Маркиза ушла от ответа на не заданный вопрос. Что ж, он и сам не имел права ожидать его: в конце концов, девочка могла бы быть просто напугана исчезновением гувернантки. Вдруг ее украли? - Вяземский в очередной раз осадил себя за попытку сходу найти виноватого и осудить его на смертную казнь.
Когда он отвечал сеньоре де Монтес на вопрос, в ее глазах сначала шевельнулось удивление, потом появилась растерянность, быстро сменившаяся необъяснимо скользящей отстраненностью. Неужели?... -  в сердце снова, как и при повторном прочтении письма, неожиданным взрывом разнеслась и мгновенно заполнила все существование князя радостная догадка, которая, в общем-то и привела его сюда для подтверждения или опровержения своей обоснованности.
Он точно не собирался.. И вовсе не добивался именно этого, но когда ответом на его поклон явился порывистый вздох и едва удержанное шепотом восклицание с попыткой стыдливо отвернуть голову, когда она, вместо того, чтобы холодно распрощаться с ним и быстро уйти вслед за дочерью, начала плакать, прямо так, при нем, уже напрочь позабыв о всяком смущении, когда слезинки одна за другой просто скатывались по ее ярко порозовевшим от мороза щекам, князь начал понимать, что едва он пошевельнется и сделает хоть одну попытку спешиться, то вряд ли удержится от того, чтобы не схватить ее за плечи и, властно притянув к себе, не поцеловать прямо здесь, у ворот их временного дома, не заботясь вовсе о репутации обеих испанок.
Он ликовал. Он видел и слышал, в интонации, в сбивающихся паузами вопросах, в глазах, открыто обращенных ему прямо в душу, что яд, пропитавший слова письма, - это лишь производное обиды и ревности. Да, безусловно, она ждала его в доме, и ей было что предъявить в доказательство своей правоты - Эмилия должна быть больна на самом деле. Но рискнуть так явно - позвать в дом, не содержащий в числе хозяев господ мужеского пола, своего несостоявшегося вчерашнего партнера по котильону - было пределом доверчивости и наивности, святой, даже какой-то девичьей наивности, которая каким-то чудом осталась ей присуща и после рождения дочери и после пока не выясненной окончательно пропажи мужа.
Его чутье еще никогда не обманывало: это было именно то, что он даже не надеялся в ней пробудить! И других доказательств ему было больше не нужно. Только вряд ли маркиза смогла бы прочесть в его лице что-то подобное: блик его догадки мог отсветить разве что напряженный блеск в не отрывающемся от ее печальных глаз взгляде.
- Хорошо, мадам, - Андрею потребовалось секунды три, чтобы понять, что Керолайн ждет от него ответа. Голос не слушался и будто оставался внутри, только слух подтверждал, что его слова могли быть услышаны маркизой.
- Я зайду в дом, только чтобы Вы не замерзли здесь окончательно.
Он чувствовал, что не в состоянии оторваться от созерцания вливающегося в его душу благодатным огнем потока бесценных и ничем существенным не подтвержденных пока свидетельств и спрыгнул с седла только тогда, когда уже перебарывающая неловкость Каролина начала прерывисто поворачиваться к парадной.
Пропустив его вперед, она закрыла калитку и, крепче кутаясь в шубу, отчего пришлось усилием воли сдержать в себе острое желание ее обнять, чуть дрожащим голосом отдала распоряжение выбежавшему из сенной в облаке пара и ушанке слуге, по виду и запаху выдававшему в себе конюха.
При разрушении их видимой уединенности третьим (если не четвертым, пятым, шестым) лицом, наверняка, наблюдавшим весь их разговор из своего укромного теплого места, Андрей мгновенно преобразился в обычного гостя и спокойно проследовал к входной двери, также с сожалением осознавая то, что в доме у него еще меньше шансов поговорить с маркизой на интересующую его больше всего на свете тему начистоту. И все же то открытие, что надежно поселилось в его душе поющей на все лады восторженной весенней птицей, не могло в должной мере сохранять его внешний облик, дыхание, движения, походку - в благовидном светском равнодушии.

