляя, как же у нее-то может получиться поймать кошку, когда она так шустро удрала от князя. Но, тем не менее, она побежала следом, надеясь, если не поймать, как выразился Николай Иванович «свою пакость», то хотя бы спасти комнаты от полного погрома. Тот из слуг, кто увидел бы, как за кошкой мчится недавно прибывший гость, а хозяйка, руками приподняв юбки, пытается поспеть за князем, непременно, решил бы, что теперь не только у Ивана Александровича случаются приступы, но и жена его уже не вполне здорова. Впрочем, доносящийся шум должен был, непременно, привлечь всеобщее внимание, и до подобных умозаключений прислуги оставалось недолго. Вот только последнее о чем думала сейчас Мария Аркадьевна, так это о спокойствии обитателей дома. Четвероногое создание не теряло времени и, не выпуская из зубов своей «добычи», мчалось по коридору к анфиладе парадных комнат. Минуя залу, кошка вбежала в гостиную и тут же последовала в дальний угол, пробежав под круглым столиком, фортепиано, а дальше следуя мимо цветов, опрокинула один из горшков. Едва ли земля на ковре могла остаться единственным последствием всего это сумасшествия. Вбежав в комнату вслед за князем, так и не отпуская платья, Мария растеряно искала взглядом всеобщую домашнюю любимицу Беков, пока сама кошка, в надежде не быть пойманной, забилась под диван, из-под которого теперь слышалось дикое шипение.

*

Для наглядности прототип гостиной позаимствовался из усадьбы князей Голицыных
http://sg.uploads.ru/t/5KQwc.jpg

Отредактировано Мария Бек (2015-07-03 04:21:33)

+3

8

Происходящее начало серьезно действовать на нервы князю, не оправившемуся от многочисленных ударов судьбы, сыпавшихся на него, как из рога изобилия, последние три года. Прошло едва ли семь месяцев со смерти матери, а в дополнение к личному горю больно ударила по дипломатическому самолюбию князю и положению России вторая Лондонская конвенция, с легкой руки вице-канцлера нивелировавшая таким трудом добытую победу по Ункиар Искелессийскому договору, в согласовании коего принимал участие Николай Иванович. По должности Кантемиру не позволено было критиковать действия Карла Васильевича, но и молчать в данной ситуации оказалось выше его сил, отчего Льву Григорьевичу пришлось выслушать тираду отчаяния и пророчество тяжких войн для отечества в будущем. Империя потеряла Средиземное море по высочайшей глупости внешнеполитического ведомства, благословленного государем. В условиях, грозящих перерасти в открытые столкновения, никак нельзя было потерять Кавказ и, тем более, позволить Шамилю расшатать русскую армию. Мало кто понимал, какие грозовые тучи начали постепенно собираться на горизонте. Светлейший князь относился к той самой немногочисленной группе, кояя благодаря вдумчивому изучению ситуации прекрасно видела, к чему ведет нынешняя политика. Допустить, дабы Россия при содействии подковерных британских игр с мусульманскими фанатиками завязла среди гор южных владений, не имея возможности полноценно прикрывать рубежи Тавриды и Бессарабии, значило было погубить последнюю надежду на мир. А ныне же возможность дипломата исполнить свой долг толковым образом, коии и без того будет осложнен присутствием военного министра, застряла в зубах у совершенно рядовой кошки, готовой изничтожить единственный экземпляр дешифровок, используемых на Кавказе между британско-польской стороной и их агентами в гарнизоне. Неужто «англичанка» настолько далеко простерла руки свои в сердце России, что успешно уже справляется и с вербовкой животных?! Подобные мысли невольно посещали Кантемира, пока он, натыкаясь на все углы, мчался за четвероногим извергом, пытаясь не упустить его из виду. Не смотря на солидный опыт бега по пересеченной местности, законы физики Николаю Ивановичу преодолеть не удалось. Натертый дочиста паркет залы увеличил тормозной путь настолько, что князь с прискорбием в душе и осознанием собственной вины на полной скорости встретился с этажеркой, сквозь зубы помянув муху-перемуху. Едва устояв на ногах, поскальзываясь на рассыпавшихся конвертах, листах бумаги и еще черти чего и отряхиваясь на ходу от лепестков цветков, пострадавших от внезапного близкого знакомства с тайным советником более, нежели прочно удержавшаяся на месте ваза, светлейший продолжил преследование бессовестного похитителя, завершившееся в гостиной. У столика перехватить исчадие ада не удалось, но удача едва блеснула князю улыбкой у фортепиано: он почти поймал пушистый хвост, но неловко ударился лбом о клавиши, издавшие жалобный, пронзительный стон, и, выпустив кошку, схватился за голову. Очумевшее от валерианы и погони животное отыгралось на горшке и скрылось в спасительной тени дивана на низких ножках, давая перерыв себе и вконец измученному происходящим князю. Его привычные логические выкладки не действовали, ежели в дело вступала неразумная, непоследовательная и практически потусторонняя сила в лице детей, женщин и животных. Николай Иванович опустился на пол на четвереньки, а после практически лег, пытаясь разглядеть, можно ли достать воришку, как ни странно, намертво вцепившегося в «бант», обойдясь малой кровью. На князя в ответ посмотрели лютые бешеные глаза, загнанной в ловушку львицы.
-Плюнь, анчутка! Плюнь, кому сказал! - зло рявкнул дипломат, хлопнув ладонью по полу, и тут же, услышав легкую поступь хозяйки дома, добавил, следя за кошкой в надежде успеть пресечь попытку очередного побега. - Закройте за собою двери, дабы сему последышу иблиса и паршивой верблюдицы некуда было деваться!- после чего Кантемир, обернувшись к Марье Аркадьевне, собрался было обратиться к ней с просьбою, но взгляд его упал на видневшиеся из-под приподнятых юбок точеные ножки супруги сослуживца. Обвинять в непристойном поведении Николая Ивановича было бы несправедливо: лежа на полу, сложно снизу вверх смотреть в лицо собеседнику, ибо глаза фокусируются на прямой линии одного с ними уровня. Князь от случившейся конфузии спешно отвернулся, и, подскочив на ноги, принялся чересчур деловито отряхиваться от налипших на рубаху комьев земли, одновременно размышляя, как скорее и с наименьшими потерями извлечь кошку из-под мебели.
- Марья Аркадьевна, несите шпагу супруга, - совсем доведенный сегодняшним безобразием замогильным голосом наконец произнес Кантемир. – А еще лучше пистолет, ежели есть. Я её к шайтановой матери вытащу. Живой или мертвой.

