Эту ночь Настенька тоже почти не спала. То есть, все думали, что она спала, а девочка вначале сидела думала. Встретится с Андреем Григорьевичем ей так и не удалось. А подарок к Рождеству для него был, хотя и не тот, который она задумала ещё в начале декабря. Что же делать? Завтра я уже уезжаю и увидимся ли мы скоро? - девочка долго следила за тем, как падает снег за окном. Тускло горела лампада, а ответа она никак не могла придумать. Тогда девочка задумалась, а что бы Ольга Фёдоровна сделала?
А княгиня тоже брата не видела, а подарок ему подарила. Я сама его посылала! - и от внезапной идеи, девочка хлопнула себя по лбу, - Вот я дурёха! Я же тоже послать могу... и письмо написать!
Уверенная в том, что сможет написать письмо князю (... письмо писать - не поле перепахать - справлюсь!), Настя стала думать как это сделать.
Если письмо, то нужна бумага и чернила... - девочка повертела в руках кусок серой бумаги, в которую была завёрнута свеча, но сморщившись бросила её на пол, - Неееет!!! Князю писать нужно на белой и ровной бумаге, а не жалком огрызке!
На мысль её снова навела Ольга Фёдоровна. Подхватив лампаду, она отправилась по тёмному дому в её комнату. Там на письменном столе всегда лежала какая-то бумага и чернила - княгиню всё время что-то писала - она же такая умная! Чтобы не разбудить хозяйку, Настенька оставила лампаду на полу за дверью. Нащупала ворох бумаги чернильницу с пером.
К утру нужно было вернуть, чтобы Ольга Фёдоровна ничего не заподозрила. Но девочка думала, что справиться быстро. Ан нет! Вначале девочка не знала что написать, потом не слушалось перо и девочка заляпала весь лист кляксами. Другой лист - ошибки. Третий лист - кривые буквы. И так девочка перевела не мало листов (хорошо, что захватила с собой много). Время близилось к утру, а весь пол был засыпал комками бумаг. Болела спина, рука и глаза. У Настеньки вспотели пальцы и, изо всех сил хватаясь ими за перо, девочка так плотно стискивала зубы.
Успех настал после десятой, а может двадцатой попытки. Девочка победно выдохнула!
Ой и не думала я, что письмо написать так сложно! - Настя гребла в кучку всю испорченую бумагу. Нужно было куда-то её спрятать. Не долго думая, девочка закопала её в сугроб на улице. Затем вернула чернильцу и два оставшихся листа в комнату княгини, загасила лампаду и уснула прямо в платье.
Утром разбудил Арсений. Сказал, чтобы Настенька собиралась, да поторапливалась - граф Бутурлин уже приехал  и долго ждать не будет. Девочка с ужасом металась по комнате, не зная за что хвататься: одеться, собраться, а потом письмо с подарком отнести или наоборот?
А вдруг в гостиной ждёт?  - подхватив свечу и бумагу, девочка взбежала вверх по лестнице. Она так торопилась, что и забыла про ушибленную ногу, - Что же я графа ждать заставляю - он мне можно сказать, милость оказывает! Ой дурная я!
Она прокралась к столу Андрея Григорьевича и оставила там письмо и свечу. Напоследок она улыбнулась спящему князю (вот удивиться-то он!), побежала вниз. В письме было написано, немного кривоватыми буквами:

Рядом с запиской она поставила свечу.

Девочка в спешке перерыла весь сундук в поисках сарафана и рубашки. Она решила, что домой поедет так. Да и подарок это от матушки. Ей самой приятно станет. В спешке она заплелась, умылась талой водой, вскочила в валенки и побежала в гостинную, на ходу натягивая телогрейку. В руках она держала пуховый платок, местами с заштопанными дырками, и небольшой узелок со своими вещами.
- Доброе утро, -  весело поприветствовала девочка княгиню и князя, которые специально встали раньше, и Дениса Алексеевича, натягивая телогрейку.
Девки там наверное сейчас снег убирают... - довольно подумала Настенька. Как хорошо всё-таки, что она едет домой! Взгляд упал на кружку чая в руках графа. Это наверное Анюта подала, - Ой я же поесть забыла! Ну и ладно!... Забыла так забыла!... Пообедаю плотно...

Отредактировано Настя (2012-12-10 21:12:10)

Какое это все-таки счастье ехать домой! Сколько он не видел мать? Более полугода точно! А Лизоньку? Ее еще больше, да и не факт, что увидит ее там сейчас, ведь каникулы  у девушек в Смольном позднее. Предаваясь подобным мыслям, Денис даже и не заметил, как подъехал к дому Вяземских.
- Приехоли, барин, - несколько налегая на «о» окликнул кучер.
- Спасибо, Степан, - отозвался Бутурлин и тут же выскочил из кареты. К дороге все было готово, граф даже позаботился и попросил положить в салон, еще один полушубок, на случай, если его попутчице станет холодно. Сам же он был вновь одет в штатское.
Когда он входил в дом его посетило ощущение дежа-вю, тот же лакей, та же гостиная, но в отличие от вчерашнего дня, в гостиную практически одновременно с ним вошел Григорий с со своей несравненной молодой супругой.
- Доброе утро княгиня, - Денис слегка поклонился, отдавая дань хозяйке дома, - князь, - вновь поклон и рукопожатие. Мне право, так неловко, что заставил вас подняться в такую рань, - чуть смутившись произнес Бутурлин, но Григорий Петрович, вы должны меня  понять, - улыбнулся граф, -  мне не давали отпуска более полугода и мне не терпится увидеть maman. Вы же знаете, какое у нее слабое здоровье.
- Я думаю, что нам стоит немного подождать, вряд ли Настя уже собралась. Дадим ей немного времени.
Григорий Петрович помог супруге сесть на диван у растопленого камина.
- Хотите чаю или... кофе?
- Пожалуй... – «Чай» - не успел договорить он, как позади него раздался звонкий голосок Настеньки, - пожалуй, ждать не придется, - улыбнулся Денис, оборачиваясь и приветствуя девушку. Вспомнив их вчерашний бой подушками в этой самой гостиной, Бутурлин чуть не покраснел от стыда. Ну, это же надо было так опростоволоситься! «Но, кажется, князь не в обиде» - в очередной раз отметил граф.
- Наверное, нам стоит уже ехать, - обратился он к присутствующим, и, сделав шаг к Григорию Петровичу, позволил себе, тихо заметить:
- Кажется, ваша супруга очень привязана к девочке, дадим им попрощаться? Вопросительно взглянул он на князя и, получив от нег ответ, обратился к Ольге:
- Не беспокойтесь княгиня, доставлю ваше сокровище в целости и сохранности, - весело произнес Денис, после чего, поклонившись хозяйке дома, и попрощавшись с ней, вышел из гостиной в месте с Григорием Петровичем.

