Слова про Екатерину Алексеевну стали для Григория Петровича неожиданностью. Он едва не выронил трубку. Выпустив пар, он с долей сожаления взглянул на сына. Об обиде не было речи. Григорий Петрович не мог злиться на Андрея. И вот молодой князь побежал вперёд.
Отец его не удерживал.
Глупец!... Нет, князь, не правильно. Он не глупец... Андрей просто не знает причины, - в самом деле Григорий Петрович никгода не рассказывал детям о своём прошлом, о матери, которую так ненавидел. Видимо поэтому взгляды старого князя удивляли многих своей нелепостью. Однако зная они ту историю... Впрочем о ней никто не знал. Даже для близкого друга Фёдора Даниловича детство Григория Петровича осталось тайной.
Он докурил трубку. Теперь можно было идти вслед за сыном. Вскоре при тусклом свете луны, Григорий Петрович заметил фигуру князя, а рядом с ним были ещё две женщины. Он присмотрелся к ним и нахмурился. В одной из них он узнал Ольгу, а другая... Подходя ближе он услышал испанкий акцент.
Чудесное совпадение, что эта дама оказалась рядом с Адреем в тот момент, когда мы говорили с ним. Подслушивала? - у него зрели большие сомнения, что их разговор никто не слышал. Впрочем, напрасные. Князь вспомнил, что они говорили тихо и их никто не мог услышать из окна, например, или из-за двери.
В саду никого не было... Это лишь случай, - смягчился Григорий Петрович, переводя взгляд на Ольгу, - Без манто, в туфлях!!! Она в самом деле лишилась разума?!
Подойдя к жене, он взяв её за руку, накинул на плечи свою альмавиву.
- Пойдём, - шепнул он супруге.
Нужно ли говорить сыну о матери, родство с которой он скрывает? О бесхарактерном отце, которого так и не навестил перед смертью?
Я глупец если считал, что Андрей услышит меня. Не дай Бог довести до дуэли отца и сына из-за двух испанок! Он горяч и молод, и врятли согласится со мной, - Григорий Петрович потянул Ольгу за собой, оставив сына утешаться в обществе графини.
Он молчал и размышлял, до чего же может довести мания к порядку и ревность. Все знакомые, исключая отдельных лиц, считали князя деспотом, тираном. Оказалось, что и родной сын считает его убийцей.
У них есть причины... есть причины... - он взглянул на супругу. До сей поры она была одна из тех, кто не интересуется прошлой жизнью Григория Петровича, - Ольга молода. Быть может потому мне так спокойно с ней? За мной не гоняются призраки прошлого. Это, определённо её заслуга. Заслуга её молодости.
С тяжёлым сердцем он переступил порог дома и снова оказался на празднике. Легко ли оставлять отцу сына на холоде, в растрёпанных чувствах, в обществе мало знакомой женщины, которая, по мнению Григория Петровича, не упустит случая приласкать юношу? Очевидно, что нет. Значит, читатель может представить расположение духа князя, когда он завидел хозяина дома.
- Пойдём, нужно поздороваться с графом, - сказал он супруге, махнув в сторону Шереметьева, - Мы и так опоздали и прятались от него уж добрых две четверти часа. Самое вермя поздравить с Рождеством.
Говорить Ольге о размышлениях князь не видел нужды. Она сама догадается обо всём, а потом они поговорят об этом дома. Нехорошо выносить сор из избы, как любят говорить в народе.

Отредактировано Григорий Вяземский (2012-10-11 19:37:34)

Насколько мог судить Эдуард, бал начался прекрасно. Гости заполняли танцевальный зал. Слышался смех, звяканье бокалов, гул голосов. Всё было просто превосходно. Граф и его собеседник неспешно разговаривали. Темы их кружили вокруг последних нововведений, что в хозяйстве, что в политике, иногда они оба замолкали, что бы поприветствовать того или иного только что пришедшего гостя. Граф не отдавался разговору всецело, следя за Жаннет и некоторыми гостями.
Гости обменивались подарками, дорогими или не очень, оригинальными или банальными, но никто не позабыл милую рождественскую традицию! Как хозяин дома, Эдуард тоже приготовил всем гостям небольшие подарки, но их он решить подать особенным способом, немного позже.
Добрый вечер, -  – Рада видеть вас на балу!- Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, но мне необходимо поговорить с графом. Я не займу много времени.
-Жаннет! Ты всё же нашла время и для меня! -  со смехом ответил граф, - Простите князь, но я не  в силах противостоять этому похищению. Почтительно кивнув, он подхватил Жаннет под локоть и дал себя увести.
-И тебе с Рождеством дорогая Жаннет! - Поздравление? Для меня? - граф взял в руки небольшой сверток.
- Эмилия просила передать это вам, это ее рождественский подарок,
-Очень мило со стороны баронессы поздравить меня. - Лицо графа не изменилось, ему не стоило труда сдержать рождественскую маску, рядом была Жаннет. Но всё же ему была неприятна мысль, что его бывшая супруга так сторонится его, она могла бы сделать это сама, а не искать себе передатчицу. Всё же она пришла к нему в дом, вращается в обществе где он родился, но собирается игнорировать его? Это нелепо.
Вы обязательно должны помириться, Эмилия этого искренне хочет!
-Не волнуйся милая Жаннет, я уверен, что мы с баронессой уже совсем хорошие друзья. И никаких ссор,  я обещаю!
Граф всё ещё держал в руках подарок, чествуя себя немного глупо, так как  не знал куда его деть, не разглядывать же прямо здесь на балу!
-Князь Г. уже нашёл себе новую компанию, оглядываясь на своего недавнего собеседника, занявшего место в кругу почётных представитель петербуржской аристократии, не будем ему мешать, я представлю тебя ему позже.
Он снова поддерживая Жаннет под руку решил немного пройтись по залу.
-Тебе уже не терпится пуститься в пляс? - рассмеялся граф. Что ж, как  я могу судить большинство уже прибыло, а так как семеро одного не ждут - у  графа сегодня определенно было странное настроение, будто какая-то мысль засела в нём и не давала покоя, оттого он довольно вяло реагировал на внешний мир.
-Вяземские? Переспросил он, и оглянулся, -  я видел Григория Петровича, видел князя Андрея, думаю, как только заиграет музыка, они тут же вернутся в зал! Он видел как Андрей издалека приветствовал его, Григорий же был чем-то озадачен, и даже больше рассержен. Граф беспокоила эта мысль и он немедленно же подошёл был к хорошо знакомому князю Вяземскому выяснить причину непогоды, но был отвлечён, а после потерял из виду обоих представителей мужского рода семьи Вяземских.
-А тебя, моя дорогая будет ждать ещё много подарков, заговорщически шепнул Жаннет граф. Надеюсь ты не подумала, что я просто забыл тебя поздравить!