+2

9

Едва не опрокинутая этажерка, разбросанные на полу лепестки от цветка, конверты и листы бумаги, противно громкий звук от фортепиано, земля на ковре – все это сливалось в одно большое пятно, и только единственная фраза в голове звучала вполне ясно и отчетливо: как успеть скрыть все следы творящегося безобразия до возвращения Ивана Александровича? За последние дни Мария Аркадьевна успела устать придумывать разнообразные уловки для того, чтобы лишний раз не беспокоить больного мужа, который на любую мелочь мог отреагировать самым неожиданным образом. При этом кошка, словно предавая свою хозяйку, никак не хотела расставаться с бантом из документов, тем самым не позволяя Мари начать отдавать распоряжения слугам и грозя учинить еще больший беспорядок. В итоге переступала порог гостиной хозяйка дома с мыслью, что не зря она столь долго раздумывала перед тем, как ответить на письмо директора Азиатского департамента и, возможно, совершила большую ошибку, позволив светлейшему князю в отсутствие ее супруга обыскивать его кабинет. И все это происшествие с кошкой - не что иное, как расплата за неверное решение.   
Второй раз за столь короткий визит Мария лицезрела своего гостя на полу, правда в этот раз никакого удивления положение князя у нее не вызвало. Обычно ласковая домашняя кошка сейчас сидела под диваном, как дикий зверь, загнанный охотником в ловушку. Услышав голос Николая Ивановича, Мари бросила взгляд на выход из гостиной и молнией в голове промчалось обвинение самой себя в рассеянности: если бы она еще в кабинете не оставила открытыми двери, то все шифровки уже были бы давно спасены. Дабы в этот раз питомец не смог воспользоваться ее промахами, Мария Аркадьевна поспешила последовать словам князя и плотно закрыла двери, после чего обернулась к Николаю Ивановичу, который уже поднялся с пола.
Наблюдая, как он отряхивается от земли, Мария предполагая, что сейчас князь попытается прогнать кошку из ее убежища, но она и подумать не могла, что для этого он изберет столь радикальный способ. Услышанные слова заставили ее застыть, как статую, и удивленно смотреть на Николая Ивановича, до конца не веря, что мужчина говорит серьезно. Только вот ситуация никак не располагала к шуткам, особенно со стороны князя, который едва ли мог рассчитывать на то, что столь необходимые ему документы он будет добывать с таким трудом, поэтому в следующую секунду Мария Аркадьевна резко закачала головой.
- Нет, ни в коем случае! Николай Иванович, я Вам не позволю. Прогоняйте ее любым другим способом, но так чтобы она осталась жива, - пройдя в центр гостиной, уверенно произнесла Мария, гордо вздернув подборок и посмотрев князю в глаза. При этом она, конечно, нисколько на самом деле не была уверена, что ее запрет может оказаться весомее важности тех документов, и Николай Иванович не начнет действовать по своему собственному разумению. Поэтому она тут же торопливо озвучила следующее, что пришло в ее голову:
- Тем более, пока я хожу, от ваших бумаг уже может ничего и не остаться! И пока мы вот так стоим – тоже! Она ж не будет нас ждать, в самом деле! Николай Иванович, не стойте просто так, надо что-то делать! – с опаской бросив взгляд на диван, сомневаясь, что после того, как кошка выбежит из-под него, в комнате не пострадает еще что-нибудь из мебели, она не нашла лучшего варианта, как устроить здесь внезапную «перестановку», и, вернув взгляд на князя, тут же это и предложила, - Попытайтесь отодвинуть диван, она испугается и выбежит, а, может, спасаясь от Вас, и документы эти бросит.

+2

10

Надо признаться, что одной из множества неприятных черт светлейшего князя являлась неразборчивость в методах, ибо, приучив себя получать верный результат самым коротким и действенным способом, сейчас он настроен был вполне серьезно, и животное, доведшее его до состояния крайнего раздражения, по меркам Николая Ивановича, вполне заслуживало смертной казни. Увы, будучи лицом, проведшим последние шестнадцать лет своей жизни на азиатских войнах, ведомых Россией попеременно то с персами, то с турками, и бесконечно –с горцами, Кантемир совершенно отвык от мирной повседневности, и, то, что оказывалось вполне действенным в условиях боевых действий, посему, принималось им приемлемым и для случая, происходящего в доме чиновника-литератора, далекого от непосредственных полей сражений. Тайному советнику успела даже придти в голову мысль, не забыть нанести колющий удар с разумной силой. Гражданские шпаги статских ведомств отличались низким качеством стали, были непростительно хрупкими и ломкими, и, в отличие от военных «сестёр», представляли собою зрелище жалкое, хотя и многочисленно украшенное в зависимости от дохода ее владельца. Николай Иванович после чеченских шашек смотрел на оный предмет своего статуса, более напоминавший ему детскую игрушку, как на уродливый придаток положенной формы, и старался избегать ситуаций, обязывающих его с нею связываться. Мучить кошку не хотелось, оттого ударять надо крепко, дабы слабо заточенное лезвие сразу вошло в тушку, но и не переусердствовать, дабы не сломать хрупкую сталь. Все сие промчалось единым мгновением, прежде чем быть окончательно перечеркнутым, ибо хозяйка дома резко воспротивилась столь радикальному, и все же несоизмеримо скорому способу решения возникшей проблемы. К слову, князь, чин и положение коего позволяли ему распоряжаться состоящим на службе людским ресурсом, имел обыкновение пользовался оным правом и отказов, не положенных по уставам, ему слышать не приходилось, посему внезапная твердость намерения Марии Аркадьевны, известной до сего случая Кантемиру кротостью нрава, защитить собственную живность слегка ошарашила Николая Ивановича. Он с некоторым интересом выдержал взгляд темного бархата глаз госпожи Бек, впервые с момента его нахождения «в гостях» отвлекшись от дум о столь необходимых ему шифровках, ожидая, что последует далее –выпроваживание его прочь, ежели возобладают чувства, либо же смирение с неизбежным, ежели в дело успеет вступить разум? К совершенному удовольствию он еще не исчерпал запас радушия принимающей стороны, и ему был дан шанс завершить начавшуюся в кабинете эпопею поимки кошки. К сожалению, малой кровью на сей раз обойтись не удастся, и пришлось с величайшей жалостию отвергнуть вариант лишения жизни зловредного похитителя.
- Ежели оно сожрет сии бумаги, то я их у нее из внутренностей вытащу, - ледяным тоном поведал о дальнейших перспективах домашнего любимца князь. – Я не стою, а думаю, Марья Аркадьевна. Его загнать надо в узкое пространство, дабы деваться некуда было. Диван сдвинуть недолго, ему выскочить оттуда – еще проще, но, похоже, от валерианы у животины Вашей совершенное умопомрачение началось. Скорее Терек потечет вспять, нежели по собственной воле оно бросит столь лакомый кусок, - Николай Иванович опустился на одно колено у дивана. – Я сейчас мебель сдвину, а Вы ловите Ваше существо с той стороны. Ко мне оно уж наверняка не кинется, - Кантемир избегал называть кошку по ее анатомической принадлежности, полагая, что после совершенного преступления она не имеет никакого морального право носить имя твари божией. Но простейшая и логичная схема в очередной раз не сработала. Едва почуяв, как диван над нею задвигался, ошалевшая животная ринулась из-под него зигзагами, причем, прижав уши и сверкая зелеными глазами, свой маршрут она проложила, кинувшись как раз на князя. От неожиданности Николай Иванович выпустил приподнятый им диван, и тот, покорствуя земной гравитации и игнорируя уважение к чинам, опустился Кантемиру на ногу. Сидя на покачивающейся люстре, кошка, не выпуская бант, смотрела, как ее мучитель, вцепившись в диван, зажмурился, пытаясь не выругаться уже с применением отборнейшего русского фольклора. Тайный советник снова сел на пол, схватившись за пострадавшую ступню, и с отчаянием в голосе вопросил вслух:
- Да что же Вы за Антихриста вырастили, Марья Аркадьевна?! Взовите к ее совести, может спустится на Ваш голос! Ша воьдуш Iенина чуIйраш, лехьош вогIила и…1

_____________________________________
1 - сложнопереводимое на русский язык чеченское проклятие, примерно означающее пожелание вернуться из пункта Б в пункт А, собирая по дороге собственные внутренности, вывалившиеся по дороге из пункта А в пункт Б.