По-видимому, Ольга немного увлеклась чтением той самой книги, что ей прислал Паша из Берлина. Так княгиня сама не заметила как зачиталась до глубокой ночи и обратила внимание на часы только когда свеча совсем сгорела и остался только один маленький огарок. Ольга Фёдоровна оглянулась на спящего мужа и решила, что ей стоит последовать его примеру и тоже отправиться спать. Она потёрла уставшие глаза и вновь пообещала себе не зачитываться так сильно.
Когда Ольга оказалась под одеялом подле супруга, она быстро заснула, а ещё быстрее согрелась: оказалось, что за письменным столом она сильно озябла. Ночью ей снилось то, что  Ольга Фёдоровна прочла, а так же Паша в новом облике лондонского денди и ещё рождественский бал и Настенька, которой нужно будет преодолеть много верст….  Княгиня спала очень плохо, утром даже проснулась и слышала, как Григорий Петрович взял трубку и вышел на балкон, покурить.
«Господи, » – подумала Ольга, открывая глаза. – «Откуда же я возьму свой портрет? И даже если обращусь к художнику, скажем, Глебу Николаевичу, то Гриша обязательно узнает и… что же мне ответить, на вопрос о размере портрета? Почему такой маленький?» – Княгиня Вяземская провела рукой по спутанным волосам и обеспокоенно забродила глазами по потолку. «Ну нет, не отправить портрет я так же не могу. Я могу только написать, что портрета он пока не достоин. Это не похоже на меня, да и не стоит подталкивать Пашу к приезду в Петербург. Даст Бог пробудет он там ещё очень долго….  Пока книги мне будут не так нужны.  Но это, конечно, будет в далёком будущем! Ох, ещё нескоро появятся медицинские книги в России…»
Хлопнула балконная дверь, чего Ольга сильно испугалась, словно подумала, что всё говорила вслух, а не думала и поэтому отчего-то прикинулась спящей. Супруг не прошёл мимо, как ожидала она, а разбудил жену и сообщил, что поручик Бутурлин прибыл – сам лично с балкона видел.
Княгиня принялась одеваться, позвала Анюту. Девочка, конечно, неплохая, но всё же управлялась не так быстро как Настя, а Ольга, как известно, постоянно куда-то торопилась. Она не Элен и не могла проводить за сборами часы. Так платье выбрано наспех, то же самое, что она надевала вчера и в утро именин, а ещё в тот вечер, когда они разговаривали с Настенькой о князе Вяземском, да и волосы были собраны наспех. Ольга всё время поторапливала горничную.
- Доброе утро, господин Бутурлин. – Ольга улыбнулась как можно радушнее, осознавая, что они с супругом заставили гостя ждать достаточное долгое время.  Впрочем, тут же она заметила Настю – девочка появилась даже позднее них!  «Денис уже засобирался…» – с небольшой досадой подумала княгиня, она в самом деле рассчитывала на кофе или чай, где она успеет дать все указания Денису относительно Насти. Но сейчас пришлось ограничиться малым.  – Да, отправляйтесь… – кивнула Ольга и тут же поспешно добавила, - Поручик Бутурлин, хочу чтобы вы знали: Настя очень сильно боится темноты. Будучи ещё маленькой девочкой, она шла ночью мимо кладбища… Впрочем, Настя вам сама всё расскажет дорогой. Так или иначе, прошу вас иметь это ввиду…. – последние слова Ольга договорила уже в дверях гостиной, когда удалялась с Настей в прихожую. Там лакей подал верхнюю одежду, и они оказались во дворе. Ольга молчала до тех пор, пока они не остановились у кареты.
- Настя, прошу тебя, не спорь с поручиком Бутурлином и дождись указаний – ни в коем случае не отправляйся назад сама и… не ходи на то кладбище и ночью по лесу, даже когда будешь уже в Останкино. Когда решишь ехать назад – сообщи графу Шереметьеву, я напишу ему письмо сегодня же,  и он тебе передаст мои указания. – Ольга повязала девочке платок. – И не волнуйся, приезжай, как захочешь, тут за тебя есть, кому работать. Ты всё поняла?
Только после утвердительного настиного ответа Ольга развернулась и пошла в дом, да она порядком озябла стоя на улице, а ещё одна причина –  закружилась голова. Княгиня решила не подавать виду и сослалась на то, что  девочке нужно попрощаться с другой прислугой, наверное.
В доме Ольга пошла в гостиную. Там никого не было. Ольга попросила лакея принести воды. И только после того как стало лучше она вернулась к гостю. Надо сказать, Ольга сильно удивилась –  что могло задержать Дениса?