Он бежал, задыхаясь и не оборачиваясь, не замечая ни одного препятствия, которые будто бы сами сторонились его агонии.
Что там сталось с тем, который... отец? Упал ли он, да хоть умер, - Андрею было теперь все равно. Он разорвался. Он не смог. Стыдно, как стыдно... перед мамой. Ей было больно видеть его таким! Она наверняка все простила, хоть ей никогда теперь не попасть в рай. Ей, Ангелу, вечное место в аду!!! И это сделал отец, его низложенный бог.
- Мама, прости..
Первое замеченное им, наконец, дерево из тех, коих он в своем бесцельном беге миновал уже десятки, будто дружески притянуло его за руку и прижало к себе. Андрей вцепился пальцами в его кору и сжал кулак на морозном стволе, склоняясь к нему головой, как к плечу безмолвного товарища. И вот здесь, где никто не может его увидеть, в темном и глухом месте зимнего чужого сада, тот горячий, нещадно хлещущий изнутри по стенкам души ком, пролился наружу обжигающими глаза слезами.
- Прости-и!.. - ноги подкосились, и князь, сползая по дереву вниз, осел на промозглую мшистую землю, тут же пропитавшую ткань на коленях ледяной, частично отрезвляющей влагой. Стон, вырвавшийся из сдавленного судорогой горла, был скорее похож на предсмертный рев загнанного зверя, переходящий в задыхающийся дробный хрип. Обхватив ствол руками, будто колени действительно родного человека, Андрей пытался понять, как теперь ему жить в этом доме, с этим человеком, когда не осталось больше той стены, в которую он так методично все это время себя замуровывал, добавляя с каждым словом, с каждым новым взглядом в сторону этого человека по отгораживающему сына от отца кирпичику. Все разрушено, все... Теперь он не сможет видеть его. Зачем он так сорвался... Девочки... Как они смогут без него? Элен не определилась со своими чувствами. Натали - та точно уйдет. Если не в приют, так в монастырь... И это все - лишь под его ответственность. Все ее дети станут несчастными. Разве для этого она холила их, жила ими все эти годы? Нельзя, чтобы ее жизнь стала теперь столь бессмысленной ошибкой... Но! Как же быть теперь?.. О прощении не могло быть и речи... Но жить в такой открытой ненависти друг к другу - это непостижимо разуму!
Единственный выход - снова служить, снова на войну, в полк, прочь из дома, из мирской светской жизни, удел которой - лишь разврат и ложь. Во всех смыслах, во всех направлениях. Уехать, представить все так, будто не было ничего, будто срочно его вызвали с дипломатической миссией в полк одного из негодяев, разрушивших все дело Раевского... Как будто.. Пусть это будет версией для девочек, чтобы они не заподозрили... Отец.. Он вряд ли захочет выявлять правду перед ними. Поэтому он сам будет рад подыграть ему в этом маленьком обмане..
И только определив для себя такой путь своей дальнейшей жизни, князь пришел в относительное сознание и начал выныривать из той непроглядной едкой черной топи, до дна которой, казалось, уже было рукой подать.
Отстранившись, наконец, от одушевленного им теперь дерева, Андрей поднялся с колен и выпрямился. Вся буря, бушевавшая в нем так беспощадно, очень скоро стихла, оставив лишь глубокий след на его посеревшем лице в виде сумрачно сдвинутой на переносице складки и глубоко залегших вокруг глаз темных круглых пятен, будто нарочно намазанных пеплом.
Он будто знал, куда теперь надо идти, и, не оглядываясь, пошел к мелькавшему в просветах между деревьями парадному.
- Andrew? Lo sentimos ..
Андрей оторопел. Неосвещенная узкая аллея, которую он сейчас, как оказывается, не разбирая дороги, пересекал на пути к своей цели, оказалась не такой пустынной, как он рассчитывал.
- М..мадам Монтеррей?.. Сеньора...
Оказалось, что они едва не столкнулись. Как это могло произойти: я ничего не вижу перед собой!?.. Каким чудом она здесь?? Будто застигнутый на месте преступления, князь Вяземский отшатнулся от красавицы-испанки, с которой несколько минут назад так мило и галантно раскланивался на сияющем лаком паркете.
Боже! Целая жизнь прошла... Наваждение - не иначе!.. Несколько раз моргнув и пытаясь отдышаться, чтобы видение исчезло так же неожиданно, как и появилось, Андрей все же, наконец, убедился, что женщина перед ним - настоящая.
- Князь Вяземский? Да на вас лица нет!  Что-то случилось?
Замерев посреди дорожки, он вдруг почувствовал небывалую волну стыда, но не отводил широко распахнутых глаз от приблизившейся к нему сеньоры.
А если она что-то слышала?? А если она видела его там, у дерева?!.. Крепко стиснув зубы, он снова отступил от женщины и уперся спиной в дерево, не сводя с баронессы свинцового пытливого взгляда.
Что? Она. Слышала??!!!