+2

11

Едва ли визит сегодняшнего гостя мог запомниться Марии Аркадьевне как один из приятнейших. Да, по правде сказать, хозяйка дома и вовсе предпочла бы забыть, как светлейший князь гнался по коридору за ее кошкой, а потом угрожал посреди гостиной устроить расправу над бедным животным, но разве возможно так легко вычеркнуть подобное из памяти? Для госпожи Бек кошка была точно такой жертвой, как и Николай Иванович, кажется, уже весьма измученный безрезультатной погоней, как и она сама, вынужденная теперь решать столь непростую задачу - не дать превратить собственный дом в место исполнения смертного приговора. Холодный голос князя нисколько не поубавил решимости Марии, и она продолжала прямо смотреть на Николая Ивановича. При всем уважении к гостю, после обрисованной в нескольких словах возможной дальнейшей судьбы домашней любимицы Мария была готова попросить светлейшего князя покинуть ее дом, ехидно заметив, что впредь все подобные вопросы представители Азиатского департамента будут решать только с Иваном Александровичем. Но, к счастью, Николай Иванович продолжил быстрее, чем она успела возмутиться, а иначе бы уже через несколько мгновений от природы мягкая и добросердечная Мария Аркадьевна, заливаясь краской, жутко сожалела. Раз уж она ответила согласием на просьбу господина Сенявина, то теперь, не смотря на все творившееся безобразие, считала себя обязанной предоставить князю закончить начатое, хотя по-прежнему не допускала даже мысли, что позволит ему действовать такими жестокими методами.
- Это кошка, а не удав, она не станет заглатывать ваши бумаги целиком, поэтому ваши действия оказались бы бессмысленными, - почувствовав облегчение, когда Николай Иванович склонился к дивану, заметила Мария, выбирая место с которого ей должно было быть удобно ловить пушистого воришку. Но встать по противоположную сторону от «убежища» кошки было сущей мелочью, а вот как она будет ловить ее – этот вопрос промчался в голове и заставил смутиться. Тугой корсет и несколько нижних юбок не представляли из себя подходящей одежды для этакой охоты, да и фантазия рисовала не самые уместные позы, в которых она могла бы оказаться, в процессе поимке питомца. Как бы ни были чужды манеры ее гостю, сама Мария Аркадьевна усваивала их с детства и привыкла демонстрировать в любом обществе, да и попросту стеснялась только самой мысли о возможности оказаться в таком положении на глазах у малознакомого мужчины. Но даже если бы она захотела высказать сомнения по поводу только что принятого плана действий, то не успела бы – Николай Иванович стал поднимать диван, и, почувствовав, как в груди стало лихорадочно колотиться сердце, Мари приготовилась ловить кошку, да не тут-то было. Как оказалось, животному рассуждения светлейшего князя были чужды, и оно приняло отличное от предполагаемого решение, в результате чего, к полной неожиданности своей хозяйки, оказалось на люстре. Удивляться способностям кошки можно было сколь угодно, ведь подобной прыткости в стенах своей гостиной госпожа Бек до сего момента не наблюдала. Застыв, Мария устремила свой взгляд к потолку, до конца не веря своим глазам. И только вновь звучавший голос князя, в котором с каждым разом слышалось все больше и больше раздражения, заставил прекратить немое созерцания сего чуда. К слову, Марию Аркадьевну злило все это ничуть не меньше, чем ее гостя, ибо теперь она и представить себе не могла, как прогонять кошку с такой высоты, а предложение Николая Ивановича показалась малодейственным, пусть она и не стала его отвергать. Без особого энтузиазма Мария привлекла внимание кошки обыкновенным «кис-кис», но никакого результата это не принесло, и госпожа Бек лишь обречено вздохнула, ожидая, что сейчас услышит вновь про пистолет, и хорошо если хотя бы на знакомом ей языке.
- Если бы Вы еще в кабинете не стали кидать в нее книгой… - стоило обернуться на Николая Ивановича, как обвинительная тирада тут же прервалась, запал самой высказать все, что она думает, пропал, а мысли о кошке и вовсе улетучились, как будто их не было. Исказившееся лицо князя, сидевшего, схватившись за ступню, не могло не вызвать жалости у столь чуткой женщины и сиюминутного порыва оказаться рядом с ним, оседая на краешек злополучного дивана и с нескрываемым беспокойством осматривая пострадавшего.
- Вы же могли сильно повредить ногу. Надо приложить что-нибудь холодное, - перепугано затараторила Мария Аркадьевна, словно и забыв, что у нее в гостиной на люстре сидит кошка, зубами вцепившись в документы государственной важности. - Вам лучше подняться с пола и сесть на диван. Вы можете встать? Вам помочь? Или нужно позвать кого-нибудь из слуг!

Отредактировано Мария Бек (2015-07-18 00:03:10)

+2

12

Николай Иванович был совершенно обескуражен происходящим. Пустяк, мелочь, безделица переросли в существенную заботу. То, что воспринялось изначально, как всего лишь досадное происшествие, стало ныне загадкой непростой сложности. Чем более гоняли одуревшую от валерианы кошку, тем менее она готова была сдаться на милость врагов, и попытка защитить себя придавала ей невиданные силы и сверхъестественную ловкость. Не взяв нахрапом, следовало изменить тактику, в противном случае неизвестно, сколько еще жертв придется принести на алтарь победы, на что уже явно будет не согласна хозяйка дома. Сам князь никаких угрызений совести по поводу творимого им безобразия не испытывал, ибо, как мы помним, светлейший весьма посредственно ориентировался в столичной повседневности. Его занимала всего лишь одна мысль: как добыть шифровки с учетом поставленного госпожой Бек условия не навредить ее животному? Относительно возражений Марии Аркадьевны, будто бы существо, спешно глотая, не стало бы пожирать ценные сведения, Кантемир имел весомый резон, что ожидать от сей кары Господней можно чего угодно, но, разумеется, мнение свое оставил при себе, не имея привычки вступать в бесплодные споры. Тем более что сейчас, глядя на плавно покачивающуюся люстру, желание положить конец одним выстрелом превалировало в душе дипломата над всеми прочими чувствами. Одного выстрела было бы достаточно: расстояние не настолько велико, дабы не попасть пакости в ее маленькую, наполненную каверзными планами, голову. Увы, но россыпь мозгов и пятен крови на потолке комнаты явно не обрадует их обитателей и не поспособствует скорейшему излечению душевного недуга Ивана Александровича, чтоб ему было пусто. В том, что чиновник для особых поручений Азиатского департамента Бек есть конченый олух Царя Небесного, для князя стало аксиомой с момента обнаружения постороннего запаха на сжатом бантом документе. О сём «открытии» Николай Иванович был готов сказать, как в лицо самому коллеге, так и Льву Григорьевичу по прибытии на место службы, ежели зверь, достойный потягаться в праве на звание самого безумного существа в доме с самим хозяином, не сведет его в могилу. И эпитафией при подобном раскладе будет значиться нечто печально-глумливое в духе: «Он избегнул ружей поляков, артиллерии персов и шашек мюридов, дабы быть поверженным отнюдь не львиными когтями». Недосказанный упрек дипломат пропустил мимо ушей не столько из-за боли в ноге, сколь по привычке игнорировать любые замечания, направленные в его адрес. Колебания при образе жизни Кантемира были ему противопоказаны, как несовместимые с его родом деятельности, и посему светлейшего можно было называть человеком, лишенным сомнений относительно собственного поведения, независимо от того, как оценивалось оное окружением, так что вины за первое покушение на кошку в кабинете князь за собою не чувствовал. Куда более ошарашивающим оказался момент причитания над ним Марии Аркадьевны, от чего Николай Иванович едва сам не тронулся рассудком. Разумеется, прямое попадание ножки дивана по ступне мало приятно, и никакой радости от сего случая у него на лице отобразиться было не должно, но, видимо, мучения, причиненные гостю зловредной кошкой, настолько измучили его, что гримаса оказалась преувеличенно страдальческой, породив следом традиционную женскую реакцию жалости и сочувствия.
- Бог с Вами, сударыня! Какие слуги? Мне ногу отдавило, а не раздробило, - князь, привыкший к более серьезным повреждениям собственной шкуры, оказался слегка озадачен. Получение медицинской помощи в полевых условиях не было сопряжено с проявлением заботы и участия, и от того столь ничтожное по меркам светлейшего происшествие, коее самого его уже не занимало, внимания не заслуживало. Как оказалось, у госпожи Бек присутствовало иное мнение. – Никаких слуг! Ежели дверь приоткроют, нам придется бегать за Вашим существом еще не один час, - Николай Иванович пропустил мимо ушей все предложения перепугавшейся более него дамы. – Оставьте сей пустяк, Марья Аркадьевна, не до него сейчас. Нужно снять зверя с люстры, более ничего не желаю. Мною упущено было свойство кошачьих ощущений весьма чутких к настойке валерианы, в связи с чем имеем подобные последствия. Придется отринуть логику и действовать проторенным путем.  Есть ли в доме еще подобное средство либо лакомство, коее всегда предпочитаемо ею было всем иным? Надо бы отвадить ее от бумаги более сочной приманкой, - Николай Иванович следил за люстрой, покачивая головой ей в такт.  – Идти, разумеется, придется Вам, а я останусь тут на наблюдательном пункте следить за перемещением неприятеля. Только очень Вас прошу – ступайте тихо, двигайтесь медленно, нам существо сие успокоить надобно. Дверь приоткрывайте не намного…, - Кантемир обернулся и, посмотрев на платье хозяйки дома, смягчил условие. –… насколько  возможно, дабы выскользнуть в коридор, и тут же плотно прикройте. Ежели у Вас есть план менее затейный, но более действенный, прошу не стесняться его озвучить. Я с домашней скотиной воевать не обучен, и в сём таланте Вам равным не буду, ибо оно обитает здесь, полагаю, что сызмальства.