Отредактировано Ольга Вяземская (2012-12-31 00:04:15)

Еще со вчерашнего дня, Дениса мучал навязчивый вопрос о том, что происходи с Григорием Петровичем. Всегда спокойный и уверенный в себе,  отставной генерал-майор напоминал ему скалу, и вот тебе на, второй день он явно нервничал.
– Ну что ты, Денис. Раннее утро – это лучшее время для дальних поездок. К тому же, меня всё равно ждут дела на фабрике.
- Приятно слышать, что я не доставляю вам второй день хлопот, - улыбнулся молодой мужчина, - как дела на вашей фабрике? Заказов достаточно? – поинтересовался Бутурлин, которого всегда интересовало это приобретение Григория, и о котором он вчера несправедливо забыл.
Покинув гостиную, Григорий Петрович спросил Дениса:
– Ты видел на балу рядом с Андреем испанку? Её подруга довольно быстро исчезла куда-то, - задумчиво произнес князь. «С чего это его вдруг заинтересовали эти дамы. Я помню, что он с неприязнью относится ко всему иностранному. Но все же?»
- Вы о маркизе Монтес? Она была вчера, кажется, в чем-то зеленом. Я ее немного знаю, и кажется, она очень хороший человек. Маркиза всегда с такой теплотой и любовью отзывается о своей сестре и дочери, ну в точности, как Андрей о своих сестрах! – при воспоминании о Элен на лице Дениса появилась радостная улыбка, - Вы о баронессе Монтеррей? Так, кажется, ее зовут? Мы, лично, с ней не знакомы. Я слышал от графа Карницкого, что ей стало дурно на балу. Маркиза была встревожена этим известием. Вот все что я могу об этом сказать.
Немного подумав, Григорий Петрович спросил:
- Ты не знаешь, сколько они знают друг друга с Андреем?
Денис пожал плечами и задумчиво ответил:
- К сожалению, не имею ни малейшего понятия, Вы же знаете, я не люблю лезть в душу, - немного покраснев, ответил он. Когда между ними повисла неловкая пауза, Денис уже был готов спросить о том, что его беспокоило, пока хозяйка дома вместе с Настей не спустились вниз, но Григорий Петрович его опередил и, похоже, предупредил его вопрос.
– И вот ещё, – Григорий Петрович вынул из кармана клочок бумаги. Там были написаны наспех слова его рукой: «forever yours». Последние слова из письма на французском от загадочного Павла Ольге. – что они значат?
Денис взял из его рук листок и тут же прочитав про себя ответил:
- «Навеки ваш» (так ведь переводится?) )похоже на типичную фразу, для завершения писем, таких как: «с уважением», «с любовью», «с нетерпением жду ответа». Немного помолчав, Денис, бровив взгляд через плечо и убедившись, что дам еще нет спросил:
- Григорий Петрович, простите, если лезу не в свое дело… Но мне кажется или вас, что-то беспокоит? Это как-то связано  с этим? – робко добавил граф, кивая на клочок бумаги в своей руке.

- Я очень рад, что на фабрике у вас все хорошо, - в привычной манере, улыбнулся он, - да, уже где-то через неделю, вы будете у нас. Кстати, некогда, управляющий мне писал, что Бурая ощенилась. Сейчас из них должны уже вырасти отличные гончие.
И все же, нутром Денис чувствовал, что с Григорием что-то не то, что-то его беспокоит, но лезть в душу этому человеку, он не хотел.
- Ну ладно, Денис, поезжай, - князь похлопал графа по плечу, - Чем раньше отправишься в путь, тем раньше увидишься с семьёй.
- Вы снова правы, - улыбнулся поручик, - передавайте привет Элен, Натали и Андрею, жаль я их не застал сегодня. Но уж больно рано я явился.Сказав это, Бутурлин заметил, что Ольга и Настя уже шли к ним.
Григорий вдруг добавил:
- Ты уж присматривай за ней. Она молодая, глупая, немного бестолковая. С горяча таких дров может наломать, чтo ... В завершение фразы он лишь многозначительно кивнул. Денис удивленно посмотрел на князя и весело произнес:
- Если Ольге Федоровне так будет спокойнее, то за ней я буду смотреть как за своей Елизаветой.
Тут же была и та девушка, что заглядывала к ним вчера, по-видимому подружка Насти, как подумал Бутурлин.
- До свидания княгиня, до свидания, князь, - откланялся Денис и направился к карете, где уже сидела Анастасия. 
Первые минуты поездки прошли в полном молчании. Оба пассажира смотрели в окно на пробегающие улочки. «Что имел ввиду князь, когда говорил про дрова?» - недоуменно подумал он и взглянул на девушку, кутавшуюся в телогрейку и кажется, замерзшую.
- Замерзла? Что ж ты молчишь? Мне велели довести до дома девушку, а не сосульку!– воскликнул он, - там, рядом с тобой, лежит шинель, - он кивнул на аккуратно свернутую вещь, - накинь ее. Будет теплее, - добавил поручик с улыбкой, - и кстати, - вновь улыбнулся он, - что там за история с кладбищем? О которой говорила княгиня?