Отредактировано Андрей Вяземский (2012-10-11 14:48:54)

- Вы покажете мне, что это, когда откроете?
Граф снова вспомнил о подарке, что держал в руках. Он недоверчиво глянул на свёрток, тот был довольно увесист, но мягок.
- Вот же любопытная Варвара, рассмеялся граф, осторожно потрепав девушку по щеке. У меня нет секретов от моей Мари! Вместе и откроем, когда будем смотреть твои подарки, - он весело подмигнул.
А это браслет Эми подарила мне. Она сказала, что он был подарен ей на ее первый бал и приносит удачу. Правда, красивый?
Граф уже обратил внимание на довольно знакомую вещицу на тонкой руки Жаннет, она рождала в нём странные чувства, теперь было понятно, он хорошо знал это украшение.
-Баронесса весьма щедра, это восхитительная вещь, и очень идёт тебе! Береги его - так же негромко добавил он. Жаннет стала восхищаться другими подарками, старясь всё всё рассказать графу. Эдуард вместе  с ней радовался и восторгался.
Болтовня Жаннет наверно была единственной, которую он готов был слушать точнее был рад слушать.
А я где-то потеряла мой агенд.
-Какая чудная новость, тогда, может, ты позволишь своему опекуну аганжировать тебя на полонез? Думаю пора начинать танцы?

Да, ей было жаль этого молодого человека, но помогала она ему отнюдь не из жалости. Эмилия знала не понаслышке, что порой, пары добрых слов, достаточно, если уже не исцелить душу ,то хотя бы успокоить. По его взгляду, баронесса поняла, что молодой князь в растерянности и смущен,  не похоже не представляет, как ему поступить и как реагировать на то, что его застали.
Он ответил ей едва слышно и вместо того, чтобы принять помощь, предпочел размазать слезы по лицу. О! Как это на них похоже. «Запутался? Зато сам» - баронесса улыбнулась, вспомнив давешнюю шутку, рассказанную ее знакомым.
- Благодарю Вас, - снова стыдливо скривился князь, пытаясь улыбнуться. - Он все еще относительно чист... Возможно... В любом случае - спасибо.
Он даже хмыкнул, отталкиваясь, наконец, от своей опоры и с вызовом заглядывая даме в глаза:
- Вы давно здесь... - он запнулся, чувствуя, как к щекам стремительно приливает кровь -прогуливаетесь?
«Нет. Так дело не пойдет» - подумала она, принимая свой белоснежный платок.
- Стойте и не шевелитесь, сейчас мы будем убирать следы преступления, - улыбаясь, произнесла Эмилия, желая хотя бы немного поднять настроение молодому князю. Она тихонько коснулась платком его щеки, - и не спорьте, - повелительным тоном, но все так же улыбаясь, добавила баронесса, - вы же не хотите появиться в таком виде в доме? Что подумают гости? Вот только не говорите мне, что вам абсолютно все равно на их мнение. Вы же не хотите доставить удовольствие своим видом, вашим недругам, - с неизменной улыбкой тараторила испанка, аккуратно убирая, следы слез с его лица, - повернитесь, князь, - легким движением руки, она повернула его голову, пытаясь разглядеть в холодном лунном свете,  лицо князя, - Вот так то лучше, - хлопнула она в ладоши, - А теперь мы забудем все что здесь было и можно смело возвращаться на бал и веселиться. Веселиться, - она заглянула в его глаза, - Веселиться, вы меня слышите? – она не понимала, что за приступ заботливости напал на нее в этот вечер, но ей отчаянно не хотелось, чтобы этот молодой человек, который был так ей симпатичен, страдал.
- Чтобы не случилось, нужно всегда улыбаться и идти вперед… - чуть слышно проговорила испанка, чей грустный взгляд блуждал по деревьям этого прекрасного сада. Эта фраза была обращена скорее всего к себе, нежели к князю. Сказав, что стоит возвращаться и веселиться, Эмилия вспомнила, что ей тоже придется веселиться, спиной ощущая присутствие графа. В тот день, когда она вернулась от него, Эмилия была готова в тот же вечер отправиться в путь, чтобы больше не видеть этого человека, не ощущать, гуляя по улицам, что он тоже здесь ходил. О! Как это было мучительно. Но ее останавливали, данные опрометчиво обещания, да и к тому же она не хотела эгоистично лишать Керри и Елену запланированных развлечений. Одернув себя, Монтеррей снова улыбнулась:
- Простите, что сразу не ответила, - сказала она, едва покраснев, - мне стало в зале душно, вскоре после вашего поспешного  ухода и я не помня себя, выскочила на улицу, но ночь… и сад..- мечтательно произнесла она, глядя на небо, - они так и манили задержаться здесь чуть дольше, чем требовалось, а потом, - она перевела взгляд на князя, - потом я встретила вас. О том, что привело его в такое состояние, Эмилия решила больше не спрашивать. Взглянув сейчас на Андрея, Эмилия только сейчас заметила, что стало с плащом князя.
- Oh, Dios mío! – снова воскликнула она, - как вы думаете, вы сможете привести свой костюм в порядок, в кратчайшие сроки? – хитро улыбнулась она и вопросительно вскинув бровь посмотрела на молодого человека в ожидании ответа.