Отредактировано Андрей Вяземский (2013-05-28 08:07:27)

Конь понял, что это надолго и, мотнув головой, проследовал за хозяином, как только тот повел в его сторону подбородком. Андрей оглянулся на него только возле двери: князю не хотелось, чтобы его привязывали во дворе. Но конюх отнесся к Фердинанду с должным уважением, и, убедившись в этом, Вяземский вошел в дом.
Точно. Летнее платье. Так молодит ее… А здесь не то, чтобы жарко. Белое… Красиво, –задержал он взгляд на завышенной в английском стиле талии, оглядывая старающуюся казаться согревающейся белокурую испанку. Она отдавала приказы тихо и сдержанно и все время опускала глаза. Лишь через зеркало Керри осмелилась поднять на него свой взгляд. Внутренняя тревога глубоко засела в нем. Князь едва понятно кивнул в ответ на ее приглашение и ждал, когда маркиза развернется к нему лицом. В зеркале ее черты казались чуть измененными. Она пряталась. Как девочка.
Еще секунда – и я поверну тебя сам… - мысленно предупредил он, сморгнув и не отрывая от нее глаз.
И она, словно вправду услышав его, стремительно обернулась, сделав шаг навстречу.
Она что-то говорила, точно, украдкой проводила взглядом по его лицу. И снова. Но не в глаза. Очень близко. Только руку протяни. Голос чуть дрожит, глуховат. Самому-то и пытаться не стоит…
- … то это не так…
Только теперь ее пугливые зрачки провалились в него, заполняя всю его внутреннюю рвань живительным нектаром правды.
Точно летнее. Слишком тонкое. И под ним – настоящее, без корсета. Хорошее платье. Вот только дрожишь вся в нем.
Зачем такой испуг в глазах? Ах, да, сейчас кто-нибудь обязательно выйдет. И ты боишься его, не меня, правда?
- Pido, el príncipe…
Вздох и шепот. Мягкая. Тело не врет. Только голова. Это она заставляет тебя отвернуться и освободиться от объятий.
Князь не сдвинулся с места, когда она шагнула прочь. И даже когда внезапно остановилась и чуть не отступила назад, он продолжал спокойно опускать руки, уже поняв, что их застали. Ее застали. Это важно.
Глубоко вдохнув, Андрей не спеша поднял глаза на человека, появившегося в проеме той комнаты, в которую Каролина, видимо, направлялась.
Вот как?
Младший Вяземский прекрасно был знаком с фигурой графа Шереметева и не мог спутать ее ни с какой другой, даже если бы тот был в маске и зачем-нибудь заговорил не своим голосом.
Быстро опустив бровь на место и вернув лицу приличествующее встрече добрых знакомых выражение, Андрей, освещенный уже тускнеющим снежным светом из окон более выгодно, чем граф, сдержанно поклонился, заменяя ответ на вопрос Керри:
- Добрый день, граф. Не ожидал Вас здесь увидеть. Примите мои искренние поздравления с Рождеством. Прекрасный бал. Жаль, Вы не застали салютов…
Бешеные искорки в глазах князя хоть и были усмирены надежней слов, но провоцировали подозрение в наглости своим опозданием: на губах уже мелькнула заинтересованная улыбка, которую срочно надо было превращать в радушную, чем Андрей и не преминул заняться незамедлительно.

Отредактировано Андрей Вяземский (2013-06-04 14:57:47)

Всего лишь два шага разделяли маркизу от графа Шереметева, а она уже чувствовала исходящий от него негатив. Ко мне или всё-таки к князю? Вдруг подумала испанка, поняв, что не только она получила свою долю мрачного взгляда этих никогда неулыбающихся голубых глаз. Да, именно сейчас мрачный взгляд гостя был устремлен на юного Вяземского, и Керолайн не составило никакого труда понять, за Что именно. Так вот, значит, что получается. Говорила я Эмилии - до добра это не доведет. И если она ни в чем, по сути, не виновна, то получается... Получается, что сейчас граф прожигал князя Вяземского зря. Хотелось мотнуть головой от пришедшей мысли - какой взгляд, какие мрачные прожигающие глаза? Ведь ему должно быть всё равно, что происходит с Эми! Но не только это сейчас беспокоило маркизу де Монтес. Даже спустя некоторое время она не смогла успокоить трепыхавшееся сердце, а сама она всё никак не могла прийти в себя от того, что сейчас произошло здесь, в холле. Каро до сих пор ощущала на своей коже вроде бы невесомые, но столь ощутимые для нее самой прикосновения Его пальцев, даже сквозь платье это ощущение было сравнимо лишь с теплом камина. Согревает и успокаивает, окутывая тебя полностью, словно в теплый плед, и в то же время заставляя ощутить прилив чего-то большего, чем просто чувство тишины в душе. Сморгнув от подступившего наваждения, испанка ощутила легкую дрожь, начавшуюся от затылка и медленно спускавшуюся вниз по спине. И это было вовсе не от холодка, словно повеявшего со стороны уличной двери. Лишь рядом стоявший слуга именно так и подумал, посмотрев на хозяйку,  что пошел тут же проверять, плотно ли заперта дверь. Только испанка не обратила на него никакого внимания. Пусть, по крайней мере меньше ушей и глаз, внимательно ловящих каждое слово присутствующих. Нет, маркиза не уличала своих слуг в сплетнях. Просто так ей самой было спокойней.