«Какая же она смешная, - подумал Денис краем глаза поглядывая на то, как девочка, словно стесняясь своих рабочих натруженных рук прячет их в предложенную шинель. Для него не было новостью, что руки крестьян, в отличие от рук дам из благородных семейств, заметно отличаются, но это не повод для стеснений, - труд – эта не та вещь, которую можно было бы стесняться. Леность – вот чего поистине стоит стыдиться»
А карета, тем временем, неумолимо уносила их в предрассветную тьму, прочь от дома Вяземских, прочь от постылого города, который никогда не станет ему родным и к которому он так и не смог привыкнуть за годы учебы. Для него не было ничего роднее Двугорского, где прошли самые счастливые годы его детства. Где бы Денис ни находился, родное поместье всегда жило у него в душе. Засмотревшись на убегающие улочки, граф и позабыл, что спросил Настеньку о случае с кладбищем и лишь очередное ее движение, вызвавшее улыбку на его лице, вернуло его в реальность. Начало ее рассказа он прослушал, уловив лишь то, что его о чем-то спросили. Денис неопределенно качнул головой и попытался вникнуть в суть рассказа. «Бедняжка. Сколько же ей лет то было? Немудрено, что перепугалась до смерти» - сочуственно подумал Бутурлин, вспомнив, как они с девочками духа решили вызвать, а Китти взяла, да и начала пошатывать столик. Денис был готов поклясться, что никогда больше не слышал более громкого визга, чем тогда у Лизоньки.
- …Я перепугалась... Набралась смелости и открыла дверь - никого... - Настя призадумалась, - А ведь это и правда мне кто-нибудь из покойников помогал... Денис хотел было рассказать про народы, которые верят в духов предков, которые, якобы, помогают своим потомкам и охраняют их семьи, но решил промолчать, побоявшись еще больше напугать и без того напуганную девочку. «Так вот почему княгиня боялась ее отпускать одну. Хотя с другой стороны, другая бы даже и не задумалась над этим. Повезло Григорию Петровичу с женой, повезло» 
- Не стоит этого бояться, - мягким, вкрадчивым голосом произнес поручик, - ну чего согрелась? Спросил он, в то время, пока Настенька, кажется о чем-то размышляла. Несмотря на все свою доброту, и уважительное отношения к крестьянам, Денису не была свойственна забота о них до такой степени, как сейчас он заботился об этой девочке. Она понравилась ему с момента их встречи у Шереметевых, но он даже не мог допустить и мысли о том, что эта девочка могла бы стать когда-то той, кем, некогда была для него Элен. И причин тому было, на его взгляд, предостаточно. Все это ему до сих пор казалось не вероятным. Бал, девушка, упавшая в обморок, затем крестьянка оказавшейся той самой девушкой. Это было немыслимо и это не укладывалось в его голове. Но, несмотря на все это, ему было приятно, что он едет не один, ему хотелось, чтобы этой девушке было тепло и уютно.
- Я ведь думаю, что за мной теперь этот покойник ходит... - помолчав добавила Настенька и первый раз за весь рассказа улыбнулась, - Но мне не страшно с вами. Вы ведь военный...
Поручик поправил очки и вновь на его губах заиграла улыбка. "Эх... что ж мертвых то бояться? какой от этого толк? Если уж кого и следует опасаться, то это живых людей."
- Не стоит их бояться, - он скрестил руки на груди и устроился поудобнее на своем месте,- на Востоке есть народы, которые верят, что душа человека после смерти перерождается и обретает новую жизнь и так, происходит до тех пор, пока она не достигнет определенного уровня, - он внимательно посмотрел на Настю, пытаясь понять, понимает ли она то, о чем он ей говорит, - Душа после смерти может поселиться снова в теле человека, а может стать цветком или камнем. Если подумать, то все, что нас окружает – это души наших предков. И они нам помогают и защищают нас от бед, - Денис, чуть подавшись вперед, коснулся плеча девочки, - так что не будешь их теперь бояться? – широко улыбнувшись, он вновь сел в прежнюю позу, надеясь, что хоть что-то из его заумного монолога было понято, - ты успела позавтракать? – спросил он девушку заботливым тоном, решая переменить тему, но не зная о чем можно было поговорить с этой девушкой. Денис никогда не умел вести красивых светских разговоров ни о чем,  но несмотря на то, что сейчас от него этого не требовалось, нужные слова все равно не хотели идти на ум.

Отредактировано Денис Бутурлин (2013-01-30 01:27:22)