Властный голос испанской красотки заставил его вновь слегка вздрогнуть.. Что бы это значило? Она снова не дает ответа на его вопрос... Растерянно подняв на сеньору Монтеррей глаза, он лишь эхом повторил последнее слово:
- Преступления?.. - силясь разобраться своими силами в данной проблеме. Продолжая смотреть на нее во все глаза, в которых читалось разве что недоумение и замешательство, он внимательно считывал информацию с каждого нюанса ее голоса, жестов, поведения в целом.
Так, допустим, она слышала или видела меня.. - Боже, почему я не умер! - захлопнулись с силой ресницы от ухнувшего от предположения сердца, брови снова сдвинулись к переносице - Это... жалость... И ее вечное сочувствие... и разочарование в мужском поле в целом... Конечно, взрослая и чужая... Но... - он перехватил ее руку за запястье:
- Сударыня, - скорее взглядом остановил он ее нарочито веселый щебет на полуслове, взглядом и умоляющим, и твердым одновременно, - прошу Вас, оставьте мне хоть крупицу достоинства, - голос его сорвался на внезапный вдох, но он, мимолетно подняв глаза к небу,  продолжил, не выпуская ее руки из своей:
- Я был ... жалок, знаю, - с каким трудом ему далось это слово! - и мне следовало бы, наверное.. нет, мне не следовало.. кричать на... - он запутался, снова сморщившись от возникшей, как судорога, невыносимой боли в душе.... Оправдаться перед ней за рыдания, которые она, должно быть, слышала?? Зачем? Она - чужая... Очень красивая... Но!, - рука, расслабившись, выпустила кисть прекрасной испанки, глаза плотно сомкнулись, желваки неровными бугорками создали непреднамеренное движение на лице. Ему было не в чем извиняться - оба это прекрасно понимали, но то обстоятельство, что теперь он в ее глазах потерял все возможное уважение к себе с весьма слабыми перспективами по его восстановлению - он-то себя никогда не простит за этот вопль в чужом саду в разгар бала! - не находило ни малейшего утешения в ее нежной шутливой заботе. Разве что голос, ее волшебный голос, все так же обволакивал в шелковый кокон и по-прежнему усмирял всякий пыл - этого не отнять... Этот голос один дарил эфемерную надежду на то, что его страдания остались его тайной, а не достоянием общественности, даже такой малочисленной (хотелось бы верить), как эта молодая и обворожительная сеньора.
- Простите, что сразу не ответила, - наконец, заговорила она, отчего Вяземский мгновенно стих и насторожился, впитывая в себя подробности момента с профессиональной ясностью рассудка.
- ...но ночь.. и сад, - эти слова, возрождающие в душе зерна благонадеяния, заставили его поднять на баронессу пытливый взгляд исподлобья.
Неужели??? - не веря своей удаче счастливо обнаружил он на ее обращенном к звездному небу лице беззаботное мечтательное выражение, доказывающее ему самое главное - она не слышала! - так сыграть невозможно... Ведь - ей-то зачем играть перед ним??
- А потом.. Потом я встретила вас... - абсолютно открытый взгляд подкреплял все его небезрадостные выводы о том, что его свидетелями оставались лишь деревья, земля и небо.
Воспрянув духом, князь глубоко вздохнул и просветленно улыбнулся своей нечаянной спутнице в этом саду... И тут же, благодаря вернувшемуся внутрь сознанию, вдруг совершенно явственно понял, что самым чудовищным образом - замерз!  Добрый Боже! И она же наверняка окоченела тут со мной! - вдруг ужаснулся он новому открытию своих досадных ошибок, пополнявших сегодняшнюю их коллекцию с неимоверной скоростью и многообразием!
- К черту мою альмавиву! Вы в бальных туфлях столько времени на промозглом сыром морозе! Я Вас задержал, и теперь в ответе за Ваше здоровье, за которое уже вряд ли смогу поручиться, - поспешно проговорил князь, виновато вглядываясь в яркоглазую красавицу напротив него. - Я сейчас отправлюсь домой... Переодеться... - запнулся он, совравши самому себе, - а Вас прошу немедленно вернуться в дом... Я не прощу себе Вашей простуды.
Он очень надеялся все же уйти с этого бала, чтобы не возвращаться туда, где находится человек, с которым ему, как теперь казалось, больше нет возможности делить воздух. Андрей вернулся мыслями к плану грамотного побега из семьи и твердо решил направить свои стопы к оставленной у выезда карете, чтобы ехать не домой - он не сможет в таком состоянии укрыть все, что нужно укрыть, от Элен... - к Глебу в его пустую, холодную, как и он сам сейчас, квартиру...

Не успела Полина поздороваться с только что представленными ей дамами, как обе они с разницей буквально несколько минут  почувствовали дурноту и поспешили выйти на свежий воздух. Впрочем,  в зале из- за обилия народа было чуть душновато, к тому же многие дамы перебарщивают с затягиванием корсетов, да и здоровьем не все могут похвастаться, поэтому сие княгиню не удивило. А вот то, что княгиня Вяземская покинула зал в одном лишь бальном платье и лёгких туфельках, несмотря на то, что на улице достаточно холодно,  немного удивило. Но, в конце- концов, мало ли какие причины были у едва знакомой белокурой женщины для этого, поэтому Полина лишь пожала плечами:
- Надеюсь, что княгиня не простудится, если не долго пробудет на холоде.  Мне кажется, она куда- то спешила, поэтому с такой поспешностью и в таком лёгком наряде покинула нас.
      Разговор опять сошёл на тему  детей - о чём же ещё говорить двум любящим своих отпрысков матерям? И удивительное дело, в кое- то веки даже нахлынувшие вновь воспоминания о любимом муже не испортили отличного и беззаботного настроения Полины и не заставили её судорожно сглатывать слёзы.  Память вновь воскресила светлый, любимый и такой родной образ супруга, самые чудные моменты их не очень долгой, но безоблачной и счастливой семейной жизнь.  Взгляд стал каким- то по- особому тёплым и искренним, захотелось рассказать маркизе о муже, тем более, что она тоже вдова, а значит, поймёт  её лучше многих других знакомых дам. Обмахиваясь веером, Полина негромко проговорила:
- А мой сын даже не знал своего папеньку, поскольку родился уже после того, как муж мой неожиданно скончался во сне от сердечного приступа.  В принципе, я знала, что рано или поздно останусь вдовой, поскольку замуж выходила за человека намного старше себя,  но здоровье у него всегда была прекрасное и уж никак я не ожидала, что так мало судьба отпустит нам счастья.   
   Слова маркизы о том, какое счастье, что памятью от покойных мужей для них остались чудесный дети, оказались удивительно созвучны мыслям и чувствам самой Полины, которая в сыне видела в первую очередь именно частичку любимого супруга, его кровь и плоть, до боли повторяющую родные и незабвенные черты.  Тепло улыбнувшись собеседнице, княгиня ответила:
- Вы просто удивительно хорошо понимаете меня, маркиза! Действительно, своего сына я люблю особенно  сильно именно потому, что он очень похож на отца как внешне, так и характером,  так что для меня мой мальчик прежде всего память и частичка Михаила.  А плохих воспоминаний взять и не откуда - я любила своего мужа, очень любила, и всю свою любовь и нежность стараюсь перенести теперь на сына.
    Испанка отодвинула занавеску, с минуту любовалась на зимний пейзаж,  думая, верно, о  чём- то  своём, а затем задала вопрос о погоде. С лёгкой полуулыбкой Полина проговорила:
- Да, зимы в России обычно морозные и снежные, в Европе такого, верно, не увидишь. Но к холодам и сугробам нужно просто привыкнуть, ведь это так красиво- когда за окошком подмораживает и сияет зимнее солнце, а снег искрится и сверкает сотней искр.   