Отредактировано Николай Кантемир (2015-07-20 12:09:43)

+1

13

Не так часто в этом доме происходили подобные события, а вернее будет сказать, что и вовсе впервые в гостиной Беков гость оказывался на полу с отдавленной диваном ногой. Поэтому Марии Аркадьевне произошедшее уж точно не казалось пустяком, но, успев свыкнуться с тем, что Николай Иванович был не похож ни на одного из прошлых посетителей, хозяйка дома смирилась с тем, что предложение ее о помощи сочли, по-видимому, неуместным и на своем настаивать не стала. Ежели его устраивает место на полу, когда кроме дивана в комнате были также и вполне удобные кресла, а пострадавшая нога уже не беспокоит, то пусть будет так. Мария лишь поджала губы и посмотрела на кошку. Бедное создание, наверное, за сегодняшний день натерпелось столько страху, сколько не испытывала никогда в своей короткой кошачьей жизни. А вот в своих собственных ощущениях Мария Аркадьевна уже разобраться не могла. То ли она злилась на князя за устроенное им безобразие (злиться на кошку, существо не особо разумное, было бы сущей глупостью), то ли все продолжала волноваться о возвращении мужа, то ли уже просто так устала от этой эпопеи с шифровками, что в мыслях ее теперь все было вперемешку, и сосредоточиться на чем-то одном было непросто.
- Да, скорее всего, в доме найдется еще настой валерьяны, - тут же откликнулась Мария. Предложение Николая Ивановича оживило госпожу Бек, хотя сравнение происходящего в гостиной с военным сражением вызвало легкое недоумение. Наблюдательный пункт, перемещения неприятеля – если бы она не понимала, насколько серьезен сейчас ее гость, то, возможно, даже и рассмеялась бы, услышав подобные фразы. Никогда в жизни Мария Аркадьевна не подумала бы о том, что однажды ее гостиная станет для кого-то настоящим полем брани. Но, кажется, для князя было привычнее рассуждать именно так. Интересно, что от своего супруга, служившего вместе с Николаем Ивановичем, подобных изречений она никогда не слышала. Куда чаще и охотнее Иван Александрович рассказывал о своем переводе «Фауста», а вот представить светлейшего князя, рассуждающего о театре и грубости нынешнего зрителя, наоборот, было весьма непросто.
- Если Вы думаете, что подобные сражения происходят здесь не в первой, то ошибаетесь. До сегодняшнего дня наша кошка еще ни разу не оказывалась на люстре, и о том, как воевать с ней, знаю я не больше вашего, так что полностью доверюсь вашему плану.
К слову, план этот Марии Аркадьевне пришелся весьма по душе также и из-за возможности оставить хотя бы на время гостиную и свободно вздохнуть, не видя перед собой ни раздраженного князя, ни взбесившуюся кошку.
Следуя «инструкции» Николая Ивановича, аккуратно и почти что бесшумно, исключая легкое шуршание платья, Мария Аркадьевна поднялась с дивана и плавно переместилась к двери. Напоследок еще раз посмотрев на кошку, внимательно наблюдающую за своей хозяйкой, госпожа Бек покинула комнату и, как и просил того князь, плотно закрыла за собой дверь.
Едва ли животное могло осмелиться и само спуститься к Николаю Ивановичу, а князь в свою очередь вряд ли смог бы голыми руками убить кошку, до которой было так не просто добраться, но, тем не менее, Мария Аркадьевна побоялась медлить и решительно направилась через залу в поисках кого-нибудь из слуг. Не зная, что для кошки окажется более привлекательным, она  решила, что нужно принести в гостиную и настой валерьяны, и какое-нибудь лакомство, чтобы уж наверняка выманить животное с люстры. Встреченная в коридоре горничная немало удивилась необычным приказам от хозяйки. У крепостной девицы не хватало воображения представить, что могло происходить в гостиной, и зачем для этого нужен кусочек сырого мяса или рыбы. Тем не менее, после того, как, не сдержавшись, Мария Аркадьевна прикрикнула на нерасторопную девицу, та помчалась на кухню, сама же женщина направилась в свой будуар, где среди прочих успокоительных средств, что прописали доктора периодически давать Ивану Александровичу, нашла нужную ей склянку. Возвращаясь в гостиную, у входа в залу Мария встретила ожидавшую ее горничную, из рук которой взяла тарелку. Запах свежей рыбы неприятно ударил в нос, заставив сморщиться, и это выражение лица полностью соответствовало всем чувствам, испытанным за все время нахождения в ее доме светлейшего князя. И хотя Мария вряд ли бы стала дурно отзываться о своем госте, осознавая всю очевидную значимость тех документов, пусть она и мало что могла себе представить о роде деятельности, как своего супруга, так и его сослуживца, но госпожа Бек отдала бы многое, чтобы сегодняшний визит более бы походил на прошлые посещения этого дома Николаем Ивановичем, а не на то, во что он превратился сегодня.
Вернувшись к двери, ведущей в гостиную, Мария поставила флакон с валерьяной на тарелку с кусочком рыбы и взялась за ручку. Но тут же отпустила ее. Она, конечно, сравнительно немного потратила времени на то, чтобы принести все необходимое, но, вспоминая скорость, с которой кошка сначала сбежала из кабинета, а потом запрыгнула на люстру, было невозможно представить, что могло твориться теперь. Прислушиваясь к происходящему за дверью, Мария Аркадьевна перед тем, как войти в гостиную, решила на всякий случай предупредить о своем возвращении князя и свободной рукой постучала в дверь.