К своему стыду, Денис, хоть и расспрашивал свою попутчицу, все же слушал ее ответы в пол-уха. Сквозь утренний сумрак отчетливо выделялись исполины домов на фоне сонного сапфирового неба. Он узнавал этот маршрут и с каждым поворотом он становился все не внимательнее и не внимательнее к своей собеседнице. Всего пара кварталов отделяло их от его обожаемой сестрицы. На реплику Насти он так и не ответил, подумав про себя, что им бы всем не мешало подкрепиться, как только он заберет из Смольного Лизу.
– А вы лучше расскажите ещё что-нибудь, а с завтраком… ладно!... Я страсть как люблю всякие истории слушать! Да хоть про монетку расскажите, которую мне подарили. Вот как вы её нашли и почему она приносит счастье? Вы знаете, я ведь даже её с собой взяла, - Настя принялась рыться в своем узелке, как заметил Бутурлин наконец-то услышавший, что ему говорила девочка.
- Я не мастер рассказывать истории, - улыбнулся он, искоса поглядывая в окно, - эта монетка попала ко мне абсолютно случайно пару лет назад, тогда я служил за тысячи километров к юго-востоку от Петербурга, - Денис не любил говорить о своей службе, и, по правде, говоря, был несколько растерян услышав такой вопрос от спутницы, - эти монетки в той восточной стране используются так же как у нас копейки, но я уверен, что некоторые из них приносят счастье, так же как и эта, - он, немного наклонившись вперед, к свету, вместе с Настей рассматривал причудливый узор, окаймлявший серебряную монетку, и стертый с нескольких местах. Эта вещь прошла через множество рук, впитав в себя энергию каждого своего владельца. Казалось, что каждый причудливый завиток имеет свое чудесное происхождение. А после того случая в крепости, поручик, а тогда еще сотник, был уверен, что она неизменно приносила удачу, иначе как было объяснить его чудесное спасение?
- Хочу брата своего попросить, чтобы он сделал так, чтобы я могла её на шее носить. Он ведь кузнец – точно сможет! Только вот как бы не потерять! -девочка задумалась и добавила:
– А может, пусть она лучше у вас пока побудет, а? У меня она точно потеряется. Я-то себя знаю!
В этот момент карета резко затормозила, и лишь благодаря быстрой реакции Дениса, поймавшей ее на лету, вещица не была потеряна.
- Смольный, барин! – послышался задорный голос Захара. Денис взял девочку за руку и положив в нее монетку, накрыл крошечную ладошку своей второй рукой:
- Пусть уж лучше у тебя будет, - улыбнулся он и тут же отняв от нее свои руки открыл дверцу кареты:
- Сейчас в нашей команде будет пополнение, - весело произнес мужчина и спрыгнув наземь, захлопнул дверцу. Оказавшись на утреннем морозе, граф все еще ощущал тепло Настиной руки. Сжав кисти, а затем вновь разжав, Денис принялся поправлять шейный платок, и без того, завязанный аккуратно, после чего отправился за сестрой.
Через каких-то пятнадцать минут, дверца вновь распахнулась и внутрь экипажа, при помощи Бутурлина села юная хрупкая барышня с такими же темными глазами, как и у Дениса.
- Доброе утро, - весело произнесла незнакомка, радостно сияя и усаживаясь напротив Насти. Разобравшись с багажом, Денис присоединился к дамам и карета вновь тронулась в путь.
- Настя, это Елизавета Алексеевна, - не сводя радостного взгляда с Лизы, сказал поручик, - моя сестрица. Лиза - это Настя, я тебе говорил о ней по дорогеПоручик перевел взгляд с сестры на Настю, а затем вновь возвращая свое внимание сестрице.
- Денис! – звонко рассмеялась девушка, - ну какая еще Елизавета Алексеевна! – передразнила его сестрица, чуть покраснев от смущения, и с любопытством посмотрела на попутчицу, - Елизавета или Лиза. Сказав это Лиззи продела через руку брата  свою хрупкую ручку и положила голову ему на плечо, продолжая с детским любопытством рассматривать Настю, которая, как она отметила про себя, была ее ровесницей.
- Настя, а позвольте поинтересоваться, - продолжала щебетать младшая Бутурлина, не зная как поддержать разговор в такой разношерстной компании и то и дело бросая вопросительные взгляды на брата, - куда путь держите?
Из двух сестер, младшую можно было назвать точной копией Дениса по характеру. Такая же молчаливая и сосредоточенная, но сейчас она не была похожа на себя от волнения переполнявшего ее через край. Подумать только! Через пару дней они будут все вместе сидеть за одним столом, как в былые времена, да и новая знакомая очень заинтересовала девушку. «С чего это вдруг Дениска развозит чужих крепостных. Он у нас конечно добрый человек, но сдается мне, что тут не все так просто» - размышляла Елизавета, украдкой наблюдая за братом и новой знакомой.  Тем временем, Денис, вняв молчаливым мольбам сестры, перешел к раздаче приветов от Вяземских, периодически задавая те или иные вопросы о хозяевах Настеньке, вскоре завалив, на пару с сестрой бедную горничную вопросами: "А как поживает Натали? Элен? Андрей? Григорий Петрович? Все так же пропадает целыми днями на фабрике? А так ли хороша его молодая супруга, как о ней говорят?" Елизавете было интересно решительно все о друзьях своего детства, которых она не видела, по меньшей мере полгода. За таким разговором, молодые люди даже и не заметили, как выехали за пределы города.
- Ой! Да ведь сейчас же святки идут! – воскликнула Лизонька, чуть приподняв голову с плеча брата, - Настя, а ты когда-нибудь гадала? – спросила ее младшая Бутурлина, которая не могла поверить своему счастью, оказаться за пределами института в такое время.

Вырваться из-под опеки достопочтенных мадам, пусть даже всего на несколько дней, было невообразимым счастьем для Лизы. Она никогда не жаловалась на свою жизнь в Смольном, зная, что ни она первая, ни она последняя, кто проходит через это. «Вон и Катенька тоже тут училась. Зато теперь при самой Великой Княгине служит» Но все, же строгие правила и учителя Смольного не смогли убить в этой девочке озорства и мечтательности, хотя и стала более молчаливой и сосредоточенной. Сейчас Лиза лежала на плече у брата, крепко-крепко прижав его руку к себе. Она очень сильно соскучилась по нему за то время, что они не виделись. Зато теперь, по его словам, они будут видеться чаще. Она безоговорочно верила его словам, ведь это сказал ее брат, над которым юная Бутурлина все время подтрунивала и которого любила всем сердцем. Украдкой девушка разглядывала их попутчицу, продолжая задавать себе один и тот же вопрос: «Кто она такая?» Ее виноватый взгляд, позабавил графиню. «Как себя она неловко чувствует должно быть»
- Денн`и, надеюсь, ты не забыл передать Вяземским (особенно Элен и Наташе)мой пламенный привет и расцеловать их в обе щечки? – весело произнесла Лиза с превеликим удовольствием наблюдая, как ее брат быстро начинает покрываться краской.
- Конечно, как я мог! – быстро поборов смущение ответил Бутурлин, обнимая сестру за плечи, - я даже пригласил их на нашу традиционную охоту в начале января. Глаза Лизы загорелись.
- И не смотри на меня так! – смеясь, но вместе с тем строго заявил Денис, - я не позволю, тебе полдня провести на морозе!
- Ну Денн`и … - жалостливо посмотрела Лиза на брата, но поймав его взгляд, выражавший непреклонность, надула губки и демонстративно отвернула от него голову, но тем не менее, продолжая лежать у него на плече. Обидевшись на брата, Бутурлина переключила свое внимание на девочку, ехавшую с ними. На вид, она была ее ровесницей.
- Ой! Да ведь сейчас же святки идут! – воскликнула Лизонька, чуть приподняв голову с плеча брата, - Настя, а ты когда-нибудь гадала? – спросила ее младшая Бутурлина.
– Я гадала! И не раз! Я вообще люблю это дело. Вот только и правда гадать лучше только на святки! – охотно ответила девочка, – Только вот с зеркалом ни разу не гадала… Всегда страшно было. А вдруг и правду что-то там увижу.  Хотя Анюта говорит, подружка моя, что никого там нет. Она смотрела – смотрела, но так ничего и не увидела.
- Vraiment?! (неужели?!)А кто это Анюта? – "наверное тоже крепостная Вяземских" глазки юной графини вновь заблестели, и на сей раз она старательно не замечала скептичного взгляда брата, - научишь меня? Я никогда-никогда не гадала, а мне так интересно! – с неподдельно-заинтересованным взглядом быстро проговорила Елизавета, - и с зеркалом попробуем? Я не боюсь.
Оставив попытки вразумить сестру, Денис покрепче обнял Лизу, поинтересовавшись, не холодно ли ей и получив отрицательный ответ, принялся наблюдать за тем, что твориться за окном.
– А что такое… джентул… нет… жен… сейчас… джентльмен  (вот так, да!)? Ольга Фёдоровна Дениса Алексеевича однажды так назвала, а слово-то такое чудное!– вдруг спросила девочка сразу у обоих Бутурлиных.
Бутурлины, как по команде повернули к ней заинтересованные лица. Обоих, этот вопрос ввел в затруднение. Забавно, но ведь и вправду, бывает иногда, что вот ты знаешь, что это такое, но если кто-то спросит, ответить не сможешь. Так было и для Лизы. Джентльмен, в ее понятии, был мужчина образованный и воспитанный, обходительный и вежливый с дамами.
- Ну как тебе сказать… - задумчиво проговорила Лиза.
- Формально говоря, - нашелся Денис, - это человек, живущий на доходы от собственности…
- Это воспитанный и образованный человек, - прервала брата Лизавета, бросив взгляд на брата, явно выражающий то, что она была не согласна с трактовкой брата, даже не смотря на то, что не дала ему договорить.
- Ольга Федоровна правду сказала. Да Денн`и? – Лиза легонько толкнула братца в бок и озорно улыбнулась.
- Лиза! – рассмеялся граф.