Зря она так с ним. Зря. Ну, какой мужчина потерпит, чтобы с ним так обращались? Да она просто унизила его таким свои обращением. «Какие все нежные. Вот и помогай после этого» - подумала, внимательно рассматривая лицо молодого человека. «Кажется, следы преступления успешны, стерты» - с легкой полуулыбкой подумала она и в этот миг, молодой человек, схватил ее за запястье. «Какая ледяная. Он, ко всему прочему и замерз. Или это нервы?» Эмилия посмотрела на свою руку в его, а затем вопросительно взглянула на Андрея.
- Сударыня, - он посмотрел на нее так, что ее беззаботный щебет умолк, - прошу Вас, оставьте мне хоть крупицу достоинства, - он тяжело вздохнул и возвел глаза к небу:
- Я был ... жалок, знаю, - продолжил он, не выпуская ее руки,  - и мне следовало бы, наверное.. нет, мне не следовало.. кричать на... - он снова запнулся. Испанка посмотрела на юношу теплым взглядом, словно пытаясь заглянуть в душу:
- Сударь, - мягко начала она, кладя поверх его руки, свою вторую руку, - уверяю вас, вы ничуть не потеряли в моих глазах, - бархатным голосом продолжила испанка, - и обещаю, все, что здесь произошло, останется только между нами,- она сделала паузу, следя за реакцией князя, - в жизни любого человека, бывают ситуации, когда ему не справиться одному. Вне зависимости от его пола, - она снова улыбнулась, той теплой, улыбкой, ставящей себе целью, сеять лучи добра, - Можете считать, что сегодня в саду вам пытался помочь ваш Ангел-Хранитель, если вам так будет проще думать, - после чего она тихонько рассмеялась и добавила,  -и если я на себя не слишком много беру.
***
За всеми этими переживаниями и заботами, Эмилия совершенно не заметила тот момент, когда ее ноги начали зябнуть. Князь словно услышал ее мысли, предложив ей свою альмавиву.
- Благодарю, князь, вы так внимательны… - она запнулась, не зная как продолжить. Отказаться от альмавивы, значило оскорбить его чувства и достоинство, принять же этот жест значило еще больше скомпрометировать себя в глазах общественности, которая и так разносила про них самые невероятные сплетни. Она опустила взгляд, смущаясь:
- Но я не могу принять этот жест. Надеюсь, вы меня поймете, и это вас не оскорбит, - она улыбнулась и подняла на него взгляд, - вы будете смеяться, но меня действительно волнует, что скажут, если меня увидят в вашей альмавиве. Обо мне и так, не прекращаясь, ползут самые невероятные слухи, - она слабо улыбнулась и, взяв его руку в свои, добавила, - а вы, переодевайтесь и возвращайтесь на бал, - в этом жесте и в этом взгляды было сказано значительно больше, чем в ее словах. Отпустив его руку, Эмилия задорно улыбнувшись, сказала:
- Мне не терпится пожурить ваши таланты. Уверена, вы наступаете барышням на ноги.
Сказав это, Эмилия ободряюще улыбнулась и направилась обратно по тропинке, к выходу, ведущему из сада в дом. До него было, конечно дальше, чем до парадного входа, но все же испанке не хотелось давать пищу злым языкам.
Как только Эмилия вошла в дом, ее словно коконом окутало тепло дома. Непроизвольно вздрогнув плечами, женщина сняла с себя кацавейку, не позволившую ей замерзнуть в саду и направилась в зал, где, судя по раздававшимся аккордам, вот-вот готов был начаться полонез. Из всех танцев, у нее был пока занят только менуэт. Весельчак Карницкий, еще накануне ангажировал ее на танец. При виде шутливо-скорбящего взгляда, Монеррей просто не могла отказать. Но полонез, полонез оставался у нее не занят. Впрочем, она об этом не жалела.
Как только она вошла в зал, баронесса, сразу же заприметила свою кузину, к которой и решила подойти. Белокурая испанка стояла у окна вместе с княгиней Малиновской.
- Простите меня, дамы, - Эмилия жизнерадостно улыбнулась, - за мой поспешный побег, - она бросила взгляд на Керри, явно говоривший «только ни о чем не спрашивай». Взглянув на нее, Эмилия заметила, что сестра чем-то недовольна. «Неужели она все видела? Надеюсь, она не подумала сейчас о том, о чем подумала я. Но.. пусть лучше подумает об этом. Правду ей я все равно не расскажу»
- Княгиня, я в первую очередь, хотела бы извиниться перед вами, - она посмотрела на молодую женщину. «Поразительно. Она так похожа на меня в юности» - я даже не успела выразить радость от нашего знакомства, - Эмилия грустно улыбнулась, - надеюсь, вы на меня не в обиде?
Эмилия была готова болтать не умолкая, лишь бы отодвинуть миг разговора с Монтес.

Танец начался. Все гости улыбались, переговаривались. Только вот граф и Жаннет некоторое время хранили таинственное молчание, каждый был погружён в свое какие-то невесёлые мысли.
– Вы обязаны пригласить ее на танец!
Первой очнулась Жаннет, её вопрос застал графа врасплох.
-Кого? - недоумённо переспросил он, само собой не забывая двигаться под музыку и навесив на лицо вежливую улыбку.
Она поздравила вас с Рождеством, а вы ее еще нет. Это невежливо! Что у нас следующим? Вальс? Прекрасно. Обещайте, что будете партнером Эмилии.
-Эми..? Кхм, баронессы Монтеррей? - в голове быстро пытался созреть план как отказаться от столь "радужной" перспективы. Как Жаннет тонко чувствовала его настроение или может вообще читала мысли? Он всё это время только и делал, что злился на Эмилию. Ох эти недомолвки, ему было трудно с Жаннет в этой теме. Он не мог рассказать ей, было много причин, но и молчать становилось тяжело. Она так ловила его настроение.
-Возможно её кто-то пригласил уже - задумчиво ответил он, и чуть сменив тон, добавил каплю сарказма, уверен она пользуется здесь популярностью. Но спохватившись, что для Жаннет они с Эмилией должны быть добрыми друзьями, добавил.
-Но я попробую, вдруг мне повезёт - только не это - и вальс её будет свободен.
- Кстати, Эми вернулась. Вон там, в компании маркизы Монтес и княгини Малиновской. Вы ведь незнакомы с княгиней? А она очень хотела познакомиться с вами. Мне кажется, вы должны друг другу понравиться. После танца мы подойдем к ним, и вы пригласите всех – Эми на вальс, Керолайн, допустим, на менуэт, а Полину на мазурку. Ну, или как вам больше понравится. Обещаете?
-О! Мари! - граф рассмеялся чуть громче, пожалей меня, я уже не такой танцор как раньше! Боюсь, что после стольких пар я на неделю свалюсь дома!