Отредактировано Мария Бек (2015-07-23 21:53:35)

+2

14

Николай Иванович лихорадочно соображал, пытаясь вернуть привычный распорядок собственным мыслям, дабы они напоминали спокойный бег Кумы, нежели бурные потоки Самура, и самым главным в установлении душевного равновесия было перестать удивляться происходящему, что оказывалось весьма непросто. Самая обычная кошка дала баталию тайному советнику, участнику нескольких боевых действий, исходившему вдоль и поперек тревожные Кавказские земли, и ныне – терпящему фиаско перед спонтанной вспышкой желания животного обладать пахнувшей валерианой шифровкой. Стоило задуматься о выходе на пенсию, ибо столь легкая победа над Николаем Ивановичем со стороны твари, разума не имеющей, серьезно ставила вопрос о нынешней компетентности дипломата, особливо перед очередной командировкой, кояя, как обычно, безмятежной прогулкой не планируется. Где был допущен просчет? В какой момент свершились предпосылки сей конфузии? Светлейшего князя, сидевшего на полу, на данный момент волновал именно подобный вопрос. Сомнения в удаче будущего предприятия с приманкой присутствовали ровно настолько, насколько, в принципе, можно было верить в логику действий обезумевшей кошки. От пережитого безобразия Кантемиру успело придти в голову нелепое сравнение противника с Шамилем в явную пользу последнего, ибо действия человека все же отличаются поиском выгоды, и посему предсказуемы. Гость, практически не мигая, следил за люстрой и притаившемся на нем зверем, коий, почувствовав относительную безопасность зашевелился.
- Начнешь снова жрать, ей-богу, пришибу, - произнес Николай Иванович, не скрыв в нем явную и прямую угрозу. Животное притихло, услыхав теперь знакомый голос. Навряд ли она осознавала степень опасности собственной жизни, но, кажется, по тону догадалась, что ничего хорошего ее в случае активных действий не ждет. Время тянется мучительно долго, когда ситуация вынуждает безучастно ждать грядущих событий. Для Кантемира многочасовые бдения в условиях менее комфортабельных особо удивительным происшествием не являлись, способствуя даже охлаждению рассудка, коий использовал любую возможность для своей практической деятельности. Ошибка первая – не следовало осматривать в кабинет в присутствии хозяйки. Почуяв незнакомца, кошка не рискнула бы заходить в кабинет. Ошибка вторая – следовало плотно прикрыть за собой дверь во избежание, как минимум, любопытства слуг, и проследить, дабы тому же примеру последовала вошедшая позже госпожа Бек. Ошибка третья – разглядывать и разнюхивать шифровку, а еще тем более обсуждать ее странный вид было непозволительной роскошью в условиях и без того ограниченного времени, и теперь приходилось пожинать плоды подобного легкомыслия. Неизвестно когда вернется Иван Александрович, а устроенное им светопреставленье подлежит уборке. Впрочем, последнее волновало светлейшего менее первого, ибо будучи по устоявшимся жизненным принципам человеком сугубо эгоистичным и малосочувствующим, положение Мари Аркадьевны его волновало куда как меньше, нежели судьба бумажного банта. Оценив допущенную самонадеянность дипломат приписал ее суматохе предыдущих дней. Судьба всего кавказского мероприятия зависела от инспекции Чернышева, непостижимым образом поменявшего в последний момент планы всего гарнизона Граббе. Что из этого выйдет, предстояло увидеть воочию. Князь снял перчатки и положил их рядом с собою на пол. Нужды в них более не было, и без того следов пребывания постороннего лица в доме – хоть отбавляй. Кантемир ожидал появления хозяйки дома, радуясь возвращению акцентов боготворимой им дисциплины на свои места: он приказывает, ему подчиняются, ибо отказ госпожи Бек от самого простейшего способа устранения проблемы существенно усложнил поставленную задачу, а настаивать на немедленной казни Николай Иванович не решился, иначе шансы на выпроваживание его принимающей стороной окажутся куда выше возможности получить шифровку. Шелест платья в коридоре светлейший услышал ранее нежели стук. Слух его давно привыкший напряженно работать, вслушиваясь в ночные звуки Кавказа и выделяя между ними любые посторонние, не свойственные природе шумы, в условиях полнейшей тишины временного перемирия с легкостью распознал приближение Марии Аркадьевны, и Николай Иванович, предупреждая ее появление в гостиной, поднялся с места и, не делая резких движений, в несколько шагов оказался у двери. Едва раздался предупреждающий о прибытии звук, Кантемир в очередной раз поразился выдержке и соображению женщины, к чьему роду относился он привычно с предвзятой снисходительностию, особенно касаемо возможностей их принимать взвешенные и разумные решения. Приоткрыв створку, князь железной хваткой обхватил одной рукой запястье дамы, другой –ее талию, и быстро втянул ее в комнату, после чего, выпустив Марью Аркадьевну, тут же спешно притворил дверь. Вся операция  заняла несколько секунд. Взгляд на кошку, забеспокоившуюся от появившегося специфически пахнущего подкрепления, после чего последовала тщательная  инспекция добытых госпожой Бек припасов, лежавших на тарелке. Говорить о том, сколь разочаровала князя рыба, привычно помнившего, какого сочного сазана можно подкараулить в ледяной воде Терека, не стоит. Впрочем, возможно оную приобретают исключительно для зверя, а его баловать следует еще менее, нежели себя. Николай Иванович без лишних церемоний взял кусок и принялся обильно поливать тот валерианой. Животное засуетилось на люстре, все еще опасаясь спускаться вниз. Кантемир следом за рыбой забрал у дамы и тарелку, после чего, поставив ее на некотором отдалении от люстры прямо на пол, вновь прихватил даму за талию, проигнорировав факт испачканных рук, и, приговаривая: «Пулей! Пулей, сударыня!», увлек ее за собою в коридор. Дверь князь плотно не прикрыл, оставив щель, в коюю теперь и наблюдал за полем боя, по рассеянности забыв выпустить госпожу Бек и все также крепко прижимая ее к себе.
- Готовьтесь, Марья Аркадьевна, сочинять победную реляцию,   -тихо пробормотал Николай Иванович, следя за тем, как кошка, колеблясь, замерла на краю раскачивающейся люстры. – Супостат сдает позиции…

Отредактировано Николай Кантемир (2015-07-28 20:04:54)