За этими веселыми разговорами и шутливыми спорами, трое молодых людей даже и не заметили, что день начал клониться к вечеру, а на небосводе засияли первые звездочки.
- Денн`и, смотри, большая медведица! – воскликнула Лиза, указывая пальцем, куда-то на небосвод, - а вон и маленькая. Завтра морозно будет.
- Ты права Лизонька, - негромко произнес Денис,смотря в ту же точку, куда указывала сестра.
- Троице-Лыково, барин! – послышался звучный голос Захара и все трое почувствовали, что карета остановилась.
- Приехали! – воскликнул с радостью в голосе Денис и открыл дверь кареты, впуская внутрь морозный воздух. Выбравшись наружу, поручик, помог обеим дамам выбраться из их средства передвижения, чем, кажется, смутил Настю и вызвал заинтересованный взгляд сестры. А навстречу им уже спешили хозяева дома.

Отредактировано Venatus Magister (2013-03-09 20:30:53)

Дорога утомительной для Лизоньки не была. Скорее напротив, время пролетело неимоверно быстро. Толи оттого, что она выбралась из Смольного, пообещав подружкам рассказать обо всем, что произойдет, то ли оттого, что с нею был рядом брат, по которому она так соскучилась. А еще она была в предвкушении всяких вкусностей, если вспомнить чем их кормили в институте, то сие было не удивительно. Конечно, ей жилось чуть лучше, но без излишнего баловства. Лиза мечтала о большом-большом торте. Он ей даже по ночам иногда снился, и просыпаться совсем не хотелось. Вот и сейчас при виде имения Урусовых Спас-Торбеево, отчего-то вспомнился торт и пирожные, много пирожных. Может быть, оттого, что  Дарья Петровна, частенько баловала их вкусностями, когда они в детстве к ней приезжали. Именно она и была крестной Дениса. 
При помощи брата Лиза выбралась из повозки и огляделась. Солнце уже давно скрылось за горизонтом и на небо появились звезды. Ах, как же было красиво. Словно в сказке. Белый снег, звезды, лес вдали и дом, припорошенный снегом из окон, которого лился свет.
- Как же хорошо, - вдыхая полной грудью воздух, улыбнулась Лиза, пряча руки в муфте. Она с любопытством поглядывала на смутившуюся Настю, на брата, который подал ей руку. "Ах, Денни, Денни. Я обязательно же  пристану с расспросами, от чего такое внимание к Насте с твоей стороны?", - думала младшая Бутурлина, которая от природы была довольно любопытной.
К ним тем временем  на встречу спешили хозяева дома, Лиза двинулась к ним на встречу. Время летело, но Дарья Петровна по-прежнему оставалась женщиной полной жизни и довольно деятельной.
- Дарья Петровна, Дмитрий Константинович, - приветствовала их как полагается Лиза.
- Ах, Лизонька, Денис, - Дарья Петровна с особой теплотой относилась к детям свой подруги, а Дениса любила особенно, ведь он еще и ее крестником был.
- Не стойте на морозе, пойдемте в дом. Устали, наверное, с дороги то, - вела беседу хозяйка дома, пока гости направлялись во внутрь
- Прошка, занеси вещи гостей дорогих да не стой столбом, - молодой паренек лет тринадцати подбежал к повозке.
Дом встретил теплом и уютом, а еще вечерней тишиной. Щечки с мороза у Лизы немного раскраснелись.
- Ах, как давно я здесь не была, Денни, а все-таки же уютно, - произнесла тихо брату Лиза, пока хозяева хлопотали. Отдала лакею верхнюю одежду.  С хитринкой поглядела на Настю. Ей уже не терпелось погадать на самом деле. Ночь обещала быть интересной.