Неисповедима и священна тайна
равновесия весов твоих, о судьба!(с)

Судьба слепа, но разит без единого промаха. Если бы кто знал заранее, что произойдет с близким твоему сердцу человеком, наверняка позаботился о его спасении. Не было бы тогда всего, что произошло в жизни маркизы. Нелепая смерть, нелепый случай для нее самой, которого могло и не быть, если бы... Если бы не было одного друга, который потом оказался скрытым завистником чужого счастья и жестоким убийцей моего мужа. Кто знал, что друг, близкий друг ее мужа, которого он знал с самого детства, который показался Керолайн очень хорошим человеком, вот так... Зависть. Она, словно язва души, проявляется со временем. И эта зависть в итоге стала решающей в жизни Себастьяна Монтес. Одно неосторожное слово друга, ссора. дуэли... Именно так всё и было, как потом рассказали свидетели всего происходящего (их было немного. всего двое). Керолайн сразу же поняла, что во всем виновата она сама, а точнее ее расположенность к этому человеку. Вот так всё и бывает - ты, ничего не подозревая улыбаешься этому человеку, смеешься на его шутки, улыбаешься, а потом оказывается, что он имел злой умысел на счет меня, на счет нашей семьи... Действительно, судьба - слепа, но метка.
- Вы просто удивительно хорошо понимаете меня, маркиза!
Легкая грусть, запрятавшаяся в уголках губ маркизы, проступила наружу, показавшись в не то улыбке, не то в легком подрагивании. Любовь, вот она та связь... Любовь всегда держит воспоминания о человеке. Она не даст забыть о нем никогда.
Участливо улыбнувшись княгине Малиновской, Керолайн медленно раскрыла свой веер, чтобы обмахнуться им пару раз, почувствовав жар от прилива крови к голове. И внезапно наворачивающихся слезинок в уголках глаз. Но эта временная слабость наоборот дало прилив какой-то невероятной силы, постоянно находящейся взаперти внутри нее, словно ожидая какой-то толчка, чтобы вырваться наружу. Силы, которая скапливалась все эти четыре года, по крупицам заполняясь, словно чаша водой. Внезапно  она осознала, что наступила какая-то звонкая тишина в бальном зале. Обернувшись к центру, она поняла, что хозяева Рождественского бала открывают  праздник и, дав сигнал музыкантам, все уже заняли свои места. Первый танец полонез - Керолайн прекрасно знала этот танец, так же прекрасно знала, как и не любила. Она благодарила всех святых, что за все то время, пока находилась в зале рядом с княгиней, к ним никто не подошел для приглашения на полонез. Была рада, ибо начало вечера было бы тут же испорчено этим "павлиньим" танцем. Она мсленно усмехнулась - ведь это действительно походило на павлинье расхаживание. Но что мне сравнивать, вот маркиза Де Ле Шенье - прекрасно будет смотреться в танце, да и еще в первой паре. Красавица. Вся просто светится. Только одно огорчало вновь огорчало этот момент - Керолайн вновь не разглядела своей кузины, ни среди стоящих, ни среди танцующих пар. Исчезла... может, она всё еще там, в саду? Мимолетный взгляд за плечо, после его резкое движение обратно, заставив себя выкинуть все мысли по этому поводу из головы, ибо она понимала - чем больше она будет думать о том, что увидела, тем больше будет фантазировать на эту тему. Ну пусть только войдет сюда, пусть только попробует от меня уклоняться, что даже князь Вяземский ее не спасет.
- Вам нравится полонез, княгиня?- наблюдая  за парами, спросила свою собеседницу белокурая испанка.- Не правда ли, величественный танец. Хотя, смотря на маркизу, открывающую бал с графом Шереметевым, скажешь, что это не величественное открытие, а светлое долгожданное начало праздника.
Но она так и не успела услышать ответ, ибо взгляд ее голубых глаз зацепил светло-сиреневое платье кузины, направлявшейся к ним двоим. Керолайн внимательно смотрела в глаза родственницы, словно хотела прочитать правду обо всем, о чем хочет знать.
- Простите меня, дамы,-услышала она извинения, продолжая сверлить Эмилию взглядом. Наверное, баронесса все-таки это почувствовала и посмотрев на белокурую кузину тем просящим взглядом, вновь улыбнулась и стала щебетать просьбы о прощении у княгини. Керри же отдалась полностью всем своим мыслям о том, что Эмилия Монтеррей не собирается ничего говорить о своем поведении. Да, она поняла, что маркиза всё видела... как же ей не понять, если после одного испепеляюще-скрытого взгляда от Керри можно было понять, о чем та может думать. Не хочешь сейчас говорить, Эми? И это после того, ка мы всегда делились проблемами и своими тайнами? Не верилось во все это. Словно получила легкий толчок в живот - настолько Керолайн сейчас была.... оскорблена? Обижена? Даже слов нельзя подобрать насколько ей было неприятно всё это видеть. Надев улыбку и маску доброжелательности на лицо, испанка посмотрела вновь на рядом разговаривающих женщин, взмахнув веером пару раз. Чтобы искоренить из себя остатки надвигающихся эмоций. Либо скажет хоть что-нибудь, либо... буду думать так и думала? А что думала? Что они целовались.
- ...не в обиде?
Мимолетный взгляд на кузину, которая выглядела жизнерадостной и веселой... Но то ли это настоящее веселье. В душе что-то шевельнулось - подозрение? Может быть мне всё это померещилось? Поцелуй этот... Они могли просто стоять рядом и всё... Или не всё? Еще пару взмахов веером, получившихся слишком сильными - это всё от начинающих складываться в светлой голове мыслей, даже взгляд стал не таким суровым, как несколько минут назад.
- Как ты себя чувствуешь, Эмилия? Тебе стало... лучше?- посмотрев на баронессу уже совсем другими глазами, Керолайн осмотрела зал - князя Вяземского-младшего нигде не было видно, из-за чего еще больше увеличивался список вопросов к самой кузине.- Ты, случайно, не на улице была? Княгиня Вяземская так и не вернулась.
Так-так, Эмилия, долго не побегаешь от меня. Я не требую всего... - так и просил ее взгляд, направленный на Эмилию Монтеррей. Лишь одно, лишь один момент, Эми. Что-то на мгновение, всего лишь словно в четвертичную паузу музыки полонеза, в ее глазах вспыхнули хитрые искорки и тут же исчезли, будто их и не было. Снова голубая гладь ее взгляда перешла из тревожной в спокойную.