Как оказалось, князь Вяземский знал графа так же хорошо, как и господин Шереметев молодого человека. Насколько сильно и близко было это знакомство, женщина не поняла, но всё равно слушала их приветственные поздравления с Рождеством и слова по поводу вчерашнего бала. Она лишь стояла между ними, явно обдумывая свои дальнейшие действия как хозяйки этого дома и не только.  Лишь пойманный на себе взгляд графа вернул всё на свои места. Вот так, словно с одного щелчка пальцами. Это мой дом. И я намерена принимать гостей так, как считаю нужным. И уж как я к ним отношусь и как принимаю, не касается никого, кроме меня. Чуть подняв подбородок и смерив ответным внимательным взглядом графа Шереметева, Керри вторила им обоим.
- Да, и правда. Салют был прекрасен, граф. Жаль, что нам с Эмилией пришлось покинуть бал раньше времени, и мы не застали даже последнего танца,- перемещенный взгляд на князя, не лишенный всё той же внимательности, но с более теплыми искорками света в голубых глазах.- Котильон, наверное, был как всегда весел и неприхотлив, как и пары, танцующие друг с другом. В любом случае, этот бал мне запомнится.
Слова об Эмилии заставили поднять взгляд наверх, где сейчас, дай Бог этому чуду, спала сама кузина, состояние которой хоть и показывало какие-то положительные изменения, но не сильно успокаивало саму Керолайн. Она-то прекрасно знала, что болезнь так быстро не проходит. Как сказал сеньор Виллен... а он не может ошибаться. А сегодня еще на нее свалилось столько всего... И этот приход графа с Жаннет... Дыхание застыло от внезапно накатившего понимания и вопроса, с которым она обратилась взглядом к графу Шереметеву, после чего в помещении прозвучали и сами слова.
- Граф, Вы, наверное, хотели бы продолжить разговор со мной?- слишком спокойным голосом проговорила Керолайн, ощущая всё же внутри себя размеренно натягивающуюся струну, которая уже звенела от наступающего перенапряжения. Спокойно, маркиза, он же видит, что ты сожалеешь о случившемся. Ведь видит же. О Господи, ну почему я отпустила эту девочку? И куда граф хотел теперь направиться? К... городничему? Ужас промелькнул в глазах испанки, ибо она поняла, что если Жаннет найдут, то и с ней вместе будет Алехандро Ортис, который может показаться людям, следящим за порядком в столице, весьма сомнительным человеком. По мнению женщины, это было бы ужасным исходом для испанца, если учесть, что ко всему привела просьба Керри о помощи. Напряженная струна в душе опасно зазвенела. Но в мыслях стали мелькать обрывки фраз и легких слов, слетавших то от нее, то от Ортиса. Он тебе не незнакомый человек. Как ты думаешь, будет ли он возвращаться сюда с маркизой? Ответ пришел сам собой. Если только Жаннет попросит. А она? Она не захочет наверняка сюда возвращаться.
- Граф, я вполне уверена, что Жаннет не захочет сюда больше возвращаться. Особенно сейчас,- добавила после непродолжительной паузы.- Если позволите, я Вам просто посоветую сейчас поехать в особняк и встречать Жаннет именно там. Я вполне уверена, что она так и поступит.