Как только её разместили в комнате Дуняши, Настя крепко заснула. Оказывается, не спать две ночи подряд очень тяжело, а если и будет и третья… Дуняша тоже загорелась гаданием, да и графиня Бутурлина. И Настеньке самой было интересно. Она до жути боялась гаданий, бесов, нечисти. Верила во все приметы, но потому и так хотела узнать будущее!
Она попросила Дуняшу разбудить её только если они гадать соберутся. А сама девочка как только прилегла, сразу же почувствовала как же сильно устала. А если подумать, то она и не работала эти два дня. В сочельник она лишь помогала Ольге Фёдоровне собраться на бал. Всё прибрано и постирано было накануне. А потом они с Анютой начали дурачиться. А потом этот Елисей со своим французским. А потом бал и граф Бутурлин. А потом Олеся и гадания. На утро княгиня повела её в город и подарила подарки. Днём поспать не удалось, ровно как и прислуживать – болела нога. А Заснуть она никак не могла: всё думала то про графа, то про князя. А всю ночь писала письмо, выводила буковки. И… устала…
«Живу прямо как барыня, - хихикнула Настя засыпая, - То на бал хожу, то письма пишу. Тряпку и метлу уже не первый день в руках не держу! И на диване с графом беседую!»
Отчего-то стало так весело и забавно. Да уж, чего не случиться в Рождество! Но вот о том, когда же все эти чудеса с ней закончатся, Настенька думать не хотела. Слишком молодая была для этого.
Настенька спала так крепко и ей казалось, что когда проснётся, то окажется снова у Вяземских и никуда она не едет и всё ей только приснилась. Ведь девочка сколько служила у Ольги Фёдоровны никогда домой не ездила. А это уж удивительнее, чем все чудеса, которые случились накануне.
Дуняша её разбудила, как и обещала. Сказала, что графиня Бутурлина обещалась спуститься. Гадать будут на кухне, чтоб хозяев дома и гостей не тревожить. Настя заснула прямо в сарафане. Поэтому ей оставалось только расплести растрепавшуюся косу, снять пояс с сарафана и крестит с шеи.  По народным преданиям, это всё защищает от злых духов, а во время гадания наоборот сам зовёшь эти силы тёмные. В доме было ночью немного зябко и Настя накинула на плечи платок.
Итак, они гадали на воске. Разглядывали фигурки. Потом вглядывались в пламя свечи. Потом даже бегали на улицу – кидали сапожок через ворота и смотрели, в какую сторону он показывает. И в поленнице вытаскивали дрова – смотрели будущих мужей, чей характер был изображён на полене.
А потом когда все втроём отогревались на кухне Дуняша предложила погадать на зеркале.
– А давайте! – решилась Настя, - Чур я первая!
Она уселась за стол перед зеркалом и уверяла себя, что ничего страшного не случиться. Она вспомнила слова Анюты, что ничего не видишь в зеркале, как не смотри. И вот, слова она произнесла и стала всматриваться в зеркало. Ничего. Настя выдохнула с облегчением, но вместе с тем немного обиделась, что не увидела суженого.
И тут в зеркале явился … граф Бутурлин…  Крестьянка аж моргнула от удивления, не поверив глазам:
«Это ж надо – как живой! … А говорят тут ничего ясного не увидишь один дым… Ой, что же это я сижу. Надо же сгинь. Скорее говорить!»
– Сгинь! Сгинь! – Настя повторила дрожащим голосом, но изображение никуда не делось. Дуняша начала смеяться, когда случайно обернулась и  поняла в чём дело!
А вот Настеньке было не до смеха. Она закричала и вскочила из-за стола. Платок упал с плеч, а она случайно рукой столкнула со стола свечу. И ткань загорелась.
– Ой! Ой! Это ж мамин подарок! Нет! – крестьянка прыгала вокруг горящего платка, не зная как потушить.
Кто-то ей подсказал, что водой надо. Она была так испугана, что не разобрала, кто из троих. Под руку попался полный кувшин воды и девочка щедро затушила пожар. Вот только делала она так не осторожно, что залила все ноги графине Бутурлиной.

В помещении  была мягкая полутьма и лишь несколько свечей освещали темное, словно бездонное, пространство кухни. Их мягкий (для Дениса, бывшего сейчас без очков и без того все вещи имели мягкие и расплывчатые контуры. А при таком освещении .ему казалось, что он практически ничего не видит), трепещущий свет тускло освещал испуганное личико  девушки в отражении старинного зеркала в тяжелой оправе. Немного поодаль от нее в мягком свете свечей, можно было разглядеть точеный профиль и стройную лебединую шейку сестрицы. «Так. Кажется с ними все ясно» - усмехнулся про себя Денис, поправив очки. Он уже было сделал шаг назад, чтобы уйти и не мешать девушкам, как раздался знакомый дрожащий голосок:
– Сгинь! Сгинь!
Бутурлин увидел, усмехающееся лицо Лизонки и ее звонкий смех, улыбнулся сам, после чего приложил палец к губам. Ольги среди гадающих не было видно, зато тут как тут была ее горничная, так же залившаяся смехом.
-Ой, Настька, быть тебе барыней, - прыснула со смеху Дуняша. Но внезапно, свет в комнате переместился и звонких смех, затих словно по волшебству. Вместо этого вновь раздались перепуганные голоса. Пропустив мимо ушей, полный отчаяния, возглас горничной княгини Вяземской, Денис, тут же сообразил, что произошло и тут же безумно перепугался за свою сестру.
- Да что же ты творишь! – в сердцах, с нотками злобы в голосе бросил Бутурлин Насте, вслед, за чем кинулся к буфету, рядом с которым, как он знал, всегда стояла ушат с водой.
- Водой туши, Настя, - тревожно произнесла Лизонька.
- Вот криворукая девчонка! - негромко, но раздраженно процедил поручик, хватая ушат.  Бросать злобные взгляды и ругаться, не было времени. Но его помощь не потребовалась, виновница пожара, сама устранила последствия. А Лизе, которая чуть было, не сгорела, казалось было все равно, девушка вновь залилась звонким смехом. Буквально в два шага, граф подскочил к графине и, коснувшись ее плеч, встревожено спросил:
- С тобой все в порядке? Однако он был обескуражен, если не сказать больше, ответом сестры.
- Настю? Спалил? – У него похолодело внутри и поручик непонимающе уставился на сестру. До сего момента, ему казалось, что Настенька, случайно смахнув со стола свечу, подожгла платье Елизаветы и теперь в нем начинали бушевать самые различные чувства.  Лиза же продолжала шутить.
- Погоди, - растерянно проговорил поручик, пытаясь поправить привычным жестом на носу очки, но не найдя их, вспомнил, что они так и остались лежать на столике возле кровати, - значит это не твое платье горело? Тогда что? Сказав это, Бутурлин, прищуривая глаза, пытался осмотреться вокруг и понять все же что к чему, - а где Настя? – спросил Денис встревожено посмотрев на сестру. В этот момент ему стало до невозможности стыдно за себя. Ему было все равно, что человек, которого он незаслуженно обидел, был лишь крепостным. Денису, жадному до справедливости, было от этого не по себе, - куда она делась? – переспросил поручик, вновь оглядевшись.