Стоя рядом с маркизой у окна, глядя на заснеженную улицу и сугробы, Полина немного выпала из реальности и задумалась.  Казалось бы, уже третий год, как нет на свете её любимого супруга, все, и родные, и близкие, наперебой уверяют её, что время прекращать  так сильно убиваться о нём, лить горькие слёзы и вспоминать с болью, раз уж Михаила не вернуть больше на этот свет.    В принципе, вполне согласна с этим была и сама Полина, прекрасно понимая, что муж хотел бы видеть её счастливой, а не задавленной горем, но как  исцелить сердце, как вытравить из него боль и тоску по любимому?  Ведь лет- то ей совсем немного, молодая ещё, а никогда уже не знать ей любви и сердечных томлений, никогда уже не назовёт она никого милым и любимым,  нет рядом крепкого мужского плеча для поддержки и опоры в трудную минуту. 
     Резко вынырнув из своих дум, княгиня усилием воли заставила себя улыбнуться и скрыть тень печали, пробежавшую по лицу. В конце - концов,  она сейчас на празднике, где нужно веселиться и развлекаться, а грустные мысли и воспоминания лучше отбросить подальше в сторону.  Внезапно в зале наступила какая- то особая тишина, знаменующая собою приближение открытия бала,  собравшаяся публика образовала пары и плавная, величественная мелодия полонеза.  Закружились по паркету в танце пары, лишь немногие из гостей остались, как и стояли, на своих местах.  А в первых рядах танцующих Полина с радостью узрела Жанетт с каким- то незнакомым  ей господином. « Верно, это её опекун, граф Шереметев!»- сообразила княгиня, обмахиваясь веером и с лёгкой ностальгией глядя на юную хозяйку дома. Давно ли она сама была такой же юной, беззаботной и не знающий бед и огорчения девушкой, той Полиночкой Гордеевой, которую обожали родители, окружали поклонники и которая просто была молода и желала веселиться?  Вопрос маркизы о её отношении к полонезу заставил Полину понимающе улыбнуться- похоже, испанка не любила этот танец так же сильно, как и сама княгиня, считающая его излишне величественным и монументальным. 
-  Сказать по правде, я никогда не любила полонез- в моём понимании он слишком уж чопорный и величественный.  А Жанетт действительно великолепна,  она настоящее украшение этого праздника.
   Неожиданно вернулась темноволосая испанка- кузина маркизы, и Полина с изумлением поняла- как же эта молодая дама похоже на неё, поистине необъяснимое сходство!  Вежливо улыбнувшись баронессе, княгиня поспешила ответить:
- Право, не стоит извинений, всё в полном порядке. Здесь действительно немного душно, надеюсь, вам стало лучше на свежем воздухе.

Отредактировано Полина Малиновская (2012-10-17 08:40:32)

- Не на вальс, так на другой танец. Не весь же агенд у нее записан! –
Не верю, - снова возразила Жаннет. – Да что с вами? Никак не думала, что мне придется так уговаривать вас уделить внимание моим подругам!
Настойчивость Жаннет немало удивляла графа. Он пока не мог понять почему она так настойчива. Особенно с Эмилией. Его сильно беспокоило это. Граф не хотел что бы кто-то узнал об их с баронессой общем прошлом. Особенно это касалось Жаннет. Всё же история не смотря на то кто виноват кто нет, была нелицеприятной.
– А вот и полонез завершился, -  - Идемте, граф, знакомиться с моей подругой!
Граф натянув вежливую улыбку на лицо, учтиво поклонился Жаннет и последовал за ней. Сейчас ему предстояло выступить в роли, он даже не знал кого, и пригласить сразу трёх дам.
- А, вот и вы! Эмилия, куда же ты пропала? Керолайн, надеюсь, вы не скучаете? – улыбаясь, засыпала она подруг вопросами. – Полина, как хорошо, что вы здесь! Помните, я хотела познакомить вас с графом? Итак, прошу: мой опекун, граф Шереметев. А это моя подруга княгиня Полина Малиновская. Помните, граф, я рассказывала вам о случае в кофейне? Так это она помогла мне.
-Доброго вечера дамы. - граф совершил приветственный поклон. Княгиня, рад нашему знакомству. Это замечательно что вы тогда оказались вместе с Жаннет. Думаю такое знакомство будет ей полезно. Граф был вежлив и приятен как никогда, но присутствие Эмилии всё же напрягало его, он ещё не отделался от той картины что недавно заметил через окно.
-Баронесса, рад вашему приходу, позволите пригласить вас на вальс? - он обратился к Эмилии, стараясь ничем не выдать своего состояния. Жаннет  уже была приглашена и сейчас вставала с пару с молодым человеком.
-Боюсь нас не представили друг другу, он теперь обратился к третий девушки, что ж думаю стоит немного поправить правила этикета - он тонко улыбнулся. Позвольте представится, граф Эдуард Шереметев, опекун властительницы сегодняшнего бала. Он чуть склонил голову в знак приветствия.
-Надеюсь, дамы, вы довольны сегодняшним вечером?