+3

15

Стуча в дверь и прислушиваясь к происходящему за ней, Мария очень надеялась услышать самое банальное «можете входить» или что-то еще аналогичное по смыслу, как знак того, что в гостиной все оставалось точно в таком же виде, в каком было, когда она ее покидала. Ибо воображение рисовало картины воистину пугающие: с упавшей люстрой, опрокинутой мебелью и продолжающейся погоней. За прошедшее время можно было уже убедиться, что ни гость, ни уж тем более кошка границ никаких себе не задают, и удивляться чему-либо было бы просто глупо. И, тем не менее, Николаю Ивановичу удалось вновь обескуражить госпожу Бек, которая совсем не рассчитывала, что ее так грубо втянут в комнату, словно тряпичную куклу. Мария Аркадьевна не успела и опомниться, как она уже стояла в гостиной, а светлейший князь невозмутимо занимался валерианой и рыбой, приготавливая приманку для кошки. Следовало бы возмутиться подобной грубостью и бесцеремонностью, но эта мысль разбилась вдребезги об совершенно отстраненный от всего, кроме спасения документов, вид Николая Ивановича. Проще было намеренно не обратить никакого внимания на поведение князя, чтобы скорее дождаться окончания всей этой истории и спровадить гостя восвояси, чем надеяться на то, что ее недоумение будет воспринято как-то иначе, чем недавнее предложение о помощи. И именно так и поступила Мария Аркадьевна, отвернувшись от тарелки и устремив свой взгляд к кошке. Любимица Беков осторожно двигалась по раскачивающейся люстре, наблюдая за тем, что происходило внизу. Запах рыбы и валерианы, который едва терпела хозяйка дома, кошку, наоборот, будоражил до такой степени, что она уже не могла спокойно сидеть и только нахождение в комнате людей останавливало ее оттого, чтобы немедленно не спуститься с люстры. Стоило покинуть гостиную. Только отчего-то светлейший князь решил, что госпожа Бек сама с этим не справиться. И подобно тому, как ее втянули в гостиную, точно также ее из нее и выволокли.
- Что ж вы делаете!? – Мария уперлась руками в плечо князя, за талию потянувшего ее к двери. И то ли ее не расслышали, то ли и вовсе перестали обращать на нее всякое внимание, но мгновенно она вновь оказалась в зале. Отпусти после этого князь ее сразу же, то на него немедленно посыпался бы шквал из обвинений в грубости и непристойности. Воспитанная в семье, где порядок во всем, будто то убранство дома или поведение его хозяев и гостей, ценился превыше всего и соблюдался неукоснительно, к подобному обращению с собой Мария Аркадьевна не то что не привыкла, но даже и представить себе не могла, что будет такое терпеть, да еще и в собственном доме. Но стоило посмотреть на лицо князя, выражавшее сосредоточенность единственно на происходящем в гостиной и полную отрешенность от всего остального, как в горле словно встал ком, и госпожа Бек не смогла вымолвить и слова, лишь удивленно хлопая глазами. Неужели и правда можно вот так легко совершенно не замечать человека, когда вот она - совсем близко, вцепилась пальцами в его рубашку и нервно дышит, не зная, что ей теперь и делать, то ли поднимать скандал, то ли тихо ждать, когда все разрешится само собой? Впрочем, про ее нахождение по близости все же не забыли. Услышав от Николая Ивановича, что кошка готовится, наконец, спрыгнут на пол, Мария Аркадьевна отвлеклась от своего нынешнего положения и взволновано посмотрела на дверь. Князь занял собой всю ту небольшую створку, что он ставил для наблюдения за животным, не давая возможности увидит, что творится в гостиной и хозяйке дома. Меж тем, после шума, ставшего доноситься из-за двери, любопытство ее стало только усиливаться и, не совладав с ним, женщина попыталась все же умудриться как-нибудь да посмотреть в эту небольшую щель, приподнимаясь на носочки и опираясь об плечо князя. К ее полному разочарованию, ничего у нее не вышло и оставалось только довольствоваться тем, что она слышала, хотя не много радости это приносило – в гостиной то ли что-то упало, то ли и вовсе разбилось. Осознание того, что к прошлым «жертвам» погони за кошкой, добавилось и еще что-то, окончательно разозлило госпожу Бек, потерявшую всякую надежду скрыть от больного мужа все это безобразие.
- Да вы издеваетесь надо мной! – в стремление привлечь к себе хоть какое-то внимание, Мария Аркадьевна ударила по плечу князя своим маленьким кулачком. – Какую еще победную реляцию? Там бог весть что творится! И отпустите меня, наконец!

Отредактировано Мария Бек (2015-08-03 21:39:01)

+2

16

Всякая служба накладывает отпечаток на исполняющего ее правила чиновника, и чем более усердно исполняет он свои обязанности, тем более угадывается в его движениях и повадке специфика его окружения и дел, коии ему приходится исполнять. То же утверждение верно и для стези воинской, ибо гусара всегда возможно отличить от скромного труженика пехотных дел. Николай Иванович, не одно десятилетие трудясь во славу походной канцелярии Нессельроде, а после и Азиатского департамента, провел годы в обществе людей, покрывших себя славой еще в эпоху Наполеоновских войн не только в качестве умов стратегических, отличавшихся безупречною храбростию, но и отмеченных неординарным чудачеством, ставившим, порой, в изумление не столько неприятеля, сколь лиц, находившихся при них. Кантемир, приняв образ жизни генералов ушедшего славного времени, почитал совершенно обыденным творить поступки, по его мнению, единственно верные, не соизмеряя степень их оригинальности, и, полагая собственное поведение обусловленным ситуацией, князь не предполагал вызывать им бурную реакцию. В свете не мало встречалось тех, кто пытался привлечь к себе внимание причудливостью мыслей и поступков, Николай Иванович к таковым не относился, считая себя человеком скучным, хотя и дельным, посему и представить ему невозможно было, что терпение госпожи Бек оказывается на исходе. Увлеченность процессом разрешения серьезного дела всегда сопровождалось некоторой рассеянностью дипломата к посторонним деталям, и сейчас, будучи уверенным в успехе задуманного, он совершенно искренне не услышал возмущенного оклика при «похищении» им хозяйки дома путем увлечения оной за дверь. Все помыслы дипломата направлены были на нынешнее состояние шифра, скорее всего, уже знатно обслюнявленного и обгрызенного.
- Давай же, давай, - шептал Николай Иванович, не мигая следя за колеблющимся животным и не замечая, что, собственно, говорит вслух. – Решайся, нехристь. Соблазняйся куском. Прыгай, сволочь мохнатая. Прыгай же.
Поглощенный созерцанием расставленной ловушки, князь ощущал присутствие рядом дамы, но напрочь забыв, что причиной сему послужила его собственная хватка, где-то краем сознания предположил, будто Марии Аркадьевне также весьма любопытно происходящее в гостиной, и она пытается выбрать для себя место наилучшего обзора, ибо оставленная щель в маскировочных целях была излишне узкой, дабы двое могли производить наблюдение чрез оную. Томительное ожидание длилось недолго: кошка некоторое время металась по люстре, после чего спрыгнула вниз, на сей раз не рассчитав собственные движения и снеся с фортепиано какую-то миниатюру, кояя метким попаданием упала портретным лицом прямиком в рыбу, разбив под собой тарелку. Зверь метнулся в сторону, прижав уши, все еще не выпуская заветный бант и настороженно урча. В сей важный момент тактического противостояния хозяйке дома изволилось взбрыкнуть: Кантемир неожиданно был атакован в плечо с левого фланга, но хуже всего, что госпожа Бек принялась вслух возмущенно высказывать свои претензии, ибо от возни за дверью кошка явно напряглась, готовясь вернуться в исходную позицию. Практически свершившаяся победа ускользала из рук князя, начавшего понимать настроение Наполеона под Лейпцигом.
- Тише, сударыня! Вас никто и не дер…, - дипломат рефлекторно поднял ладонь в горизонтальном положении, готовясь самым решительным образом закрыть рот Марии Аркадьевне, и рука его замерла на полпути, ибо до Николая Ивановича, наконец, начал доходить смысл сказанного дамой. Светлейший некоторое время смотрел на госпожу Бек, как человек, коего только что подняли с постели, и он спросонья не может понять, чего от него хотят. Проследив взглядом за расположением собственных рук, князь мысленно проклял накатывавшую на него рассеянность. Немедленно выпустив хозяйку дома из не самым приличествующих случаю объятий, Кантемир, не повышая голоса, пробормотал:
- Прошу покорнейше простить, совершенно не понимаю, как подобное могло слу…, - и в сей момент искренних извинений дипломат краем глаза уловил происходящее чудо: кошка, не желая себе участи буриданова осла, свершила выбор в пользу трапезы, и, оставив «бант» в покое, с наслаждением вгрызлась в сочное рыбье мясо. Николай Иванович, тут же забыв обо всем окружающем мире, распахнул дверь и едва ли не одним прыжком кинулся к брошенной шифровке, падая на пол и накрывая ее ладонями. Редко, когда князя посещало столь восторженное воодушевление, каковое охватило его ныне, чего нельзя было сказать о виновнице происшествия: захваченная врасплох, она подавилась куском и, хрипя, вяло кидалась из стороны в сторону. Видимо, даже у кошек бывает предел нервному потрясению, ежели оно к тому же сдобрено щедрой порцией валерианы. Судьба приговоренного им ранее к смертной казни животного Кантемира более не волновало, он аккуратно, с особой деликатностью, принялся разворачивать бумагу, дабы определить степень повреждения важнейших сведений.