Отредактировано Денис Бутурлин (2013-04-20 22:33:49)

То, что для Лизоньки  казалось лишь забавным происшествием, приняло совершенно иной оборот. Обычно спокойный и мягкий брат, вдруг чего-то  озлобился и отругал бедную Настю, которая ничего такого ужасного и не сделала. Подумаешь, от воды еще никто не умирал, а Лиза не сахарная не растает.  Настя же от расстройства вообще выбежала из кухни, как заяц, за которым гонятся собаки на охоте. 
- Со мной то все в порядке, Денис, - Денис, так обращалась Лиза, когда была чем-то недовольна или обижена на брата. Она скрестила ручки на груди и серьезно так смотрела на Дениса. Хмурилась даже.
- Конечно, не мое. Это Настин платок сгорел, - Лиза взглядом показала на то, что осталось от платка и плавало в луже. Дуняша подхватилась, ища тряпку, дабы прибраться. - А ты, не разобравшись, обидел девочку.
Нет, все-таки не могла злиться на Дениса, когда поняла, что брат просто за нее испугался. И даже не злилась, что гадание испортил и теперь не узнает Лизавета своего суженного ряженного, а пойдет спать. Вздохнула.
- Думаю, она в свою комнату убежала. Ты бы извиниться мог, а то мало ли чего там Настя напридумывает. Вон как вылетела с кухни, - Лиза взяла брата за руку.
- Пойдем, отведу тебя, а то ж поди не знаешь, где здесь комнатка, в которой ее разместили, - тем самым Лизавета  не собиралась слушать даже возражений. Ну и что что Настя крепостная, что ж теперь ее почем зря обижать? В семье Бутурлиных ко всем относились как к людям. Может, не к ровне, конечно, но труд других ценили, как и самих людей, будь он крепостной или цыган.
Они тихо прошли до комнаты, где скрывалась Настя
- Вон та дверь в конце коридора, - тихо прошептала Лиза, чтобы никого не потревожить. - Потом же мне расскажешь, как все прошло?
Она поцеловала брата в щечку и покралась к себе в комнату, стараясь создавать поменьше шума.

Настя только безразлично кивнула на слова графа не сидеть на полу. Да разве думала она о холоде, если тут такое горе? На самом–то деле вся печаль девочки заключалась в платке, который был подарок матери. Она сама его ткала и вышивала, передавала в Петербург Арсеньевым через некого слугу, а потом уже барон Арсеньев попросил дочь отдать подарок Настеньке. Вот такой путь проделал платок и бесславно сгорел в пожаре, который крестьянка по неосторожности устроила сама.
Но было ли дело только в платке? Совершенно ясно, что нет. Это зима выдалась нелёгким временем для Настеньки. Приятное тепло в сердце и румянец при мысли об Андрее Григорьевиче начали мешать. Вначале девочка не понимала, почему же её так берёт дрожь, когда рядом молодой князь. Когда Ольга Фёдоровна решила с ней побеседовать, Настя считала это концом. Концом жизни. Как же теперь было жить дальше, если княгиня обо всём догадалась? Концом мечтаний. Потому, что Ольга Фёдоровна постаралась разрушить все призрачные надежды девочки. Немудрено, что первой мыслью в голове молодой крестьянке была уход из жизнь по доброй воли.
– Мешаю и ещё как!... – всхлипнула она. – Вот и себя взять… И вот чего мне не живётся как человеку? Бог ведь никого не оставит. Он свет, да? А почему же тогда так тяжко?
Настя совсем разрыдалась, сильно согнулась и закрыла лицо руками.
– Почему уж и белый свет не мил?! И хоть с моста бросайся, хоть удавись!... А ведь и прыгнула бы, да и спасли-то меня… Уж и не помню кто!...
Затем Настя вся заплаканная посмотрела на Дениса Алексеевича. В свете лампады его почти не было видно, и смотрел он так же как Ольга Фёдоровна. Беспокоился. И потому-то и захотелось всё-всё рассказать. Ежели с княгиней Настя молчала, то тут слова будто сами на волю просились.
Правила приличия девочке были неведомы, хотя она и ужасно хотела их изучить. Будь она более осведомлённей в этом вопросе, то поняла бы, что не стоит говорить всё графу, беспокоить его своими горькими думами, к которым он сам не имеет ни малейшего отношения.
Настя крепко обняла Дениса Алексеевича и, рыдая на его плече, продолжала:
– Девоньки говорили, что коли полюбился кто, так это божья благодать. Врут они! От зазнобушки-то мне и стало так горько! Уж думала скажу – нет! Андрей Григорьевич как узнал, так и вовсе как посмотрит на меня, так и будто он в грязный хлев зашёл. А мне горько от этого!... Ой как горько!... А вы-то и не так глядите-то на меня! Уж по-другому совсем, хоть и одурачила я вас… Так в чём вина моя перед Андреем Григорьевичем?!
Настя ещё рыдала пытаясь что-то сказать, но слёзы мешали.
– Ой и вам-то почём это знать! – крестьянка отпрянула в сторону и отвернулась к стенке, попытавшись подняться на ноги. Но она вся дрожала и была так слаба, что не смогла, - И реву тут перед вами!... Вы уж простите меня непутёвую… Одни беды от меня…
И она заплакала ещё сильнее.