Был темный дождливый день в две краски.
Всё освещенное казалось белым, всё неосвещенное — черным.
И на душе был такой же мрак упрощения,
без смягчающих переходов и полутеней.

- Я выходила на крыльцо...- сделав паузу ответила баронесса.
Едва тронувшая губы улыбка, Керолайн даже и не сомневалась, что всё так и будет. С едва заметным насмешливым взглядом вновь посмотрев на Эмилию Монтеррей, белокурая испанка вновь обернулась на окно, к которому стояла вполоборота.
- Да,- согласно медленно качнула головой она.- Ночь и действительно прекрасна. И этому нам всё благоволит.
Она улыбнулась. Искренне. Правда, это была действительно настоящая искренняя улыбка, на которую была способна Керолайн Монтес сейчас. К чему все эти мысли, Керолайн? Это же Эмилия. Зря воду мутить никогда не стоит. Проследила за взглядом кузины и тоже стала наблюдать, как танцующие делали всевозможные па в танце, о чем-то разговаривая, улыбаясь, или же просто с напускной улыбкой показывая своё мастерство в полонезе. Тут княгиня Малиновская правильно сказала: "он слишком уж чопорный и величественный". Как же мысли наши с ней похожи, удивительно. Никогда, кроме как самой Эмилии, не встречала такой родной во многом души. Медленный переход взгляда на лицо смотрящей на танцующих княгини, такое спокойное, с тенью печали, которую осветит лишь смех ее ребенка, это Керри прекрасно понимала и продолжила наблюдать за всем происходящим на танцевальной части зала, не забывая и поглядывать в сторону парадной двери. Вот Жаннет вновь прошла круг совсем недалеко от стоящих трех женщин, одарив всех своей искренней улыбкой, граф Шереметев (при даже мысленном упоминании его имени невольно чуть скривила губы) тоже улыбался, но не настолько уж и искренне - фальшиво, ведь глаза его так и метали неопределенные информационные намеки в сторону Эмилии. Почему-то захотелось усмехнуться, тайно в глубине души надеясь, что он тоже видел то, что происходило за окном, но тут же одернула себя, отругав за такие мысли и опустив глаза на свои руки, вертевшие золотистый, прошитый золотыми нитками, веер. Стыдись, Керолайн, ибо ты, похоже, стала запутываться в своих эмоциях. Негоже, ведь всё может оказаться не так. Прожигая взглядом вещь, так и не поднимая его, она корила себя за столь несвойственную себе мнительность по отношению к кузине. Ведь с самого детства между ними протянулась нить доверия, которую не смогли порвать никакие беды и случаи. А теперь, лишь на каких-то непонятных, неопределенных домыслах, эта нить стала натягиваться, предупреждая о том. что может и порваться. Просто остановиться в своих суждениях - вот что необходимо сейчас Керолайн, что она не преминула сделать. Точнее... попытаться сделать. Справившись кое-как со своими разбредшимися мыслями, она подняла голову. И встретилась лицом к лицу с графом Шереметевым. Что? Танец... уже закончен? И правда... Чуть плотнее поджав губы, Керолайн не сводила своего взгляда с подошедшего мужчины, не стараясь его ни смутить, ни привести в замешательство. Нет, всё равно ни к чему бы это не привело, представляя, что такой тип мужчин не сломается так просто под взглядом малознакомой девушки.
Керолайн, надеюсь, вы не скучаете? - взгляд, переведенный на юную маркизу с улыбкой на губах. Спасительница пропавших душ...
- Ну что Вы, Жаннет. Вечер восхитителен и скучать на нем нам не пришлось, мы с баронессой и княгиней прекрасно разговорились, что и не заметили, как полонез закончился. И Вы в танце были просто восхитительны, la jeune et belle marquês de pombal*.
Ответив, она, больше не возвращая своего взгляда к исходному положению, стала дальше слушать щебетание темноволосого ангелочка, открывавщего этот Бал, и даже не сказала ничего, что ее не представили самому графу, явно предполагая, что они знакомы. Но, похоже этой оплошности не позволил случиться сам граф Шереметев. Сказав должные этикету слова приветствия княгине, баронессе, успев (что я слышу??) пригласить ту на следующий танец вальс. Эмилия была поражена не меньше самой Керолайн. Вновь посмотрев ему в лицо пронзительным взглядом, она с должным вежливым поведением присела в реверансе, чуть наклонив голову, молча, без лишних, говоривших что либо о своем отношении к нему, эмоций. И лишь после этого, она позволила появиться на своих губах скромной полуулыбке и произнести на французском.
- Очень приятно познакомиться, граф. Маркиза Керолайн Монтес,- на мгновение смолкнув и не отводя взгляда от его глаз, пытаясь прочесть всё, что сейчас с ним произойдет.- Я многое слышала о Вас от моей кузины, граф. Так что я даже рада, что теперь познакомилась с Вами лично.
На последующий вопрос Керолайн лишь кивнула в знак согласия на слова баронессы Монтеррей, продолжая стоять словно вкопанная, на своем месте и чувствовать накатывающие волны различных эмоций. Гнев, ненависть, сарказм, ярость, жалость - попытка удержать их в узде была слабой, но пока что осуществимой, как она могла решить по своему душевному состоянию. Но так долго, я не смогу продержаться. Débil voluntad en ti**. Ты, похоже, не оказалась подготовленной к таким знакомствам. Быстрый взгляд, скользнувший к выходу из зала, полный желания сейчас попросить прощение и удалиться на время, чтобы привести свои мысли в порядок и вернуться уже вновь такой, какая она и должна быть. И хоть лицо ее и не выказывало ни единого намека на свои вышеперечисленные проблемы, а взгляд был почти что холоден и эмоционально неприступен, она знала, что эта маска продержится не так долго, чтобы дождаться окончания перерыва между полонезом и вальсом.
_______________________________
la jeune et belle marquês de pombal* (фр.) - юная и прекрасная маркиза.
Débil voluntad en ti** (исп.) - слабая воля у тебя.