+2

17

Чем дольше она находилась рядом со светлейшим князем, тем больше Мария начинала жалеть, что и вовсе пустила этого человека на порог своего дома. Удивление от не совсем принятого в высших кругах поведения переросло сначала в простую злость, а теперь, когда перед глазами оказалась рука, грозившая самым грубым образом зажать ей рот, и вовсе превратилось в страх. В панике Мария Аркадьевна была уже готова начать всеми силами отбиваться и вырываться от князя, которого мысленно окрестила самым настоящим варваром. Но рука, что не на шутку напугала женщину, застыла в воздухе; замерла и Мария, ожидая, что последует дальше и, к ее облегчению, Николая Иванович, наконец, опомнился. Освободившись, хозяйка дома подняла на князя взгляд, в котором не было и капли снисходительности. Извинения она встречала со злым прищуром, даже не думая принимать их. Вместо этого госпожа Бек, забыв и про документы, и про просьбу господина Сенявина, которую она столь великодушно согласилась исполнить, хотела заявить гостю, чтобы он немедленно уходил, но вновь в происходящее вмешалась кошка. Быстрее, чем Мария Аркадьевна успела перебить князя и решительно выпроводить его из своего дома, животное, наконец, соблазнилось куском рыбы, что не скрылось от внимания Николая Ивановича, и через мгновение перед открытой в гостиную дверь госпожа Бек уже осталась в полном одиночестве. Входить следом она не торопилась, вместо этого стала поправлять юбки и заметила на талии жирные пятна от мужских пальцев. Мало было бардака, устроенного в доме, так испорченным оказалось еще и платье. Хоть пиши господину Сенявину жалобу и требуй от директора Азиатского департамента компенсацию за причиненный его чиновником вред. «И неужели нельзя было прислать кого-нибудь другого?» - с такой мыслью Мария прошла в комнату и первое, что она увидела, была ее измученная кошка, остановившаяся у музыкального инструмента. К моменту, когда Мари подбежала к кошке и опустилась рядом с ней, злополучный кусок, коим подавилось животное, оказался выплюнутым.
- Маркиза, маленькая моя, - не обращая внимания на очередное неприятное последствие на ковре, который теперь придется очищать не только от земли, Мария стала гладить кошку, впервые за все это время назвав «пакость», «нехристь» и «мохнатую сволочь» по той кличке, что была дана кошке в тот день, когда она появилась в доме Беков. И Маркиза, после перенесенных потрясений, поддалась на ласки своей хозяйки, но стоило только раздаться шороху с той стороны комнаты, где находился князь, как тут же кошка предпочла скрыться под фортепиано, не рискуя более попадаться на глаза своему мучителю. Поднимаясь с пола, Мария прихватила с собой миниатюру, что лежала среди осколков от тарелки, и стала осматриваться. Ковер был испачкан землей, да так и не съеденным кошкой куском рыбы. На полу лежали осколки разбитой тарелки. Диван был сдвинут. Внимательная хозяйка припомнила еще, что в зале чуть не была опрокинута этажерка, что повлекло за собой разбросанные по полу бумаги и лепестки, а в кабинете Ивана Александровича где-то валялась книга, которой светлейший князь прогонял кошку со шкафа. Марии хватило несколько секунд, чтобы учесть все, что нужно успеть исправить до возвращения супруга и прийти к выводу, что могло ведь все быть и гораздо хуже. Стоило начать с кабинета, и даже если Иван Александрович возвратится слишком рано, то скрыть визит к ним Николая Ивановича не составит труда, ведь суете слуг в гостиной можно будет найти не одно оправдание, начиная от самой простой уборки, что внезапно затеяла хозяйка дома, перенявшая от деда любовь к порядку. Довольная собственной легкостью в восприятии проблем, которая каким-то странным образом пробралась через гущу злости и негодования, Мария перевернула портрет, на коем красовался Монго Столыпин, «украшенный» знатным пятном от рыбы. Испорченная миниатюра ни злости, ни огорчения не вызвала, не смотря на искреннюю сестринскую любовь к человеку, что на ней был изображен. Пятно уж очень мило поблескивало на довольной физиономии известного столичного повесы.
- Надеюсь, лицо моего брата пострадало не зря, и с документами все в порядке? – отрываясь от созерцания Алексея Аркадьевича, Мари посмотрела на князя. Злость уступила свое место привычному спокойствию, и госпожа Бек уже не хотела высказывать своему гостю никаких возмущений, еще и успев найти его поведению оправдание – такая преданность своему делу, наверное, заслуживает более уважения, чем порицания, пусть и сложно свыкнуться с манерами князя, впрочем, по прошествии нескольких минут все уже и не выглядело настолько преступным.
- Я бы предложила Вам чай, но Иван Александрович, должно быть, скоро вернется... – никогда еще Мария Аркадьевна не использовала подобных, на ее взгляд, совсем неприличных для радушных хозяек, фраз, но точно также до этого она никогда и не участвовала в «сражении» с собственной кошкой, поэтому даже не постаралась придумать более тонкого и деликатного намека. Но стоило словам сорваться с губ, как она тут же попыталась смягчить сказанное. - И простите, что так получилось с кошкой.

+3

18

Свернутый текст

Не раз Вам говорил, что Вы истинно ангел, и готов подвердить сие перед всем сонмом небесных сил (: Благодарю Вас за составление партии в сию маленькую игру, ибо претерпели Вы от меня с Маркизой более, нежели требовать я смею (:

Разворачивать «бант» пришлось с тщательной осторожностью: измусоленная бумага и без того была повреждена, и требовалась поистине ювелирная аккуратность, дабы попытаться определить степень причиненного ущерба. Князь держал шифровку едва ли не кончиками пальцев, памятуя о наличии на них остатков липкой рыбьей консистенции, кояя также могла нанести урон начертанным символом. Процедура разглаживания, посему, длилась небыстро. Николай Иванович держал заветную ценность едва ли не у носа, забыв о целом букете «ароматов», распространяемых ею, и напряженно вглядывался в изображение. По роду службы Кантемиру невольно пришлось стать оптимистом, ибо зачастую ситуации, в коих он беспрерывно оказывался за почти двадцать лет «беспорочного» труда на статском поприще, могли свести с ума своей безнадежностию. По первости из страха потерять доверие и покрыть себя позором светлейший несколько раз подумывал застрелиться. Слава Богу, Алексей Петрович1 бодрой муштрой быстро излечил сей порок юности, и сейчас, глядя, на расплывчатые очертания единственного экземпляра особо ценного шифра, дипломат зрительно оценивал возможность восстановить утраченные элементы. Неприятно констатировать, но повреждения значительны.
- А ежели так?..., - Николай Иванович начал бормотать вслух, разглядывая смятый лист сквозь солнечный свет, бьющий с окна. – Определенно французский. Само собой. Иначе как? Иначе никак. Так в чем соль? То ли каждую букву… то ли фразы? Нужные слова для удобства. Проще-то оно проще… и, однако ж, не всегда доходчиво… Диспозиции не перепишешь под одну гребенку, - вокруг Кантемира что-то происходило: некие посторонние звуки, движения, голос. Впрочем, весь звук шел исключительно фоном, никак необрабатываемым сознанием, занятым куда более серьезным процессом. – Надо брать Бека2 за шкирку… Всю вторую экспедицию на уши… Методом подбора? Вполне-вполне. Отчего нет? Долго - так пусть сядут всем штатом, и пока не… Что Вы говорите? – сквозь пелену размышлений прокрался вопрос Марии Аркадьевны. –Ваш брат… скоро вернется? Весьма, занимательно… А ежели попробовать взять послание, что прошлый раз перехватили? Успели ли сменить? Как Вы там говорите: документы? Нет… Да… Впрочем, успеть мудрёно –через Лютецию да Царьград… Чай не буду, благодарствую… Ежели только с сухарями… Сверить возможно. Чем рискуем? Ежели все, что восстановим, совпало, тут и сказке конец. Целое послание, суть коего известна, на дешифрование положить – дело плёвое… Иван Александрович? Какой Иван Алек…? Да-да, сенявский Жан… вернется. Рано еще возвращаться, сперва уехать надо… А как долго они мне ее тележить будут? Надо Христиана Андреевича брать в обороты… Да покрепче. А если еще и с кошкой… Тьфу, с какой кошкой? – вдруг вполне пришел в сознание князь и обернулся к госпоже Бек. – Ах, да, кошка. Тут не кошка, а целый фунт изюму, холера ее забери, - впрочем, глянув на ретировавшееся под фортепиано животное, Николай Иванович сменил гнев на милость. – Шайтан с ней, пусть живет, иншаллах. Из нас же двоих с Вами, Марья Аркадьевна, мне надлежит испрашивать прощения, не Вам, - князь обвел взглядом приключившийся беспорядок. – Бог свидетель, помощь, коюю Вы оказали в ущерб благополучию жилища, возможно назвать неоценимой, ибо принесенная жертва для заботливой хозяйки шибко чувствительна, - Кантемир поднялся с пола, с особенной заботой и нежностью удерживая шифровку, будто был у него в руках не исслюнявленный лист бумаги, а спящий младенец. – Будучи в долгу перед Вами, не осмелюсь проявить неблагодарность, и оттого заверяю Вас, сударыня, что Вы вполне можете рассчитывать на посильную помощь столь неделикатного, но в тоже время относящегося к Вам с чувством величайшей признательности и уважения гостя, - князь говорил совершенно искренне, хотя и привычный скучный тон его мог ввести заблуждение относительно истинных намерений светлейшего, представляясь дежурной вежливостью. В сём случае выручало лишь знание о том обстоятельстве, что дипломат не отличался тактом и потому не бросал пустых слов на ветер. Не считая себя обязанным, Николай Иванович не чувствовал необходимым предлагать ответные услуги и не стеснялся вслух уведомлять о сём, дабы не возникло недопонимания, способного вылиться в неприятную ситуацию, как подобное произошло в случае с размолвкой с семьей вице-канцлера. Свободной рукой князь подобрал с полу брошенные перчатки.
- Истязать Вас своим присутствием далее было бы недопустимым злоупотреблением Вашим гостеприимством, - подвел итог прошедшим событиям князь. – Здравия Ивану Александровичу и… зверю. Истинный дьявол, загонял вусмерть, - взгляд светлейшего вновь упал на шифровку, и он, в очередной раз принявшись вести с самим собою беседу на тему спасения всего кода, невозмутимо направился прочь, ориентируясь по следам разгрома оставленного жаркой погоней. Следующий ребус возник куда как раньше, нежели предполагал светлейший. Стоя в парадной, дипломат попеременно смотрел на занятые заветной бумагой и перчатками руки, терпко пахнущие свежеразделанной рыбой, и оставленный на стуле сюртук. Бытовые моменты зачастую ставили Кантемира в больший тупик, нежели очередные хитромудрые служебные инструкции, и в подобных случаях светлейший порой обнаруживал поистине детскую беспомощность. Впрочем, благодарение в очередной раз восторжествовавшей логике: повелев швейцару, набросить на княжеские плечи предмет туалета, столь не вовремя озадачивший Николая Ивановича, тайный советник с весьма довольною физиономиею, держа руки поднятыми перед собою на уровне груди, проследовал на мартовский морозец по направлению к карете с собственным фамильным гербом.

__________________________
1 имеется в виду генерал Алексей Петрович Ермолов
2 имеется в виду Христиан Андреевич Бек, управляющий второй экспедицией (дешифрование) Департамента внешних сношений

Отредактировано Николай Кантемир (2015-08-11 11:18:46)

+2

19

Сомнения на счет уместности и деликатности ее намека, как оказалось, были совершенно лишними, ведь в скором времени у Марии Аркадьевны не было уверенности что ее вообще услышали. Удивленно округлив глаза, госпожа Бек смотрела на Николая Ивановича, пытаясь понять даже не смысл произносимых светлейшим князем фраз, а то, насколько сам гость осознает происходящее. Николай Иванович, ничего не замечая вокруг, что-то бормотал сам себе, и это не могло не настораживать, когда хозяйка дома вот уже как несколько недель находилась рядом с душевнобольным человеком. Иван Александрович в момент помрачнения рассудка также мог начать что-то бубнить себе поднос. Правда, хозяин дома при этом жутко нервничал и паниковал, поэтому ни в коем случае нельзя было и предположить, что в его поведение есть что-то разумное. Серьезное и сосредоточенное лицо светлейшего князя все же не напоминало лихорадочного выражения лица Ивана Александровича во время очередного приступа, и Мария Аркадьевна попыталась отогнать от себя все эти сравнения, а то так недолго было и прийти к выводу, что это служба в Азиатском департаменте сводит с ума всех чиновников. Тут, к счастью, и князь, наконец, заговорил ясно, и явно обращаясь к хозяйке дома. Мария Аркадьевна незаметно вздохнула с облегчением и, скрывая следы обеспокоенности происходящим, посмотрела на гостя спокойным взглядом, будто и не сомневалась минутой ранее в здоровье Николая Ивановича.
Кошка, измучившая светлейшего князя своей прыткостью и изворотливостью, неожиданно получила от него помилование, и уголки губ Марии Аркадьевны дрогнули в улыбке, которая тут же спряталась. Услышать извинения за устроенный в доме беспорядок было даже несколько неожиданно. Николай Иванович успел уже не раз продемонстрировать, как увлеченный чем-либо, он умеет игнорировать все окружающее, а тут, к удивлению госпожи Бек, оказалось, что все же он не оставил не замеченными пострадавшие от спасения шифровок комнаты в доме. Учтивым кивком головы Мария Аркадьевна приняла и извинения, и заверения о помощи, даже не раздумывая о том, сколько в этих словах могло быть искренности, а сколько лишь простой ни к чему не обязывающей вежливости. Сейчас, когда главной ее заботой становился порядок в доме, который еще только предстояло навести, было совершенно некогда думать о том, может ли так статься, что ей вдруг понадобится помощь от светлейшего князя, а тот не забудет данного когда-то слова. Она сама, при всей это суете по причине нездоровья супруга, скорее забудет о заверениях, которые ей давал Николая Иванович, хотя и после всего этого сумасшествия и было приятно вдруг услышать от князя что-то напоминающее проявление упорно игнорируемых князем манер и вежливости.
- Благодарю, всего вам доброго, - при прощении с гостем ей даже уже и не верилось, что все это безобразие, творившееся в ее доме, имело благополучный исход, и князь покидал ее дом. Проводив Николая Ивановича взглядом, Мария Аркадьевна принялась делать то, о чем думала еще в самом начале погони за кошкой – отдавать распоряжения слугам, да следить, чтобы все было сделано вовремя, до возвращения супруга. Закончить, впрочем, удалось даже раньше его прихода. Словно чувствуя, что все может затянуться, свекор Марии Аркадьевны задержал своего сына у себя до самого вечера, и когда Иван Александрович вернулся домой от следов присутствия в их доме гостя и погони за кошкой не осталось и следа. Так что спокойствие и здоровье хозяина дома в этот день никаким опасностям подвергнуто в итоге не было.

Отредактировано Мария Бек (2015-08-16 10:41:56)

+2


Вы здесь » Петербург. В саду геральдических роз » Завершенные истории » 02.03.1842 "Кошка, которая гуляла сама по себе"


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно