Ювелирное дело. Драгоценности в моде и быту.

Страница: 1

Сообщений 1 страница 6 из 6

Поделиться12013-02-02 22:56:29

Автор: Мария Александровна
Неразгаданная тайна
Зарегистрирован: 2011-11-20
Приглашений: 0
Сообщений: 5894
Уважение: +991
Позитив: +864
Пол: Женский
Провел на форуме:
6 месяцев 2 дня
Последний визит:
2022-02-08 22:05:58

«Бусы нижут золотые на серебряную нить…» ч1.

Какую роль играют в нашей жизни драгоценности? Разумеется, это — предмет роскоши, разумеется, это — вещи для удовольствия. История, между тем, свидетельствует, что без драгоценностей человечество не обходилось практически никогда. Вероятно, драгоценности все же играют в нашей жизни весьма существенную роль.

Источник 1
Источник 2

Царский наряд.
Императрица Екатерина II.
Худ. Ф.С.Рокотов. Конец XVIII в.

Скажу вещь странную — в России драгоценности никогда не являлись только декоративным элементом. Бриллиантовые шифры фрейлин, осыпанные бриллиантами миниатюрные портреты монархов у особо отмеченных при-дворных, бриллиантовые эполеты, темляки и шпоры фельдмаршалов и генералов в императорской России, а в советское время введенные И. В. Сталиным для деятелей культуры золотые знаки к памятным датам и театральным премьерам — или усыпанные драгоценными камнями высшие ордена (что шло еще с дореволюционных времен) — все это политика, воплощенная в драгоценностях.
Что же касается любви к роскоши, то и она чаще рождалась из желания выделиться, показать свое богатство или сословное превосходство.

Императрица Екатерина II прямо говорила: «Я должна быть одета так, чтобы с первого взгляда всякий мог узнать, что я императрица».

Знаменитый вельможа елизаветинских времен Семен Кириллович Нарышкин свою карету украсил россыпью бриллиантов вплоть до колес. Князь Григорий Потемкин на знаменитом Потемкинском празднике в Таврическом дворце был в шляпе, столь густо усыпанной бриллиантами, что даже носить ее в руке было затруднительно, и шляпу таскал за ним целый вечер слуга. Были, конечно, и «просто» любители драгоценностей. Тот же Потемкин, любил, сидя в задумчивости, перебирать мелкие бриллианты, которых всегда полная шкатулка стояла возле него. К драгоценностям, в частности, к бриллиантам, многие люди питают слабость и даже страсть. Есть даже глотатели бриллиантов — страсть это или болезнь, трудно сказать. Но об этом как-нибудь потом.

Корона Российской империи.
4936 бриллиантов,
речной жемчуг,
в навершии – шпинель (рубин).
Мастера Г. Экарт и И. Позье.
1762 г.

Россия всегда была богата своими подземными и подводными кладовыми. Малахит и изумруды, агаты и яшмы, горный хрусталь, бирюза, янтарь, жемчуг — сколько драгоценных камней и разных других минералов добывалось на Руси! Русский быт с незапамятных времен изумлял иностранных путешественников обилием ювелирных украшений, причем во всех слоях общества. Бытописатель Петербурга XVIII века И.-Г. Георги удивлялся: «Склонность к сластолюбивой жизни и роскоши почти нигде не царствует в толикой степени, как в России».

Золотая подвеска
с сапфирами. Нач. ХХ в.

Мода в императорской России — это прежде всего драгоценности, которые обычно покрывали костюм великосветского человека с ног до головы. Причем деловые мужчины соперничали с дамами в искусстве украшения своего туалета золотом и бриллиантами. Не случайно одной из самых больших драгоценностей в жизни мужчины была его служебная униформа — «облитый» золотом мундир. Стоит только взглянуть на старинные портреты вельмож, сенаторов, генералов. Их мундиры — это просто кладовые сокровищ: золотые нити, золотые аксельбанты, серебряные звезды, усеянные алмазами...

Драгоценности — это не обязательно дорогие камни. Это различные украшения и предметы из дорогих материалов — золота, черепахового панциря, перламутра, кости, цветного дерева (нательные украшения, лорнеты, табакерки, гребни, булавки, часы, пряжки и т.д.). Это дорогие ткани (например, парча), меха. Это дорогое шитье (золотом, серебром, бисером, стеклярусом). Это оружие, это ордена, это регалии властных особ. И еще многое, многое.
Но драгоценности, прежде всего материалы — золото, платина, серебро, алмазы, изумруды — это не только ценности сами по себе. В определенных обстоятельствах это — валюта. В России существуют, например, «Золотой запас», «Алмазный фонд», «Госфонд драгоценных металлов» и т.п. «Валюта» эта может быть в любой момент пущена в дело. А это уже не только политика, это уже экономика. Вот как важна роль драгоценностей в жизни общества.

[/tr]

Не случайно драгоценности государство всегда активно скупало у населения, ввозило из-за границы — и в императорской России это практиковалось, и в советское время. Уже в первые годы Советской России, например, была организована для этой целая цели сеть магазинов по скупке у населения драгоценностей «Торгсин» — сокращение от слов «Торговля с иностранцами». Но, разумеется, скупали драгоценности не только у иностранцев. Другая ипостась «жизни» драгоценностей — русская поэзия и проза. У нас что ни писатель — то целая минералогическая коллекция. Многие из властителей дум нации были собирателями камней и ювелирных украшений. Многие произведения русской литературы включают в себя гимны в честь драгоценностей. Ну, а упоминаний о них великое множество.	Бриллиантовая брошь. Золото. Конец XIX в.
Брошь-подвеска с аквамаринами и алмазами. Конец XIX в.	«... рассыпчатые зори, Как нитка жемчугов!» (К. Бальмонт) «В блестящих залах из коралла, Где жемчугов сверкает ряд...» (В. Брюсов) «Процветай, народ — Твердый, как скрижаль, Жаркий, как гранат, Чистый, как хрусталь...» (М. Цветаева) «О фиолетовые грезы, Вы тень алмазной белизны! Две аметистовые Розы Сияют с горной вышины...» (М. Волошин)
Драгоценным камням и металлам человечество издавна придает магическую силу. Всевозможных гороскопов, таблиц, систем счислений, именных реестров, росписей примет и пр., составленных по их признакам, существует огромнейшее количество. У каждого народа, племени, даже маленького замкнутого сообщества — свои толкования влияния на нашу судьбу свойств топаза или аметиста (камни-талисманы, камни-обереги, зодиакальные камни), золота или перламутра. Есть мистические, есть поэтические, разные другие толкования значения камней или металлов, и порой даже серьезные, вполне трезво относящиеся к жизни люди верят в силу какого-то талисмана и даже устраивают свои личные дела сообразно с приметами, связанными с ним. Очень большую роль тут играет традиция. Драгоценные камни использовались в медицине, и тут им тоже приписывалась магическая сила.	Орден «Победа». Бриллианты, рубины. 1943 г.
Орден св.Андрея Первозванного (звезда и знак на ленте), усыпанный бриллиантами. Конец XVIII в.	Но обо всем мире драгоценностей не рассказать и во множестве книг. Вот и обратимся прежде к камням, раз уж о них зашел разговор. Разделение камней на драгоценные, полудрагоценные и т.д. очень условно, четких критериев тут нет. Однако в разных странах на государственном уровне разработаны таблицы ценности камней. В современной России такая классификация дана в законе РФ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» — не больше не меньше. Однако бытовые представления о ценности камней не всегда совпадают с официальными. Самым дорогим камнем всегда считался алмаз, а точнее, ограненный алмаз, называемый бриллиантом. Огранка делается специальная, «бриллиантовая», позволяющая выявить все свойства удивительного камня. Алмаз, сам по себе совершенно прозрачный, тем не менее, он играет всеми цветами радуги и дает сказочной красоты и загадочности отблески, каких не дает ни один известный камень. Происхождение слова «алмаз» неясно — то ли от персидского «элма», то ли от арабского «ал-мас», то ли от греческого «adamas». Все эти слова означают «несокрушимый». Действительно, алмаз не только сказочно красивый минерал, он — самый прочный естественный материал в природе, и до сего дня — крепче любого металлического сплава. Возможно, поэтому алмаз с давних времен был символом государственной власти. Высшие ордена, царские регалии украшались почти исключительно алмазами — точнее бриллиантами. И если добавлялись другие камни, то тоже исключительно дорогие и редкие — изумруд, сапфир, александрит, рубин.
Изумруд — ныне очень редкий камень, в природе его сохранилось мало. Самый ценный вид изумруда — прозрачный, густо зеленый, редкой чистоты, изумительно красивый камень. «Нет цвета, который был бы приятней для глаз», — утверждал древнегреческий историк Плиний. Называют камень в разных странах по-разному, в Испании, например, «эсмеральд», на Руси его долго называли «смарагд». В Древней Греции изумруд считался камнем богини любви Венеры. В Древнем Египте он был талисманом Исиды, богини плодородия и всего того, что начинается. Особое место занимает изумруд в христианской религии. На этот камень указывается в описании радуги, окружающей престол Божий. Из изумруда была выточена легендарная чаша — Святой Грааль. Для христиан она дорога тем, что из нее в последний раз пил Христос.	Изумруды с бриллиантами. Подвеска. Конец XIX в.
Подвеска с изумрудами и бриллиантами. XIX в.	Изумруд вошел в сознание миллионов верующих и как антидемонический камень. Потому, верно, он так часто встречается в сокровищницах богомольных русских царей. Крупный изумруд, например, украшал посох Ивана Грозного. В России изумруды были обнаружены только в начале XIX века и всегда были экзотической редкостью. Его наделяли разными мистическими свойствами и носили часто как талисман. Среди таковых был, к примеру, Александр Пушкин, не расстававшийся с перстнем, украшенным изумрудом. Поэты пели гимны в честь камня. «Камень Иоанна, вечный изумруд, Драгоценный камень ангелов небесных...» Так писал К. Бальмонт в стихотворении «Драгоценные камни».
Сапфир по происхождению — близкий родственник рубина. Только рубин глубокого кроваво-красного цвета, а сапфир — цвета небесно-синего. С древнееврейского «сапфир» переводится как «блестящий», «сияющий». Сапфир — основной камень почти всех религий. Его называют часто «камень Востока». С древности он был почитаем на арабском Востоке, и в Древней Индии, где украшал головной убор раджей, и в Древнем Египте. Библейский царь Соломон имел печатку из сапфира. Но и в античности сапфиру отводилась особая роль. Греческий бог Зевс имел в своей атрибутике сапфир. Почитается он и в христианской религии, ибо «возвышает дух и радует печальные сердца». Со Средних веков кардиналы носили на правой, благословляющей руке, кольца с сапфиром. В Королевском Евангелии немецких кайзеров (императоров) Бог-отец изображен с сапфиром на сердце. На Руси к сапфиру тоже относились с огромным пиететом. Считалось, что он побуждает человека к раскаянию, способствует усмирению плоти. В императорской России сапфир был неофициальным государственным символом. Он украшал, например, скипетр Анны Иоанновны, державу Екатерины II. Присутствие сапфира в императорских регалиях подчеркивало богоизбранность царской власти. В русской литературе сапфир призывался на помощь когда речь заходила о каких-то внеземных ощущениях или видениях. У Валерия Брюсова читаем: «И молнии горят сапфиром, Их синий отблеск — вечный свет...»	Золотая подвеска с сапфирами. Нач. ХХ в.
Перстень с рубинами. Серебро. Конец ХХ в.	Название рубина происходит от латинского rubber — красный. Правда, на Руси его называли яхонт или — яхонт червленый (то есть красный), а сапфир называли яхонт лазоревый. На Руси рубин очень любили, как вообще красный цвет. «Играют яхонты, как жар», — писал Пушкин, описывая хоромы Черномора. Яхонт «кто при себе носит, снов страшливых и лихих не увидит», — утверждает древнерусский лечебник. Иван Грозный считал, что яхонт «очищает застывшую, испорченную кровь». Рубин и цветом напоминает цвет крови — благодаря окиси железа, которая определяет и цвет нашей крови.
Однако позже, именно из-за его цвета, в рубине стали видеть воплощение некой пугающей стихии не животворящей, но напрасно пролитой крови. В этом смысле симптоматична судьба императора Павла I, который очень любил красный цвет. Он велел выкрасить свою новую резиденцию — Михайловский замок — в неожиданный для того времени красно-кирпичный колер. Красная мантия, красная обивка трона ему очень импонировали, на руке он носил перстень с бриллиантом, под который была подложена красная фольга. В окружении императора видели в этом зловещий знак: не к добру-де. Так оно и случилось. 11 марта 1801 года Павел был убит заговорщиками в своем кроваво-красном Михайловском замке. А роковой удар императору был нанесен табакеркой, усыпанной рубинами... И позднее рубин постоянно связывали с видом пролитой крови, видели в камне что-то зловещее.	Перстень с рубином. Серебро. Конец ХХ в.

Поэт Николай Гумилев, расстрелянный большевиками, считал рубин камнем сатаны.
«Снизу слева кровавые лягут рубины
Это край металлических странных богов...»
Ему вторил Брюсов:
«Рубины есть, в которых пламень ал,
Как будто в нем пожар излитой крови...»
Тем не менее, рубин очень часто использовался в качестве амулета. Существует мнение, что он предохраняет от эпидемических заболеваний, при воспалениях. Рубин, как, впрочем, и сапфир, используют врачи-офтальмологи при операциях по восстановлению хрусталика, сетчатки глаза. Рубин очень эффективен оказался в лазерах.

Брошь. Австралийский белый и зеленый перламутр.
Автор Ю.Кружнов. Конец ХХ в.

Поделиться22013-02-02 23:05:36

Автор: Мария Александровна
Неразгаданная тайна
Зарегистрирован: 2011-11-20
Приглашений: 0
Сообщений: 5894
Уважение: +991
Позитив: +864
Пол: Женский
Провел на форуме:
6 месяцев 2 дня
Последний визит:
2022-02-08 22:05:58

«Бусы нижут золотые на серебряную нить…» ч2.
Издавна к драгоценностям относят не только дорогие камни или дорогие металлы, но и украшения, которые создаются из тех же камней и золота, из дорогих перьев и перламутра; относят к драгоценностям расписные шкатулки, резные гребни, пряжки, дорогую вышивку, мундштуки из янтаря, дорогие часы и оружие и еще многое.

Пряжка для пояса.
Золото, сапфиры, алмазные розы.
Начало XX века

Есть драгоценности, что являются непременным атрибутом наряда — а есть те, что носить при себе необязательно.
Начнем с предметов наряда. Часть из них носит служебный характер — пряжки, аграфы, ожерелья для волос, застежки, булавки, пояса и пр. Но большая часть украшений имеет, конечно, характер декоративный. Самые распространенные из них — броши, бусы, серьги, ожерелья, браслеты. Украшением они стали еще в глубокой древности и уже тогда им придавали магическую силу.

До нас дошли высокохудожественные изделия древнеегипетских ювелиров XVI–XIV веков до н. э. Например, ожерелья из драгоценных камней и эмали, золотые статуэтки.
Некоторые украшения поначалу имели утилитарное значение. Так было с брошью, поначалу она использовалась как застежка. В Древнем Риме брошь называлась «фибула», это была, по сути, булавка. Ее носили и мужчины и женщины.

Воротник-ожерелье.
Древний Египет. XIV в. до н.э.

Появление же декоративной броши связывают с именем французской писательницы маркизы де Севинье (XVII век). Такие броши с того времени стали называть броши-севинье. Их использовали даже для украшения волос и шляп. Разновидностью броши стала и упомянутая булавка .В XIX веке булавки стали украшать дорогим камнем (чаще бриллиантом), такие булавки назывались «солитэр» (от фр. «одинокий», «сольный»). В допетровской Руси, в XVI–XVII веке, головки булавок любили украшать жемчужиной. Позже булавки носили не только в прическах, на платьях и фраках — были булавки для галстука, для шляп. А вот такой курьез — в XVIII веке появились декоративные булавки для почесывания головы.
Пряжка — одна из самых изысканно украшаемых деталей одежды. Пряжка сама по себе уже была украшением — золотая или серебряная, украшенная камнями, эмалью, она становилась главным «акцентом» наряда.

Фермуар на бусах, браслетах, рукавах.
(Портрет иператрицы
Александры Федоровны.
Середина XIX века)

Разновидностью пряжки был фермуар (с фр. — запор, замок) — это застежка для ожерелья, порой весьма внушительных размеров. Она располагалась на груди или сдвигалась ближе к плечу как эмоциональная доминанта украшения. Нередко фермуар с крупным камнем, оправленным в золото, стоил дороже самого ожерелья. Фермуар мог украшать и браслет. Дамы укрепляли им пышные рукава. Он ценился как самостоятельный род подвесок. Любил дарить фермуары дамам император Николай I. Фермуаром называют также красивую застежку не переплете книги или альбома.
Еще одна разновидность пряжки-застежки — аграф. Это большая декоративная застежка, часто шедшая через всю грудь. Назначение аграфа — скреплять две части одежды — плаща, платья, накидки и пр. Аграфы любили делать в виде звеньев цепи, сплетенных рук (последний мотив пришел из Средних веков), которые скрывали крючки, также в виде декоративных игл, в виде бисерного или алмазного воротника (в зависимости от состоятельности владельца). Аграфы хотя были редким явлением, но оставались в ходу до начала ХХ века. Балерина М.Ф.Кшесинская в 1915 году подарила американской танцовщице Айседоре Дункан «очень красивый аграф работы Фаберже».

Аграф работы Фаберже.
Начало ХХ века

Может, самое популярное и древнее украшение — бусы. Бусы из кости, камушков, ракушек, бронзы находят при раскопках древнейших человеческих поселений. Причем носили их, как выясняется, в основном мужчины, ибо бусы были символом власти, оберегом, талисманом. Любовь к бусам — теперь уже у женщин — не иссякает и поныне. Рассказывать о бусах, наверное, нет смысла, все знают, что это за украшение и как изящно оно бывает. Поговорим о разновидностях бус. Если кто-то думает, что бусы носили только на шее, он ошибается. В XVIII — начале XX веке очень модны были «фероньерки» — бусы, которые носили на голове, ими дамы украшали лоб и прическу. Обычно такие бусы имели в центре подвеску из дорогого камня или камеи, а то поверх этого укреплялось еще страусовое или павлинье перо (это украшение называется эгрет). Иногда ниток у фероньерки было две, и они соединялось изящной пряжкой.	Фероньерка и серьги. А.П.Брюллов. Портрет Н.Н.Пушкиной. 1832 г.
Куафюра с моделью парусника. XVIII век.	Фероньерка была традиционным атрибутом куафюры. По-французски «куафер» значит и прическа. Куафюра представляла из себя декоративную прическу, которая украшалась драгоценными камнями, перьями (эгреткой), лентами, кружевами, а также фероньеркой, цитернаделью. Последнее слово обозначает одно странное явление в области драгоценностей — это драгоценная полу-диадема, носимая только на левой стороне головы. Легенда связывает ее появление с именем Екатерины II. Заметив, что придворные дамы нередко «обставляют» императрицу по количеству драгоценных камней в прическе, Екатерина повелела дамам украшать прическу только с одной, левой стороны. Куафюры бывали самые причудливые, делали их и в виде украшенной драгоценностями елочки, и с диадемой в виде бобового стручка, и даже водружали наверху прически модель парусника.
Еще одна разновидность бус — кордельера. Это нечто среднее между поясом и бусами. Своим названием она обязана монахам Ордена младших братьев св. Франциска (XVI век), которые ходили в широких балахонах из толстого сукна, подпоясанных веревкой (по итал. сorde — веревка). Кордельера стала неожиданно модна в России в 1820-30-е годы, и мода эта продержалась до начала века ХХ-го. Это были и декоративные шнурки с разными подвесками (дорогими камнями и даже флакончиками духов), и длинные нити жемчуга в несколько рядов, свисавшие, словно передники, чуть не до колен. Ну, про серьги можно рассказывать часами. Серьги, как и бусы, известны с самых древних времен, и носили их и мужчины и женщины. С этим украшением издавна связано немало поверий, примет, обычаев.	Кордельера. Императрица Александра Федоровна. С картины Ф.Крюгера. 1840-е гг.
Серьги. Золото, бриллианты, алмазные розы. Конец XVIII – начало XIX вв.	Древние византийские хроники, сообщая о визите в Царьград в Х веке русского князя Святослава, упоминают большую золотую серьгу в виде кольца в его правом ухе. Это был знак власти. В Древней Греции серьга в правом ухе у мальчиков означала принадлежность их к знатному роду. А вот в Древнем Риме металлическое кольцо в левом ухе носили рабы, а свободные граждане считали ношение серег унизительным. В Словаре В.И.Даля рассказывается: в старину на Руси любили украшать золотой серьгой (в губе или жабрах) плавающих в садках живых щук и стерлядей. В Европе и в России серьги долго, почти до середины XIX века, были модными не только у женщин, но и у мужчин. Два толстеньких металлических колечка в ушах носил, например, балетмейстер Ш.Дидло. А у русского композитора начала XIX века С.Нёйкома были серьги «чуть не с передние колеса дрожек», как шутил мемуарист-современник. Серьгу в одном ухе до середины XIX века носили гусары. Одну серьгу нередко, даже еще в начале XIX века, носили и женщины.
Выше было упомянуто украшение под названием «эгрет» — это головное украшение из вертикально укрепленных перьев — страусовых, павлиньих, лебединых, перьев попугая и других экзотических птиц. Как вполне традиционное украшение, эгреты упоминаются в середине XVIII века. Но известно, что Лжедмитрий в 1605 году подарил «рубиновое перо» Марии Мнишек. Перо, отделанное золотом, шпинелью, бирюзой и жемчугом, имелось у царя Михаила Романовича. Феноменальный расцвет моды на эгретки в 1830-х годах связывают с приездом в Петербург персидского принца Хосрева-Мирзы для улаживания отношений в связи с убийством в Тегеране поэта А.С.Грибоедова. По французски «эгрет» значит хохол, султан. Мода на эгретки в России держалась до самого прихода к власти большевиков в 1917 года. Эгретки были и искусственные, из золота или серебра, усеянные дорогими камнями.	Искусственная эгретка. Золото, бриллианты. Начало ХХ. в.

Другое украшение из перьев называлось «эспри» и представляло собой свободно развевающиеся или просто лежащие на прическе перья, разумеется, украшенные драгоценностями. Эта мода более давняя: украшенные перьями женские прически видим на гравюрах А.Дюрера (XV век). В XIX веке бальные платья отделывались перьями по корсажу и по подолу.

Полупарюра из 4-х предметов:
серьги, подвеска, браслет.
Золото, бриллианты, альмандины.
Середина XIX века.

Особым изыском был способ хранения украшений. Долгое время это были шкатулки, коробочки, вышитые мешочки. Но в конце XVIII века появились особые футляры. Изобретателем их был... великий немецкий поэт И.-В.Гёте. Будучи на отдыхе в Чехии, старый поэт познакомился с девушкой Ульрикой и влюбился в нее, как юноша. По его просьбе чешские ювелиры изготовили для Ульрики полную гранатовую «соуправу» (комплект украшений из шести предметов) и упаковали комплект в изысканный футляр, который позже назвали «парюра» (от франц. парюр — украшение). Потом появилась полу-парюра, в которой было только два, три или четыре предмета. Словечко вскоре стало означать вообще гарнитур драгоценностей. Число и характер предметов в парюрах разнился. Так, парюра императрицы Александры Федоровны включала в себя не шесть предметов, а десять или двенадцать — ожерелье, два браслета, серьги, кокошник, украшение для корсажа, пуговицы для платья.

Это драгоценности, которые люди носили на себе. Но были драгоценности, которые обычно носили с собой, а иногда и оставляли дома.

Драгоценностью, например, могла стать курительная трубка. Трубки делали не только из дерева, но вытачивали из янтаря, из пенки (белый морской минерал, родственный кораллу). Чашки некоторые трубок (черенки украшались редко), вырезанные из слоновой кости или отлитые из фарфора, являли собой произведение искусства. Трубки богато украшали. У генерал-губернатора Петербурга М.А.Милорадовича (современник А.С.Пушкина) была трубка из янтаря, инкрустированная алмазами. Человек с юмором, Милорадович утверждал, что такова последняя мода в Царьграде. Дорогим украшением мог стать набалдашник трости. Трость в XIX веке и даже в начале ХХ-го была предметом щегольства. Набалдашники делались резные из кости, дерева, в виде шара, птички; бывало, трость всю украшали драгоценными камнями, золотом, обтягивали крокодиловой кожей.	Резная пенковая трубка. Нач. XIX в.
Овальная табакерка с портретом вел. кн. Павла Петровича. Золото, бриллианты, эмаль. 1770-е гг. Мастер Бутелье.	У Пушкина в молодости была трость с аметистовым набалдашником, а в последние свои годы он ходил с тростью, в навершие которой была вделана подаренная ему пуговица с камзола Петра I — тоже драгоценность. Особая «поэма» среди украшений — табакерки. Появились они, как считается, в XVI веке во Франции — в это время в Европе стал входить в моду табак, причем поначалу его не курили, а нюхали. Чтобы хранить нюхательный табак, и были изобретены табакерки. Их стали украшать росписью, камнями, перламутром, золотом. Такую усыпанную алмазами табакерку, полную, к тому же, червонцев, получил в 1782 году от Екатерины II поэт Державин за оду «Фелица».
Среди драгоценностей, которые часто предпочитали носить с собой, но которые не являлись украшением костюма, были печатки. Печатки — очень древнее изобретение, они известны еще со времен Древних Египта и Вавилона, то есть 5-6 тысяч лет назад. В древности печатки были вроде современного паспорта, на них вырезалось имя владельца либо его эмблема, символ, знак тотема. В Древних Риме и Греции, когда умирал важный сановник, с ним вместе хоронили его печатку. В России в XIX веке печатка использовалась для запечатывания писем. Украшались печатки самым изысканным образом, от виртуозной резьбы по камню и кости до инкрустации перламутром и вставкой дорогих камней. Печатки носили на поясе, как брелоки, иногда по несколько штук. Были и печатки-перстни, их вырезали из янтаря, камня, кости.	Печатка. Серебро, бирюза. XIX век.
Наперсток. Фарфор, роспись. XIX век	Знакомый нам наперсток, изобретенный более 2500 лет назад в Китае, был, оказывается, не только предметом для шитья, но и экзотическим украшением; в России — до начала ХХ века. В Европе он использовался аристократами в качестве футляра для сохранения длинных ногтей, которые были в моде в XVIII–XIX веке. Пушкин носил такой золотой наперсток, он любил ухаживать за своими ногтями. Наперстки были металлические, фарфоровые, украшались камнями, эмалью, резьбой. Над дорогими экземплярами работали известные ювелиры, например, Фаберже.

Брошь «Бабочка».
Цветной перламутр, цветное дерево. Автор Ю.Кружнов. Конец ХХ в.

Поделиться32013-02-28 19:56:18

Автор: Мария Александровна
Неразгаданная тайна
Зарегистрирован: 2011-11-20
Приглашений: 0
Сообщений: 5894
Уважение: +991
Позитив: +864
Пол: Женский
Провел на форуме:
6 месяцев 2 дня
Последний визит:
2022-02-08 22:05:58

Е.Н. Суслина " Повседневная жизнь русских щеголей и модниц"
Источник

Императрица Елизавета Алексеевна

Мода на античность в конце XVIII — в начале XIX века внесла изменения в ювелирные изделия наших модниц.
На смену украшениям с бриллиантами, сапфирами и изумрудами пришли подражания античным изделиям. Прозрачные и столь любимые в XVIII веке камни вытеснились на некоторое время украшениями с резными полудрагоценными камнями — геммами. Популярны стали слоистые агаты, ониксы, в которых художник сочетал скульптурные и живописные изображения.
Ф. Ф. Вигель в «Записках» рассказывал, что «бриллианты, коими наши дамы были так богаты, все попрятаны и предоставлены для ношения царской фамилии и купчихам. За неимоверную цену стали доставать резные камни, оправлять золотом и вставлять в браслеты и ожерелья. Это было гораздо античнее».
Н. И. Страхов в «Переписке моды...» сокрушался: «Можно сказать, что философский камень ныне сыскан, ибо сталь учинилась золотом щегольского света, и притом выдумщики сего железного золота могут переманивать в свой карман подменное и настоящее золото».

Несмотря на то, что мода рекомендовала украшения с полудрагоценными камнями, бриллианты надевали на придворные балы. Драгоценности у нас любили и носили в таком количестве, что давали иностранцам повод считать, что здесь они дешевы. Женщины унизывали кольцами все пальцы рук, тяжелые подвески серег оттягивали уши, а масса браслетов различной формы обхватывала запястья. Блестели прически, украшенные диадемами, золотыми обручами, венками из искусственных цветов и золотых колосьев и т. п.

В начале XIX века Марта Вильмот с сожалением писала сестре, что ее задумка купить в России недорогие камни и таким образом обогатиться не удалась. «Увы, мой воздушный замок растаял бесследно, ибо бриллианты здесь в той же цене, что и в Англии, тем труднее понять, отчего их так много».
Так что украшения с алмазами хоть и вышли из моды, все же не залеживались в шкатулках своих владельцев. В то же время масса совершенно новых вещиц, созданных в классическом стиле и в стиле ампир, заняла место в ларчиках наших модниц.В 1812 году, когда патриотичным казалось отказаться от французского языка и парижских мод, когда достали старые бабушкины одежды и нашили себе сарафанов, тогда-то и вернулось увлечение старинными украшениями: широкими браслетами-запястьями, длинными серьгами, головными уборами, усеянными жемчугом.

Правда, уже через пару лет под влиянием модного литературного направления, сентиментализма, ювелиры создали массу новых украшений. Особой популярностью пользовались медальоны с локонами возлюбленных или медальоны с их миниатюрами, браслеты и кольца, всевозможные украшения с какими- нибудь «чувствительными» девизами. В 1828 году новинкой стал браслет-«эсклаваж», или «сердечная неволя». Журнал «Московский телеграф» в №12 писал: «Так называют новые браслеты, соединенные цепочкой с кольцом, эти браслеты вывозят из Одессы; замок у них утвержден сердечком, которое отпирается маленьким ключиком. Известная девица Надежа едва ли не первая в Париже явилась с таким браслетом, играя роль Федоры в модной пьесе "Эльва, или Русская сирота"».

Пристрастие же к прозрачным драгоценным камням в то время снова усилилось. Прически украшали золотыми и серебряными гирляндами и букетами разноцветных камней. В середине 20-х годов модная дама могла прочитать в журналах, что на балах и вечерах приветствуется обилие бриллиантов. Ими украшали головные уборы, кольца, заколки, броши и различные ожерелья, которые надевали по несколько сразу, а если одно, то такое же широкое, как браслет. Самым модным считалось золотое ожерелье, состоящее из пяти медальонов, скрепленных пучками роз. Из Парижа доходили слухи о невероятно богатых бриллиантовых диадемах, которые входили в моду. Были они настолько широкими, что волосы виднелись только на макушке. «Ужасно» понравилось модницам всех возрастов головное украшение под названием «фероньерка» — обруч или цепочка с драгоценным камнем посредине, который спускался на лоб. Фероньерку надевали так часто, что, по замечанию журнала «Молва» за 1831 год (№36), она начала выходить из моды из-за того, что «уже слишком много отдавали предпочтения по сравнению с прочими украшениями, злоупотребляли, так сказать, и вкус и приличие». Все эти украшения казались многим дамам столь неотъемлемыми и необходимыми деталями туалета, что даже в дни траура при дворе, когда носить их считалось неприличным, одна щеголиха решила закрасить блестящие бриллианты густым черным лаком и все же явиться в них.

Наряду с украшениями из драгоценных металлов с камнями широкое распространение получили совсем простенькие изделия. Газета «Молва» в 1832 году (№75) сообщала, что к числу недорогих, но модных украшений относятся черные бархатные ленточки, которые надевали на шею и скрепляли кулоном или брошкой из стекляруса. Этот милый убор дополнялся таким же бархатным браслетом, застегнутым стеклярусной пряжечкой, и серьгами из стекляруса. Серьги к тому времени выросли в длину, и журнал «Молва» в следующем году напоминал своим читательницам, что популярными остаются необыкновенно длинные серьги, бриллиантовые или жемчужные, которые представляли собой виноградную или смородиновою ветку с цветами и плодами.
Мужские украшения по сравнению с предыдущей эпохой стали несравненно скромнее. Уже никто не осыпал свои камзолы драгоценными камнями, никто не носил трости с набалдашником, украшенным золотом и бриллиантами, никто не заказывал шляп с невероятным числом драгоценных камней. Строгие фраки и сюртуки потребовали не менее строгих и изысканных ювелирных изделий. Представление о них дает рассказ М. И. Пыляева о загадочном графе В-ком. Говорили, что он имел богатое собрание картин лучших мастеров, но прославился в начале века коллекцией драгоценных камней и редких ювелирных вещей, которые хранились в застекленных шкафах его кабинета. «Коллекция его золотых эмалированных табакерок считалась первою в Европе; между ними находились известные в целом свете двенадцать эмалированных табакерок с живописью знаменитого Петито. Табакерки эти некогда принадлежали французскому королю, и о них существовало много рассказов. Несколько столовых сервизов В-кого тоже изумляли богатством и изяществом, особенно золотой сервиз со вставленными драгоценными каменьями. Между редкостями В-кого был известный ... сапфир, изменявший свой цвет после захождения солнца .... В настоящее время такие камни, как описанный сапфир, теряющий свою окраску при искусственном освещении, не представляют редкости: сапфиры, переходящие при свечах в фиолетовый и розоватый цвет, ценятся в десять раз ниже тех, которые не теряют своей настоящей синей окраски. Таких камней и помимо сапфиров в настоящее время существует много, как напр., хризобериллы, дихроиты и т. д.». Непременным мужским украшением оставались кольца. В 1826 году журнал «Московский телеграф» (№13—16) предлагал щеголю обязательно обзавестись широким золотым перстнем, который занимал всю нижнюю фалангу пальца. Его носили на мизинце. На одной стороне кольца изображались фрукты, а на другой — цветочная гирлянда. Спустя несколько лет, в 1831 году модникам советовали обратить внимание на перстни с сердоликом. Небольшой прямоугольный камень обрамлялся золотом, на нем вырезали две готические буквы или герб.

Мода предлагала массу интересных вещиц. Начали, к примеру, украшать женские прически различными бархатными сетками. Их отделывали золотой тесьмой, драгоценными камнями, жемчугом или недорогими стеклянными бусами. Такая сеточка укладывалась на косе, и с нее «премиленько» свисали длинные кисти бус. Журнал «Мода» (№5) в 1857 году рассказывал о забавном случае, связанном с подобным украшением. На каком-то большом обеде у одной из дам разорвались нитки бус, что украшали ее волосную сетку. Бусины не только раскатились по всему столу, но и в большом количестве оказались в тарелке ее соседа графа N. Сей эпизод очень расстроил графа, известного гурмана, который в ту минуту самозабвенно поглощал отменные трюфели. Когда же стеклянные бусинки оказались частью его кушанья, лакомство пришлось отдать лакею, и граф, по свидетельству очевидцев, «следил печальным оком за трюфелями, как следят за исчезающим видением».	Бриллиантовые звезды Сисси
браслет из волос	Невероятными по красоте и материалу были ювелирные украшения из волос. Не удивляйтесь, именно из обычных человеческих волос. Журнал «Мода» в 1857 году (№ 1) сообщал, что французский ювелир Лемоннье изобрел особую технику плетения. Например, кругленькая коротенькая косичка, сплетенная из большого числа тонких волосяных прядей, становилась браслетом после того, как ее укрепляли золотыми деталями, а застежку украшали бриллиантами. Если волосы были темными, то изделие удивляло своей необычностью. А живой неповторимый блеск светлых волос и искусное плетение создавали иллюзию металла, похожего на платину. Сливаясь с настоящим золотом, переливаясь драгоценными камнями, украшение становилось подлинным шедевром ювелирного искусства. Лемоннье создал целую коллекцию таких поделок, она состояла из всевозможных гребней, рукояток кинжалов, искусно оплетенных прядями, флаконов для духов и браслетов.
В середине века страсть к всевозможным дорогим и замысловатым украшениям оказалась так велика, а армия их поклонниц так выросла, что представительницы титулованного общества решили отказаться от них. Они вернулись к скромным, дорогим и изысканным камеям. Журнал «Мода» в 1857 году в №1 не без доли иронии сообщал: «Камеи (всякого рода и коралловые) есть по преимуществу принадлежность аристократии. Обыкновенная женщина отдаст предпочтение изумруду, рубину, аристократка — камее». Правда, подобная мода не распространялась на ювелирные изделия, которые надевали на придворные балы. Букетики цветов на скромных платьях, сшитых по заказу в Англии у лучших портных за невероятные деньги, были прикреплены изысканными бриллиантовыми булавками. Трогательная бархатная ленточка удерживалась на шее драгоценным редчайшим камнем. Две-три нитки отборного жемчуга с простеньким на первый взгляд белым платьем из тафты оценивались в состояние. Хотя при этом не следует забывать о том, что придворный этикет не позволял щеголять в украшениях более дорогих, чем у членов императорской семьи.	Великая Княгиня Ольга Николаевна, королева Вюртембергская
Amalie d'Orleans	Драгоценности императорской фамилии по своей красоте и дороговизне не знали себе равных. Фрейлина двора Анна Федоровна Тютчева в своем дневнике в день крещения великой княжны Марии Александровны записала: «Когда я пошла поздравить цесаревну, она показала мне великолепные украшения из драгоценных камней, которые ей подарил государь, государыня и наследник цесаревич: диадему из рубиновых звезд с расходящимися бриллиантовыми лучами и такую же парюру на корсаж. Цесаревна подарила мне красивую брошку из жемчугов с бриллиантами». Парюрой называли ювелирное украшение или набор украшений, включавший в себя до пятнадцати предметов. Так называемая большая парюра состояла из диадемы, ожерелья, серег, браслетов, колец, пуговиц, застежек и т. д. и предназначалась для придворных торжеств.

Журнал «Вестник моды» за 1888 год (№4) сообщал, что количество женских ювелирных украшений столь велико, что «нынче самой молоденькой девушке дают в приданое настоящие царские ларчики, и каждый год она прибавляет к своим безделушкам какую-нибудь красивую драгоценную вещь». Среди них всевозможные гребенки и шпильки с бриллиантами, золотые булавки с драгоценными камнями, украшения для причесок с жемчугом или камнями, броши и заколки в виде фибул, кольца, браслеты, серьги и т. п.

Во второй половине XIX века изменилась форма многих изделий. Вышли из моды длинные серьги с привесками, им на смену явились небольшие, они не всем пришлись по вкусу. Немолодые модницы отдавали предпочтение традиционно длинным серьгам, которые притягивали внимание своей величиной и отвлекали взоры от морщинистой, увядающей кожи. Модницы, не имевшие возможности по первому веянию моды сменить ювелирные украшения или даже переделать старые на новые, также носили серьги, купленные еще в середине века.
Модными считались круглые серьги, состоящие из одной жемчужины, одного сапфира или изумруда, окруженного мелкими бриллиантами. Носили круглые небольшие или овальные броши. В центр изделия помещался полудрагоценный камень, окруженный бриллиантами, или вместо него мастера вставляли какие-нибудь старинные монеты или медали.

С бальными платьями носили, как выразился корреспондент журнала «Вестник моды» за 1888 год (№4), «колье всех сортов: жемчужные, бриллиантовые в виде ошейника». Корсажи платьев украшали мелкими бриллиантами, выкладывая их в виде различных цветов и листьев. Браслеты делали из жемчуга и драгоценных камней, молоденькие модницы обожали браслеты, на замочке которых крепился шарик. Перестали носить круглые узкие браслеты, отдали предпочтение широким, украшенным камнями. Тонкие золотые кольца с крупными драгоценными камнями унизывали женские пальчики.
Что касается бриллиантов, то, по замечанию автора этой заметки, написанной в 1888 году, в «настоящее время бриллианты не дороги на месте, а потому не мешает воспользоваться случаем, чтобы купить их».
В 1894 году журнал «По морю и суше» (№38) рассказывал: «Особенно в моде теперь драгоценности, их все больше и больше надевают. Начали носить даже длинные серьги, которые не были в моде со времен наших бабушек. Более всего носят жемчуг, особенно в виде колье в несколько жемчужных рядов, перехваченных бриллиантовыми пряжками. Кроме того, теперь начали украшать переднюю часть корсажа ценными камнями: жемчугом, рубинами, сапфирами и даже изумрудами... Мода на камни столько распространилась, что даже ручки зонтиков отделывают теперь сапфирами и рубинами... волосы тоже украшают камнями...»

А корреспондент журнала «Вокруг света» за 1895 год (№27) спешил известить своих читателей, что «один знаменитый лондонский башмачник... изготовил для леди N пару вышитых туфлей, украшенных рубинами, изумрудами и сапфирами за 4500 фунтов стерл.». И это еще не все, некая вдовствующая маркиза заказала пару туфель, украшенных бриллиантами, причем стоимость драгоценных камней простиралась до 12 тысяч фунтов стерлингов (свыше 100 тысяч руб.).
А еще рассказывали, как некая дама (очень богатая) потеряла в Париже в Большой опере один из крупнейших бриллиантов, весом в 25 каратов (по размеру с некрупный грецкий орешек). Камень выпал из оправы.

Наши модницы не отставали от иноземных по роскоши и богатству. Так одна из представительниц богатейшего и замечательного рода Демидовых, навещая как-то свою приятельницу, потеряла крупный бриллиант, он тоже выпал из оправы. Когда она вернулась домой и обнаружила пропажу, то подняла на ноги весь дом, камня не оказалось. Вечером она вновь заехала к знакомой, чтобы деликатно справиться о возможной находке. Хозяйка ничего не знала, но тут же приняла меры. Слуги начали искать и ... нашли! Камень был такой невероятной величины, что одна из служанок приняла его за пробку от графина и водрузила на полагающееся, как ей показалось, место. Целый день необыкновенный бриллиант венчал собой графин с водой. Журнал «Нива» (1892, №49) успокоил читателей, бриллиант вернулся к хозяйке. Говорят, камни любят своих владельцев.

Королева Италии Елена

Поделиться42014-10-19 11:12:40

Автор: Мария Александровна
Неразгаданная тайна
Зарегистрирован: 2011-11-20
Приглашений: 0
Сообщений: 5894
Уважение: +991
Позитив: +864
Пол: Женский
Провел на форуме:
6 месяцев 2 дня
Последний визит:
2022-02-08 22:05:58

Игорь Зимин, Александр Соколов "Ювелирные сокровища российского императорского двора"
Блеск бесчисленных драгоценных камней на протяжении столетий был самой яркой «визитной карточкой» Российского императорского двора. Все мемуаристы, особенно иностранцы, в один голос писали о ювелирном блеске, бывшем неотъемлемой частью парадных церемоний Российского императорского двора.
Поскольку на протяжении столетий Императорский двор являлся крупнейшим заказчиком драгоценных изделий, это во многом способствовало сформированию плеяды талантливейших ювелиров, которые на рубеже XIX – начала XX вв. стали определять тенденции развития мировой ювелирной моды.
Политический кризис, приведший к падению самодержавия в 1917 г., прервал развитие этих позитивных тенденций на «ювелирном поле» России, сведя на нет позиции, завоеванные российскими ювелирами на мировом рынке драгоценных изделий.
Среди исследователей отношение к ведущим мастерам-ювелирам Российской империи во многом зависело от политической конъюнктуры. В советский период история становления и развития ведущих ювелирных фирм России, плотно связанных с Российским императорским двором, попала в разряд «мелкотемья». В лучшем случае их деятельность подвергалась уничижительным оценкам.
В постсоветский период ситуация изменилась кардинально. В силу ряда причин «монархическая тема» оказалась востребована во всем ее многообразии. При этом крайне значимым оказался многогранный искусствоведческий материал, связанный с Российским Императорским двором[1].
Во второй половине 1980-х – начале 1990-х гг. сенсацией стали материалы, посвященные музейным распродажам 1920–1930-х гг. Тезис – «большевики все продали за бесценок» весьма «удачно» лег на время увлечений западными либеральными политическими и экономическими моделями. Позже появились менее политизированные работы, уже детально выяснявшие, что, когда и почему продавали. Начали привозить в Россию и экспонировать эти, действительно, проданные сокровища.
Среди исследований особо отметим работы, посвященные российскому ювелирному искусству XVIII – начала XX вв., которое неизбежно замыкалось и на царственных заказчиков, и на ювелиров-поставщиков Императорского двора. В этом контексте произошло второе рождение бренда Фаберже в России, вновь затмившего многих талантливых предшественников и современников.
Отметим, что на западе о К. Фаберже всегда много говорили, исследовали и издавали. Этому способствовали и имевшиеся реальные «тайны» (например, история пасхальных яиц императорской серии, подготовленных к Пасхе 1917 г.). Этому также способствовали и постоянно растущие «ценники» на аукционах Кристис и Сотбис. Постепенно в Петербурге и Москве сложились группы исследователей[2], которые целенаправленно и плодотворно разрабатывали эти темы.
Складывается впечатление, что о «царской ювелирке» сказано и написано уже все. Однако, на наш взгляд, эта тема столь многогранна, что читателей, безусловно, ожидают новые работы искусствоведов и историков. Так, одним из плодотворных направлений является рассмотрение развития русского ювелирного искусства в контексте изучения повседневной жизни Российского императорского двора. Следует учитывать и то, что ювелирные изделия, по большому счету, являлись частью «женского мира» императорских резиденций, ключевым аксессуаром для парадной и повседневной одежды.
В настоящее время данная тематика активно разрабатывается. При этом особую ценность имеют работы, опирающиеся на архивные документы, значительная часть которых не востребована исследователями до настоящего времени. Именно на архивных документах построена наша книга, и поэтому авторы надеются, что читатели сумеют открыть для себя новые страницы, связанные с удивительным миром российского ювелирного искусства.

Галерея драгоценностей Государственного Эрмитажа

Сегодня ювелирные сокровища Российского императорского двора можно увидеть на сайтах различных музеев. Доступны для интернет-просмотра «ювелирные лоты» крупнейших аукционов. У нас в России самые крупные государственные коллекции ювелирных изделий хранятся в Бриллиантовой комнате и Галерее драгоценностей Государственного Эрмитажа и в Кремлевской Оружейной палате с ее знаменитым историческим залом Алмазного фонда. Казалось бы, все давно «разложено по полкам»… Однако жизнь продолжает подбрасывать сюрпризы. Одним из таких последних подарков для искусствоведов и историков стал ювелирный клад (2168 предметов), обнаруженный 27 марта 2012 г. в Петербурге в ходе реставрации особняка Нарышкиных на ул. Чайковского, 29.
Сегодня ювелирные изделия стали музейными экспонатами. Нам сейчас трудно представить, как выглядели эти сокровища «на фоне эпохи», когда они действительно «работали», находясь на роскошных платьях, украшая раззолоченные мундиры. Впрочем, для большинства из нас эти караты и шатоны представляют, скорее, некий абстрактный интерес или некую взрослую «сказку», поскольку к реальной жизни обычных людей они, как правило, не имеют отношения… Но все же… все же…

Поделиться52015-01-13 18:36:22

Автор: Свѣтская дама
все ваши секреты - мои
Зарегистрирован: 2011-11-17
Приглашений: 0
Сообщений: 823
Уважение: +118
Позитив: +79
Возраст: 13 [2011-11-17]
Провел на форуме:
15 дней 22 часа
Последний визит:
2020-05-11 09:58:37

Ювелирное дело в России

До Петра I богатство не выставляли напоказ. Украшения и дорогие костюмы берегли и передавали из поколения в поколение без переделок и изменений — за модой не гнались, да и незачем было. Заграничные гости бывали в России не часто, а сами русские много не путешествовали. Посему носили то же, что и предки.
Драгоценные металлы и камни для ювелирных изделий до XVII века везли из Византии, Китая, Индии и других стран: своих приисков Россия тогда не имела, и тем удивительнее обилие украшений, которыми владели не только богатые и знатные люди. У всех царей были свои хранилища драгоценностей, которые они постоянно пополняли. В сундуках Ивана Грозного хранились украшения из бирюзы, кораллов, изумрудов, рубинов, жемчуга и сапфиров. Своей второй жене, Марии Темрюковне, Иван Васильевич преподнес трехкилограммовое золотое блюдо, на котором лежал головной убор замужней женщины — кика, украшенная драгоценными камнями и жемчугом.
Славилась средневековая Русь и серебряными украшениями. И хотя в земле русской в то время было мало серебра, это не мешало серебряникам: в переделку шли монеты с Востока и Западной Европы, старые изделия и даже одежда, в ткань которой входила металлическая нить. В начале XVII века английским мастерам-серебряникам пришлось вернуться к себе на родину — местные умельцы справлялись с заказами сами.

При Петре I в открытые между Россией и Европой ворота въезжали на Русь специалисты из разных областей, в том числе иностранные бриллиантщики, золотых и серебряных дел мастера. С 1714 по 1800 годы в Россию прибыли больше полутысячи ювелиров, чтобы поработать во славу Российской империи. В одной только Москве трудились 43 мастера золотых дел и 232 мастера по серебру. Петр Великий, в отличие от многих особ своего окружения, был равнодушен к роскоши в личной жизни: его подданные ели на золотой посуде, а он любил вилки и ножи с деревянными черенками. Но могущество, слава и величие империи для него были неотделимы от золотого блеска. Нет другого такого «раззолоченного » города, как Петербург. Ни один двор Европы не демонстрировал миру такое обилие национальных украшений, как русский.
Для коронации своей супруги Екатерины Петр заказал корону, украшенную алмазами и крупным жемчугом, с огромным — больше голубиного яйца — рубином, венчающим этот символ власти. Порфира — золототканая мантия императрицы — была осыпана таким количеством золотых двуглавых орлов, что Екатерина склонялась под тяжестью своего наряда.

«Государева шкатулка» постоянно пополнялась. Петр I установил государственный надзор за ювелирным производством, повелел построить в Петергофе шлифовальную фабрику «для обработки и полирования самоцветов и стекол», положил начало разработке месторождений.
Одним из самых знаменитых бриллиантщиков был придворный ювелир швейцарец Иероним Позье. Этот чрезвычайно деликатный и осторожный человек смог пережить несколько дворцовых переворотов и стать любимым ювелиром трех русских императриц — Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II. Мог ли мечтать об этом маленький бедный мальчик, покидая в 1729 году Швейцарию в поисках лучшей жизни? Десятилетний Иероним и его отец пришли в Россию буквально пешком. На столь нелегкое путешествие решились они после приглашения родственника, который состоял при дворе Петра I хирургом. Он мог бы помочь небогатым Позье устроиться, и, вполне возможно, вскоре из маленького Иеронима получился бы хороший доктор. Но, добравшись до места, Позье обнаружили только пепелище — в 1729 году полМосквы выгорело. Тяжелое путешествие и навалившиеся одна за другой беды подорвали здоровье Позье-отца, и вскоре мальчик остался один в незнакомой стране. К счастью, ему впервые повезло: искусный гранильщик Граверо, родом из Парижа, согласился взять его на семь лет в обучение.Работать с камнями Иерониму очень понравилось, но постоянные оскорбления хозяина сделали годы учебы довольно трудными. Заняв денег, в 21 год молодой человек решил открыть собственную мастерскую. При Анне Иоанновне, Елизавете Петровне, и особенно при Екатерине Великой двор сверкал от изобилия бриллиантов. Правда, иногда придворным нечем было платить за заказанные драгоценности, но это их не останавливало.

шпильки. И.Позье

Анна Иоанновна сама любила наблюдать, как режут и шлифуют камни. Она приказывала установить аппарат для обработки камней в комнате недалеко от ее покоев и несколько раз в день приходила смотреть на работу Позье.
Елизавета Петровна технологией не интересовалась, зато была большой модницей и обожала театр, балы и подарки. Она запрещала являться во дворец с хрустальными украшениями вместо бриллиантовых, поэтому каждое воскресенье, когда проходил бал, во дворце просто слепило глаза от обилия бриллиантов. А значит, у ювелиров всегда находилась работа. По заказу Елизаветы Петровны Иероним Позье делал звезду, украшенную бриллиантами. Чтобы высокочтимая заказчица представляла, как будет выглядеть изделие, он смастерил модель из воска: разместил на ней камни так, как они будут в готовом изделии. До него никто так не делал, и это привело в восторг императрицу.

При Петре III Позье делал заказы для принцесс голштинских, племянниц императора, которые были не так богаты. Поэтому мастер искусно использовал вперемешку с бриллиантами фальшивые камни. Никто и догадаться не мог, что изящные уборы принцесс наполовину состоят из ненастоящих камней. Настоящим произведением искусства стала большая императорская корона, изготовленная для коронации Екатерины II в 1762 году. Пять тысяч бриллиантов, семьдесят пять жемчужин и великолепная темно- красная шпинель, украшающая вершину, — равных среди европейских ценностей корона не имеет.
Скопив достаточно денег за почти тридцать лет работы при дворе, в 1764 году Иероним Позье или, как его называли на русский манер, Еремей Петрович, отпросился у императрицы в отпуск в Швейцарию. Назад он не вернулся. Россия так и не стала для него родиной, хотя именно здесь он достиг всего, о чем только можно мечтать, кроме одного — спокойствия за собственную жизнь.

бант-склаваж

Екатерина II, истинная продолжательница петровских реформ, тоже считала, что великолепие императорского двора — это показатель успехов государства. Шубу она заказала себе из самой неудобной, тяжелой золотой парчи, чтобы все издалека видели: она императрица. Паруса для ее баржи сшили из парчи с золотыми кистями. На собственные дни рождения она сама делала подарки. И у нее получалось своим величием пробуждать патриотические чувства. Многие иностранцы, в том числе и мастера золотых и серебряных дел, почитали за честь служить ей. В XVIII веке на царский двор работали многие опытные иностранные ювелиры: Луи Давид Дюваль, Георг-Фридрих Якарт, Леопольд Пфистерер, Жан-Пьер Адор, Иоганн Готтлиб Шарф. Русские мастера учились у них изготовлению модных французских вещей. Особым спросом пользовались фермуары, шатлены, эгреты и букетики цветов. Стараясь сохранить национальные черты, русские мастера шли по тому же пути, что и западноевропейское ювелирное искусство. Сначала в изделиях использовалось много барочных элементов, камни сочетались с литьем и яркими эмалями. Затем в букетах, гирляндах цветов появляется изящество рококо, и, наконец, в моде снова строгий классицизм.

Камни старались крепить так, чтобы совсем не было видно металла. Красочные, яркие самоцветы или строгие завораживающие алмазы были главными в ювелирном искусстве XVIII века. В Бриллиантовой комнате своей бабки провел детство Александр I, но это не сделало его поклонником алмаза. Александр I и его супруга Елизавета Алексеевна не ставили роскошь во главу угла. К счастью, это не остановило развитие ювелирного искусства. Выдающимся образцом мастерства была корона императрицы, сделанная в виде золотой древесной ветки. Листики к ветке крепились с помощью крупных бриллиантов, а завершали убор два огромных сапфира.
Не зазорно стало использовать в украшениях стразы (имитация бриллиантов из свинцового стекла) и обыкновенное стекло с тонким слоем фольги на нижней стороне. Дамы распускали немодное золотое шитье, чтобы заказать украшения. В моду вошел романтизм, а с ним гребни, броши, фероньерки, парные браслеты. Во времена правления Николая I вернулось увлечение богатыми украшениями. «Украшения и драгоценные камни дам блистали волшебным светом среди всех сокровищ Азии, покрывающих стены храма, в котором царская роскошь, казалась, соперничала с величием Бога», — писал французский путешественник Астольф де Кюстин о свадьбе дочери Николая I.

Царская фамилия любила преподносить богатые подарки. Устраивая в Ницце «народные обеды» на тысячи человек, императрица Александра Федоровна позволяла каждому унести с собой столовый прибор, включавший серебряный стаканчик с ее вензелем. Благодаря этому по Европе ходили рассказы о баснословном богатстве России. До «страшных пределов», как писал журнал мод того времени, дошла роскошь при Александре II, «уже более ничего не остается, как зашивать все платье драгоценными каменьями». Императрица Мария Александровна сгибалась под тяжестью бриллиантов, которыми была украшена с ног до головы. Большинство ювелирных украшений изготавливалось и покупалось за границей.

Новые ювелирные предприятия открывались каждый год. Две из пяти фирм вскоре разорялись. Но кто смог наладить дело профессионально — процветал. В это время в Москве и Санкт- Петербурге существовала основанная в 1793 (?) году фирма Павла Сазикова.

Клейма

Клеймо фирмы "Сазиков"

Клеймо Сазикова Павла Федоровича

Клеймо Сазикова Игнатия Павловича

Клеймо Сазикова Игнатия Павловича

Работа на фабрике Павла Федоровича была налажена профессионально: над изделием работали несколько человек: тщательно выбирались образцы, талантливые художники старательно разрабатывали рисунок, затем приступали к работе чеканщики, гранильщики, скульпторы, при необходимости привлекались историки. Одними из первых Павел Федорович Сазиков и его сыновья использовали механические приспособления и паровой двигатель. На их образцовой фабрике серебряных изделий работало около 75 человек. Фирма «Сазиков и сыновья» была первой ювелирной фирмой, обратившейся к отечественной истории и фольклору. Медведь-плясун, молочница, казачок украшали кубки, молочники, кувшины. Чернильницы в виде деревенских избушек — все это было необычно для дорогого и высокого искусства. Мировое признание и золотая медаль пришли к фирме после первой Всемирной выставки, проходившей в Лондоне в 1851 году, где Сазиковы представили большой канделябр в виде скульптурной группы, посвященной победе на Куликовом поле.

О фирме

Основатели фирмы "Сазиков", согласно архивным документам, Федор Ермолаевич и его сын Павел Федорович, происходили из экономических крестьян «Московской губернии Богородского округа Вохонской волости». В настоящее время это место носит название Павловский посад. Прибыли в Москву и записались в купечество в 1796 году. Право "именоваться фамилиею Сазиков" официально получили от Московского магистрата в 1811 году. Как отмечает Волдаева В.Ю., самый ранний документ, точно характеризующий род деятельности Сазиковых, относится к 1804 году и свидетельствует о том, что они изготовляли и продавали серебряные изделия. Вопреки высказываниям современных исследователей, отмечает Волдаева, изделия раннего периода деятельности фирмы были не только церковного, но и светского назначения.
Точная дата законодательного решения Департамента мануфактур и внутренней торговли о придании мастерской Сазиковых статуса фабрики – 1836 год. А в 1837 году лично Игнатий Павлович Сазиков, сын основателя Павла Федоровича, получил «Высочайшее дозволение именоваться Придворным фабрикантом серебряных изделий». Клейма фирмы, содержащие в своем составе изображение двуглавого орла, согласно замечаниям автора исследования, появились на изделиях позднее - в 1842 году.
Открытие в 1845 году фабрики в Санкт-Петербурге и появление в 1846 году двух магазинов на Невском проспекте явились следствием многочисленных заказов, поступавших от Министерства Императорского двора и представителей столичной знати. В магазинах продавались предметы для людей с разным достатком, можно было встретить в них и изделия высочайшего художественного уровня, некоторые из которых, как отмечает автор, выполнялись для императорских и великокняжеских дворцов или для показа на всероссийских и международных выставках.
Мировое признание к фирме пришло в 1851 году на первой всемирной выставке в Лондоне, которая называлась Великая выставка промышленных работ всех народов. Фирма сумела показать богатство и многообразие языка «русского стиля», одним из основоположников которого она являлась.
Волдаева В.Ю. отмечает, что исследование сохранившихся изделий фирмы, имеющих высокий уровень исполнения, позволяет сделать вывод, что её художники и золото-серебряники являлись авторами оригинальных решений многих произведений. Это имеет уникальную художественную ценность, даёт возможность утверждать, что в Москве и Петербурге существовала ни одно десятилетие самостоятельная творческая школа этой фирмы.
Серебряная скульптура малых форм XIX в отличалась блестящей техникой литья, чеканки, а также разнообразием тематики, в которой нашли свое выражение принципы реалистического искусства, утверждавшегося во второй половине столетия. Отдельные фигуры или скульптурные группы, отлитые из серебра и тщательно прочеканенные, укрепленные на серебряных или каменных постаментах, служили главным образом декоративным целям. Одной из первых обращается к теме серебряной скульптуры фирма Сазикова середины XIX в., произведения которой не только высоко оценивались современниками, но не утратили своего значения и в наши дни. Характерным для ранних работ этой фирмы является наличие отдельных скульптурных украшений. Такие детали имеются на чайных сервизах 1847 и 1848 гг., с трехмерными скульптурными головками.
Начав с украшения серебряных изделий небольшими скульптурными деталями, фирма Сазикова постепенно переходит к скульптурным фигурам и группам. Скульптурные группы привлекают внимание динамикой движения и виртуозной с точки зрения техники передачей мельчайших деталей.
На первой Всемирной выставке, проходившей в Лондоне в 1851 году, Сазиков Игнатий Павлович, сын основателя, выдающийся ювелир середины XIX века, представил коллекцию из девятнадцати предметов, украшенных по мотивам крестьянской жизни, что было совершенно новым явлением для дорогого и элитарного вида искусства.
Простые и близкие к действительности, разнообразные по сюжетам изображения - медведь-плясун с поводырем (любимый персонаж народных ярмарок и балаганов); казачка, играющая на бандуре; охтянка-молочница около деревянной бочки с крадущейся кошечкой на ручке и другие, выполненные чеканкой, украшали серебряные кубки, молочники, кувшины, пресс-папье.
Но главным ее произведением, за которое фирма получила золотую медаль, было большое напольное украшение-канделябр в виде скульптурной группы, посвященное победе на Куликовом поле. В центре её - Дмитрий Донской, лежащий под елью в окружении бояр, военачальников, знаменосца и всадника, рассказывающих ему о победе. Канделябр создавался скульпторами И. Витали, П. Клодтом под наблюдением академика Ф.Солнцева для соблюдения исторических подробностей в одежде и вооружении.Новизна стиля, красота рисунка, блестящее качество исполнения принесли И.Сазикову европейскую известность. Скульптурная группа выдержала сравнение с работами лучших ювелиров Европы, впервые русская фирма получила заказы из-за границы, в частности из Англии.
На выставке 1861 года И.Сазиков представил чернильный прибор в виде деревенской избы в окружении хозяйственных построек с многочисленными подробностями крестьянского быта - колодцем, птицей и пр.Пресса называла Сазикова за высокое качество чеканной работы русским Бенвенуто Челлини, отмечала, что в его изделиях почти все русское - и идея, и рисунок, и модель; он первый дал своим произведениям национальный характер. Знатоки не ожидали встретить в России "значительного фабриканта, соединяющего в себе искусство художника с ремеслом промышленника".
Среди ювелирных техник, кроме чеканки и литья, которые были преобладающими, фирма использовала эмаль, гравировку, чернь. Широко занималась изготовлением церковных предметов.

Чайный сервиз, изготовленный в петербургском отделении фирмы "Сазиковъ" в период правления императора Александра II в 1878 году.

Сервиз состоит из пяти предметов: чайника, сахарницы, молочника, подноса и щипцов. Предметы выполнены в русском стиле, украшены узором, внутри покрыты позолотой, выполнены из серебра 84 пробы. На каждом изделии стоит развернутое клеймо мастерской, а также клеймо пробирной палаты. Помимо этого на всех предметах сервиза стоит французское ввозное клеймо, которое ставилось в период с 1864 по 1893 годы.
Размеры:
Высота чайника - 12,5 см.
Высота сахарница - 9,5 см.
Высота молочника - 7,5 см.
Диаметр подноса - 35 см.
Длина щипцов - 12 см.
Общий вес - 2341 грамм.
С 1837 года фирма Сазикова имела звание Поставщика Двора Его Императорского Величества. Для царского дома мастера, кроме изделий в национальном духе, часто изготавливали фрейлинские знаки, ордена. В Санкт-Петербурге с 1810 года процветала семейная фирма Болина. В 1839 году Болины получили право называться придворными ювелирами. Диадемы, жемчужные броши в виде веток, браслеты из бриллиантов и другие изделия, выполненные придворными ювелирами этой фамилии, как оценивали знатоки, превосходили совершенством украшения испанской королевы, изготовленные знаменитым парижским ювелиром Лемонье. В 1851 году, на первой Всемирной выставке в Лондоне, изделия Карла Болина покорили европейских ценителей. Любимыми изделиями фирмы были рубиновые серьги и браслеты, аметистовые броши, головные уборы из бриллиантов и жемчуга. От российского императора на выставке 1870 года в Петербурге за свою работу ювелир получил в награду золотую медаль «за совершенную чистоту ювелирной работы, искусный подбор камней и изящество рисунков при долговременном существовании фирмы». В начале XX века Болины были возведены в потомственное дворянское достоинство. Царский двор поручал фирме самые дорогие и ответственные заказы: панагии, ордена и табакерки.

Ваза. Москва, начало XX века. Серебро, бронза, цветные камни, эмаль по скани. Всероссийский музей декоративно - прикладного и народного искусства.

Успешно существовала в Москве фирма Павла Акимовича Овчинникова. Крепостной Овчинников восемь лет был подмастерьем. За старание и успехи он получил вольную, женился и в 1850 году на тысячу рублей приданного жены открыл собственное дело. Вскоре его имя стало известно во всей России. В 1867 году на выставке в Париже Овчинников выставил необычный письменный прибор. «Достойный памятник великого дела освобождения крепостных», — написали об изделии современники. Прибор был украшен фигурой крестьянина, который, крестясь, готовится начать сев на собственной земле.

Павел Акимович Овчинников

Достойным продолжателем дела Игнатия Павловича Сазикова стал Павел Акимович Овчинников. Известнейший ювелир, Почетный гражданин Москвы, Павел Акимович Овчинников по своему происхождению являлся крепостным князя Волконского. Судьба была к нему благосклонна: рано обнаруживший способности к рисованию, для их совершенствования Овчинников на восемь лет был отправлен подмастерьем в Москву в мастерскую золотых и серебряных дел, принадлежавшую его брату А. А. Овчинникову. Вероятно, оказавшись прекрасным учеником, П. А. Овчинников получил вольную, в 1850 году женился и на 1000 рублей приданого жены завел самостоятельное дело, которое впоследствии выросло в одно из ведущих ювелирных предприятий Москвы. Павел Акимович стоял у истоков развития эмалевого дела в России и впервые обратил на себя внимание на московской выставке 1865 года эмалевыми изделиями, отличавшимися высокой художественной оригинальностью рисунков и прекрасным качеством исполнения. Он был награжден золотой медалью выставки и от наследника цесаревича получил в награду звание придворного поставщика.
С этого времени фирма заняла достойное место среди участников как всероссийских, так и всемирных выставок, всегда вызывая восхищение современников. Многочисленные награды и ордена за прогрессивное усовершенствование золотого и серебряного дела, превосходное устройство и ведение организованной им школы — все это укрепляло ее положение в иерархии российских ювелиров. В отчете о Всероссийской выставке 1882 года, составленном экспертной комиссией, было написано: «…Имя г. Овчинникова известно чуть ли не всей России; известность эта приобретена им самим, его личной энергией, его трудом и дарованием».
П. А. Овчинников использовал в своих творениях модели известных скульпторов, архитекторов, художников и рисовальщиков В. Боровского, И. Борникова, Е. Лансере, А. Обера, Д. Чичагова, И. Монигетти, Г. Гартмана, А. Захарова, С. Комарова, Л. Даля и других.
В технике литья и чеканки им было создано большое количество изделий на исторические и жанровые сюжеты. В 1867 году на выставке в Париже пресса отметила представленный письменный прибор «как достойный памятник великого дела освобождения крепостных крестьян». Он был украшен скульптурой крестьянина, который, крестясь, начинает сев на собственной земле, и рельефными картинками, изображающими чтение манифеста об освобождении, а также главные события царствования Александра II. За изготовление этого прибора П. А. Овчинников получил серебряную медаль.
Павел Акимович много экспериментировал с фактурами: так, в 1873 году при посещении Александром II Русской избы Венской выставки участники встречи были удивлены поднесенными традиционными «хлебом-солью» на серебряном блюде. На блюде лежало выполненное из серебра полотенце, создающее иллюзию настоящего, расшитого шелком, и икона Спасителя филигранной работы. Цесаревне подарили выполненную в русском стиле серебряную чашку с блюдцем и узорчатым, покрытым эмалью полотенцем, также выполненным из серебра. На этой же выставке король Италии приобрел серебряную корзинку с наброшенной салфеткой, «исполненной так изящно, что салфетка кажется не из металла, а из полотна».
Особую славу фирме принесли произведения с эмалями: по скани (филигрань), перегородчатой, расписной, витражной. Эмалевые работы фирмы 1860–1890 годов показывают красоту традиционного русского узорочья. Орнаменты, взятые с рукописных заставок иллюстрированных изданий по древнерусскому искусству, украшали самые разные предметы: оклады евангелий, иконы, складни, литургические наборы, посуду, ларцы, коробочки и др. Такой расцвет эмалевого искусства стал возможен благодаря соединению усилий исследователей русской культуры, художников и таланту самого Павла Акимовича, сумевшего приобщить ученых и художников к золотому и серебряному делу и создать оригинальные произведения на основе национальных традиций.
На московской выставке 1882 года фирма представила напрестольное Евангелие в серебряной оправе с изображениями евангелистов и пророков, выполненных живописной эмалью по рисункам Л. Даля, изготовленное для храма Христа Спасителя в Москве и считавшееся современниками лучшим в художественном отношении украшением храма. В этом же Евангелии П. А. Овчинников применил перегородчатую эмаль, которая пришла из Византии в Киевскую Русь и была утрачена во времена монголо-татарского нашествия. Возрождение этого художественного приема не только у нас, но и в Европе связано в первую очередь с П. А. Овчинниковым.
Интерес к фактуре, разработка специальных приемов, столь характерные для искусства рубежа ХIХ–ХХ столетий, которые дали возможность поновому увидеть красоту драгоценного металла и эмали, видны в изделиях, покрытых тонким слоем прозрачного эмалевого лака. Впервые П. А. Овчин- ников показал кувшин, сделанный в этой технике, с «японским травяным рисунком» на выставке 1882 года в Москве.

В XIX — начале XX века в российском ювелирном искусстве образовались два направления. Петербургские ювелиры с фирмами Фаберже и Болина во главе делали украшения в западноевропейском стиле, а московские мастера отдавали предпочтения «русскому стилю». Москвичи активно использовали народные мотивы, орнамент, исторические сюжеты, виды городов и памятников. На вновь ставших популярными чарках, братинах и ковшах писались поговорки. Серебряные солонки делали в форме деревянных крестьянских солониц, металлические изделия имитировали бересту и холстину. Среди московских особо известными были фирмы Сазикова, Овчинникова, Хлебникова, Оловянишникова, Губкина, мастерские Курлюкова, Алексеева, Семеновой. Несмотря на разные направления, ювелиры двух столиц тесно сотрудничали и на равных участвовали во многих выставках, заслуженно получая медали.
Самой знаменитой московской ювелирной мастерской была основанная в 1815 году фирма Ивана Дмитриевича Чичелева. Она поставляла свои изделия из золота с бриллиантами, жемчугом и драгоценными камнями не только российскому императорскому двору, но и итальянскому королю Виктору Эммануилу, и австрийскому императору Францу Иосифу. Изящные ажурные диадемы, медальоны, браслеты, кресты в русском стиле с эмалью и драгоценными камнями выглядели очень торжественно и всегда пользовались спросом высокопоставленных особ. Фирма Ивана Семеновича Губкина прославилась после того, как в 1852 году ювелир пригласил для создания моделей художника-модельера, знатока русского орнамента Ивана Борникова. Одной из первых фирма продемонстрировала на выставках изделия из металла, имитирующего мех, дерево, мешковину. Серебряная позолоченная сахарница в виде плетеной корзинки, закрытой салфеткой, на которой сидела муха, поразила посетителей выставки в 1861 году и задала моду на изделия с салфеточками.
Братья Грачевы Михаил и Симеон Гавриловичи продолжили дело своего отца, Гаврила Петровича, и прославились эмалевыми и филигранными изделиями. И хотя ювелиры работали в Петербурге, их посуда, сервизы, вазы украшались в русском стиле, как у многих московских ювелиров. Важную роль ювелиры отводили скульптуре, которая нередко была частью вазы, письменных приборов или ваз. Например, одну из ваз украшала скульптурная фигурка крестьянки.

Потир. Санкт - Петербург. Серебро, позолота, эмаль, перламутр. 1899 - 1908 гг.

Их фирма, основанная в 1866 году, через тридцать лет получила звание придворного поставщика.
Настоящей фабрикой было предприятие Ивана Петровича Хлебникова, основанное в 1871 (по другим данным, в 1869) году. Уже через несколько лет работы на Всемирной выставке в Вене витрина Хлебникова с украшенными эмалью с т в о р а м и складня и другими изделиями в русском стиле заслужила две медали.
Привлекли внимание публики и необычный самовар на петушиных лапах с ручками в виде петушиных голов, кружка с рельефным изображением Дмитрия Донского, братина с шестью чарками, украшенные эмалью и камнями. От изделий, как отмечали современники, «так и веяло стариной». Особенно славились чеканные работы Хлебникова на темы русской истории и литературы и эмаль всех видов.

Чайник. Серебро, золочение, эмаль. 1883 г.

Портсигар. Серебро, эмаль. 1896 г.

И.П. Хлебников

В утверждении и развитии национального направления в золотом и серебряном деле много сделала фирма Ивана Петровича Хлебникова, которая выпускала изделия во всех существующих стилях второй половины ХIХ — начала ХХ века: русском историческом, новорусском, модерне. Фабрика бриллиантовых, золотых и серебряных изделий Ивана Петровича Хлебникова, прекрасно оснащенная новейшей техникой для всех видов работ, была основана в Москве в 1870–1871 годах. Помимо самой фабрики с «рисовальней и скульптурной», где было занято около 300 рабочих, существовали специальные мастерские. Впервые имя придворного поставщика И. П. Хлебникова прозвучало на Всемирной выставке в Вене в 1873 году, где его произведения обратили на себя внимание экспертов и заслужили две медали. На выставке И. П. Хлебников продемонстрировал удачно подобранную и разнообразную коллекцию изделий в русском стиле. Особо отмечали створы складня, украшенные эмалью, от которых «так и веяло стариной», и «разработку стиля родной старины».
Удивили всех необычностью форм самовар и чайный сервиз. Самовар стоял на петушиных лапах, а ручки были выполнены в виде петушиных голов. Среди других работ выделяли массивную братину с шестью эмалевыми чарками, украшенную драгоценными камнями, сделанную в подражание братине царя Алексея Михайловича, и кружку с рельефными изображениями Дмитрия Донского. Фирма И. П. Хлебникова славилась своими чеканными работами, камерной серебряной скульптурой, выполненными на народные темы. Темами его сюжетов стала не только русская история, но и литературные произведения. На выставке в Париже 1878 года фирма представила барельефные картинки и среди них накладную пластину на альбом со сценой из жизни Ивана Грозного, блюдо с зимним сельским пейзажем; в 1882 году — пластины с изображением Сергия Радонежского, пира из поэмы М. Ю. Лермонтова «Песнь о купце Калашникове». Большую известность И. П. Хлебникову принесло его искусство эмальера. Примером тому служит прибор для вина 1870-х годов, сделанный в виде графина-петуха и чарок-цыплят, украшенный выемчатой эмалью. Оригинальность замысла, любимый фольклорный мотив, а также орнаментальные формы, близкие к народному искусству, красочность палитры при совершенной технике исполнения делают это произведение Хлебникова уникальным памятником русского стиля. Фирма Хлебникова работала со всеми видами эмали, и пресса всегда отмечала богатство и своеобразие его работ. На выставке 1882 года по числу и разнообразию работ только И. П. Хлебников мог соперничать с П. А. Овчинниковым. Новостью выставки стали альбом в серебряной оправе с живописной эмалевой картиной «Соколиная охота» и Евангелие в русско-византийском стиле, украшенное перегородчатой эмалью по рисунку П. И. Балашова и, как писали современники, «замечательное по монтировке и сочетанию цветов».
Особого внимания заслуживают декоративные блюда, альбомы, бювары, которые, как правило, связаны с определенными историческими событиями. Разнообразию мотивов исторических, пейзажных, жанровых, взятых с рукописных заставок, соответствовало техническое мастерство, контрасты фактур, блестящих или матовых, с тончайшей чеканкой или резьбой, широко использовалась эмаль, тонировка цветной позолотой. Большое место в их украшении занимали сюжеты отечественной истории и искусства. Фирма Хлебникова создала прекрасные образцы подобных произведений.

Художественная обработка камня в России. Зарождение традиций
Первый российский император Петр I, создавая на берегах Невы новую великодержавную столицу, решил, что она ни в чем не должна уступать европейским. И, переводя туда двор, утверждал в новой столице европейские формы общения, для чего ввел знаменитые «ассамблеи» — общественные собрания, не только ставшие местом развлечений двора, но и позволявшие проводить на них деловые переговоры. Вот как описывает А. С. Пушкин тогдашние «ассамблеи»:
«В большой комнате, освещенной свечами, вельможи с голубыми лентами через плечо, посланники, иностранные купцы, офицеры гвардии в зеленых мундирах, корабельные мастера в куртках и полосатых панталонах толпой двигались взад и вперед при беспрерывном звуке духовой музыки. Дамы сидели около стены; молодые убраны были со всей роскошью моды. Золото и серебро сияло на их робах; из пышных фижм возвышалась, как стебель, их узкая талия; алмазы сверкали в ушах, в длинных локонах и около шеи»... Именно для того чтобы сломать старый московский обычай семейной замкнутости, приблизить свой двор к европейским образцам, дав возможность дамам блистать во всей красе, Петр переводит в Петербург всех мастеров из московской Оружейной палаты, в которую входили серебряных и золотых дел мастера. Среди переехавших в новую столицу мастеров были не только российские подданные, но и группа пленных шведов, которые в 1714 году образовали первый в России цех иностранных золотых и серебряных дел мастеров. Юридически этот цех был оформлен в 1721 году. А в 1722 году последовало создание цеха русских золотых и серебряных дел мастеров.

Значительное число художников и архитекторов, вызванных Петром I в Петербург из-за рубежа, и многочисленные пенсионеры, то есть наиболее даровитые молодые архитекторы, которых за государственный счет отправляли в Париж, Голландию и Италию для усовершенствования знаний и мастерства, возвращались на родину, обогащенные новыми навыками и знаниями. В результате в Петербурге образовалось новое направление в золотом и серебряном деле, внесшее западноевропейские черты в декоративное русское искусство.
Особое внимание Петр I уделял развитию в России камнерезного дела. В 1721 году было принято решение построить в Петергофе «Пильную мельницу», основной задачей которой было «пиловать и полировать мраморовый и алебастр, и другой всякой мягкий камень, кроме дикого и крепкого» для строившихся в Петербурге и пригородах дворцов и особняков. В 1725 году мельница заработала, а в 1727-м была преобразована в Петергофскую гра- нильную фабрику. Кроме обработки камней на ней стали полировать стекла.

Мозаика Петергофской гранильной фабрики

АЛЕКСАНДР I. РАСЦВЕТ КАМНЕРЕЗНОГО ДЕЛА
Во времена царствования Александра I c 1800 по 1811 год Академию художеств, в ведении которой находились Петергофская и Екатеринбургская фабрики, возглавлял граф А. С. Строганов. Это время называют периодом«золотого расцвета» для обеих фабрик.

Чаша, изготовленная по рисунку архитектора А.Н. Воронихина, начало XIX века. Санкт - Петербург. Государственный Эрмитаж

В 1801 году Якова Роде, руководившего Петергофской фабрикой с 1779 года, заменил Александр Боттом. Вместе с ним на фабрике началась новая эпоха: в 1804 году был утвержден новый штат фабрики численностью 86 человек, впервые введены разряды подмастерьев и мастеровых, утверждена отчетность. Работа активизировалась, ассортимент расширялся: выпускались табакерки, обелиски, блюда, подсвечники, коллекции камней, пьедесталы, столешницы, вазы, чаши…
Для работы не хватало эскизов, и А. И. Боттом обратился к графу Строганову с просьбой прислать рисунки из Академии художеств. В 1800 году впервые упоминается имя архитектора графа Шуазель-Гуфье в качестве автора рисунка, семь эскизов которого использовались для изготовления камнерезных работ фабрики. Исполнялись вазы и по проектам Дж. Кваренги (1744–1817), но особую роль в развитии камнерезного дела все же сыграл архитектор А. Н. Воронихин (1759–1814). Зодчий проектировал декоры изделий из цветного камня, применив новацию, состоявшую в соединении в одной композиции цветного камня и объемной металлической пластики. В качестве примера можно привести настольное украшение из собрания Эрмитажа: обелиск из цветного камня в сочетании с четырьмя бронзовыми фигурами египтян с каменной чашей. По его же эскизу камнерезами Петергофской гранильной мануфактуры создана дарохранительница для главного престола Казанского собора. Она представляет собой вид храма, увенчана куполом и крестом. Купол поддерживают 16 колонн, в четыре стороны обращены портики, перед которыми по краям размещаются фигуры четырех евангелистов и четырех святителей.

ЭПОХА ПРАВЛЕНИЯ НИКОЛАЯ I. УПАДОК И НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАМНЕРЕЗНОГО ИСКУССТВА

Мебель из русского малахита на Всемирной выставке 1851 г. Акварель Генри Кларка Педжина. Лондон. Музей Виктории и Альберта
С первого десятилетия ХIX века русский камень стал высоко цениться за рубежом, и отечественные изделия часто заказывают иностранцы, они служат роскошными дипломатическими подарками. Несмотря на эти успехи, после смерти графа Строганова в 1811 году гранильная фабрика входит в полосу полнейшего бездействия. Период с 1816 по 1829 год стал временем тяжелейшего кризиса. Управляющий Кабинетом Ее Императорского Величества граф Д. А. Гурьев провел реорганизацию фабрики, которая стала теперь именоваться «Императорской гранильной». В результате перемен часть мастеровых была передана на бумажную фабрику, часть — на Императорский стеклянный завод.
Тридцатилетнее царствование Николая I — это время подавления свободолюбивых настроений в нашей стране. Вместе с тем это время — золотой век русской литературы, расцвета молодой российской науки, театра, искусства. В 1829 году бумажная и гранильная фабрики перешли в подчинение Департамента Уделов под начало графа Л. А. Перовского. Пост директора гранильной фабрики занял деятельный и рачительный хозяин Д. Н. Казин, руководивший фабрикой до 1848 года. Его приход вдохнул новую жизнь в работу фабрики: было установлено новое оборудование — механизмы для распиловки блоков, толчения наждака, резных работ. А в 1830 году при фабрике была открыта школа для детей мастеровых в которой кроме грамоты их учили лепке и рисованию и, таким образом, подготавливали к практической работе на фабрике. Еще одним новшеством стало разделение продукции на разряды: «изящные или художественные» для Императорского дома и «обыкновенные или мелочные» для остальных потребителей. Директор мог принимать заказы от частных лиц. «Мелочные» вещи продавались на территории фабрики, а также в магазинах Петербурга, а с 1832 года изделия стали отправлять на ярмарку в Нижний Новгород.
Помимо этого, с 1830 по 1847 год при фабрике действовала бронзовая мастерская. Руководил ею чеканных дел мастер Ф. И. Ковшенков (1785–1850), состоявший в Комиссии постройки Исаакиевского собора. Это нововведение позволило фабрике создать множество прекрасных композиций из камня и металла. В дальнейшем было введено разделение труда, и работы по металлу для композиций исполняла фирма «Английский магазин. Никольс и Плинке».
Принимали участие петергофские мастера и в восстановительных работах Зимнего дворца после разрушительного пожара 1837 года: по проекту архитектора А. Л. Брюллова (1798–1877) выполнен знаменитый Малахитовый зал. Нужно отметить, что кроме малахитовых и лазуритовых изделий в 1830–1840 годах крупных вещей из других твердых пород камня выпускалось немного. Новым видом продукции для фабрики стало производство сувенирных изделий. Так, на-пример, миниатюрные триумфальные Александровские колонны из гранита и бронзы производились в течение нескольких лет достаточно крупными тиражами. Возродились и наборные работы: художнику И. А. Сартори часто заказывали рисунки для флорентийских мозаик. Но изготовление работ в этой технике было сопряжено с дефицитом камней разных цветов. В связи с участившимся спросом на флорентийскую мозаику для глубокого изучения техники ее исполнения в 1847 году во Флоренцию сроком на два года отправили мастера И. В. Соколова. Он изучал наклейную (малахитовую и лазуритовую) и врезную мозаики, устройство станков, инструмента, технологию резки и огранки. Именно И. В. Соколов заложил профессиональные основы мозаичного производства. Приемы техники мозаики и подбора камней,привезенные им из Италии, подняли выполнение изделий в технике флорентийской мозаики на очень высокий уровень. Так, например, мозаичная столешница работы И. В. Соколова с бронзой от «Никольс и Плинке» в виде фигуры мальчика с пальмовой веткой экспонировалась в Хрустальном дворце на Первой всемирной выставке в Лондоне в 1851 году. За эту работу фабрика была награждена медалью 2-й степени. Сейчас столик находится в Малахитовом зале Эрмитажа.
В 1847 году был установлен новый штат гранильной фабрики — он увеличился до 99 человек. Кроме того, было введено и новое Положение о фабрике. Ей предоставлялось право на отыскание и добычу минералов, вначале в Пермской и Оренбургской губерниях, а с 1850 года — и в районах Сибири и Забайкалья. Ежегодное содержание из казны определялось в 30 000 рублей. Департамент Уделов определил следующие задачи фабрики: огранка алмазов и драгоценных камней; малахитовые и лазуритовые работы; выделка небольших вещей из твердых пород; мозаики по типу флорентийских, как гладкие, так и рельефные.
Директором фабрики с 1848 по 1858 год был Н. Е. Бухгольц. При нем на фабрике было организовано мраморное и паркетное отделение для исполнения мозаичных полов в «античном стиле» для Исаакиевского собора, Петергофа и Нового Эрмитажа. В Старом Эрмитаже были созданы два роскошных камина. Римские мозаики к ним исполнены по рисункам художника Императорского фарфорового завода Пьера Буде. В «мраморном заведении» производились работы и из шокшинского кварцита, добываемого близ Петрозаводска (Карелия).

РАСЦВЕТ ФАБРИКИ ПРИ АЛЕКСАНДРЕ II

Ваза с дельфинами. Петергофская гранильная фабрика. 1889 г. Агат. Москва. Минералогический музей им. А.Е. Ферсмана
Середина ХIX века — время наибольших достижений и яркого расцвета Петергофской гранильной фабрики. Созданные при строительстве Нового Эрмитажа изделия из отечественного камня: яшмы, порфира, орлеца, лазурита, авантюрина, малахита — украсили его парадные залы.
Особо ценные и дорогие изделия рабочие фабрики выполняли по утвержденным рисункам для Высочайшего двора. Фабрике разрешалось также брать частные заказы, но это разрешение не распространялось на гипсовые и мраморные работы. Причина заключалась в том, что российские скульпторы создавали мраморные статуи, по совершенству исполнения не просто не уступавшие итальянским, но и превосходившие их, и потому заказы на этот вид работ оставались исключительным приоритетом Императорского дома.
«Изящная» продукция фабрики с начала 1860-х годов связана с именем архитектора И. А. Монигетти (1819–1878), по проекту которого была отделана Лионская гостиная Екатерининского дворца в Царском Селе. Для оформления этого зала были выполнены многочисленные вещи из лазурита: столы, часы в стиле Людовика ХVI, ширма, экран, бра, люстра и др. Художественный эффект ансамбля Лионской гостиной основан на сопоставлении насыщенного по цвету лазурита, разнообразных вставок флорентийской мозаики и мажорной золоченой бронзы. Обильный тонкий прочеканенный декор, порой подчеркнуто дробный и измельченный, типичен для этого времени. И. А. Монтигетти использовал в нем самые разнообразные элементы орнаментики: растительные мотивы, свисающие цветочные гирлянды, розетки, банты, массивные ножки-лапы.

В период с 1860 до середины 1880 годов фабрика специализировалась на изготовлении врезных, наборных и рельефных мозаик. Это время расцвета многотрудного мозаичного ремесла. Приемы оформления каменных изделий приобретают новые черты: характерным становится соединение традиционных наборов в технике флорентийской мозаики прежних времен с доминированием лазурита, популярного в те годы самоцвета. Пример такого рода изделия — четырехстворчатая ширма, преподнесенная Высочайшему двору в 1881 году. Она признана современниками «в высшей степени художественной работы».
В 1860-е годы входит в моду лазурит, который становится излюбленным материалом камнерезов. Добываемый с неимоверными трудностями в Прибайкалье и за большие деньги приобретаемый у бухарских купцов «лазурный камень» становится символом богатства и роскоши Императорского дома. Поражает разнообразие петергофских предметов того времени, выполненных из ляпис-лазури. Для украшения интерьеров городских и загородных дворцов, а также домовых церквей изготавливали вазы, чаши, пьедесталы, большие шкафы, столешницы, ящики, ларцы, шкафчики, бювары, портфолио, торшеры… Большой популярностью пользовались механические календари, корпуса для часов, барометры, подсвечники, цветочные горшки, экраны, письменные приборы с принадлежностями, кресты, пуговицы, пресс-папье, шары, яйца и многое другое. Зачастую предметы, выпускаемые фабрикой, продавали за границу. Так, в 1867 году французской императрицей Евгенией был приобретен шкаф с восемью мозаиками, обрамленными рельефной бронзой и лазуритом. А для наследной прусской принцессы закуплены две малахитовые вазы с бронзой. В 1875 году был торжественно отмечен 100-летний юбилей со дня закладки каменного здания фабрики.

Лионская гостиная в Екатерининском дворце Царского Села

К этому событию было перестроено трехэтажное здание флигеля, пустовавшее после закрытия в 1860 году мраморного отделения. Сюда были переведены мозаичные и гранильные мастерские, здесь же находились приемный зал и музей.
В день юбилея, 28 июля, императорской чете были преподнесены два подарка: для императрицы Марии Александровны изготовили роскошный альбом с фотографиями, украшенный лазуритом, мозаиками из твердых камней и серебром. Для императора Александра II — чернильный прибор из калканской яшмы в серебре. Он представляет собой фигуру сидящей в кресле Екатерины II, которая держит в руках план Петергофской фабрики. Высокий, сложного силуэта постамент украшен барельефами, в центре помещено мозаичное изображение нового здания фабрики. Модели фигур были сделаны скульптором М. А. Чижовым (1839–1919) по эскизам А. Л. Гуна. Именно с создания этих произведений начался творческий путь А. Л. Гуна, вначале в качестве архитектора фабрики, а затем и ее директора. Этот пост он занимал с 1886 по 1911 год. До начала XIX века продукцию фабрики отличало характерное для эпохи историзма стилевое разнообразие. Изделия изготовляли в греческом, романском, японском и китайском стилях. Популярен в те годы и стиль французского рококо, характерный для эпохи Людовика XV, а также французский классицизм последней четверти XVIII века, который носит специальное название «стиль Людовика ХVI».

XIX ВЕК. НОВАТОРСКИЕ СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ИДЕЙ.
Начало XIX века знаменуется мощным техническим прогрессом, изменением социального состава общества, новыми эстетическими идеалами. К середине ХIХ века значительно возросло количество ювелирных мастерских и фирм, что послужило толчком к дальнейшему бурному росту ювелирной промышленности. Развитие моды происходит очень интенсивно и затрагивает в основном женскую одежду. В это время в России завершился период русского классицизма, в котором нашли отражение идеалы красоты и образы античной классики. Вычурные, часто неправильной формы утварь и украшения ХVIII века сменились строгими и четкими формами, приближающимися к правильным геометрическим фигурам — прямоугольнику, кругу, овалу, шару или цилиндру. Чрезмерно насыщенная и причудливая орнаментация уступает место обычному блеску ровной, гладкой полированной поверхности с отдельными украшениями, выполненными механической штамповкой и в редких случаях чеканкой.

https://pp.vk.me/c622031/v622031378/17a96/trlizQ924JU.jpg

"Мозаичное яйцо". Фирма Карла Фаберже. Дизайн Альмы Пиль-Клее. 1914 . Собственность королевы Великобритании Елизаветы II

Ювелирные мастера Петербурга с успехом применяли такие технологии, как эмаль, чернь, зернь, скань (филигрань), чеканка, резьба и позолота. Широко использовались бриллианты, сапфиры, рубины и изумруды. Высоко ценились желтые и розовые топазы, шпинели, аквамарины, кораллы, вошли в моду карнеолы и сердолики. Оригинальное использование в качестве исходного материала нефрита, родонита, лазурита, змеевика, малахита, яшмы, агата при создании ваз, шкатулок, столешниц принесло всемирную славу русским мастерам, многие достижения которых остаются непревзойденными и по сей день. Успехи камнерезного дела способствовали быстрому развитию такого направления, как скульптура малых форм, когда стали создаваться фигурки людей, животных, птиц и цветов, а также объемные жанровые сценки.

Таким образом, вся история развития ювелирного дела в России привела к тому, что во второй половине ХIХ века создались благоприятные уникальные условия для резкого взлета этого вида деятельности. Кроме наличия в России высококлассных ювелиров, способных выполнить любой вид ювелирных технологий, техник и приемов, этому способствовала атмосфера демократизации общества и создание комфортных условий деятельности для предпринимателей в период реформ царя Александра II, а также мощнейшая русификация общества и отечественного искусства при Александре III. Немаловажную роль сыграло наличие в России достаточно обширной прослойки населения, способной покупать ювелирные изделия по высоким ценам и в большом количестве.
В XIX веке российское ювелирное искусство получает мировое признание. На 1-й Всемирной выставке промышленно-художественных товаров в Лондоне в 1851 году Россия поразила Европу. Эксперты с удивлением и восхищением отметили самобытность, высокое качество и «благородное изящество вкуса» русских изделий. Внимание публики, «которая толпами сбегалась смотреть на малахиты, яшмы, мозаики, серебро и бриллианты», дало основание русским ювелирам заявить о себе: «Мы не рабские подражатели французского стиля, наступила наконец для наших искусств новая эпоха русского стиля».
Выставки 1851–1900 годов, проходившие в Лондоне, Париже, Филадельфии, Чикаго, Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, реально показали, что в России есть мастера-ювелиры высокого класса. В представленных изделиях поражал выбор прекрасных моделей, их изящная простота, чистота вкуса, блестящее исполнение. Особо отмечали тонкость русской закрепки драгоценных камней, которая, по мнению сотрудника фирмы К. Фаберже А. Хольстрема, ценилась выше парижской. Развитие золотого и серебряного дела шло такими быстрыми темпами, что в книге «Всемирные выставки и русские экспоненты» (1886) было отмечено: «Есть отрасли производства, усовершенствованные на русской почве и носящие отпечаток страны их создавшей, имитировать которые иностранцам положительно не возможно. К их числу относятся русские изящные серебряные изделия». Об украшениях на выставке 1882 года газеты писали, что русские уже могут не пользоваться рисунками и моделями иностранных художников, но «последние могли бы их позаимствовать».

Источник 1
Источник 2
Источник 3
Источник 4
Источник 5

Поделиться62015-02-21 15:44:31

Автор: Мария Александровна
Неразгаданная тайна
Зарегистрирован: 2011-11-20
Приглашений: 0
Сообщений: 5894
Уважение: +991
Позитив: +864
Пол: Женский
Провел на форуме:
6 месяцев 2 дня
Последний визит:
2022-02-08 22:05:58

Семья ювелиров Болин

Есть в истории русского ювелирного дела имена, навечно вписанные в историю искусства. Мы говорим «Фаберже», и воображение рисует нам блистательную череду императорских пасхальных шедевров, изысканных гильоше-эмалей, хрупких каменных композиций и других «objets de fantasie». Имена Сазикова, Овчинникова, Хлебникова воскрешают в памяти образы русских былин и исторических преданий, воплощенных в серебряных скульптурных группах, вариации старинной русской утвари — полихромные эмалевые ковши, братины и чаши. Название же еще одной, некогда столь знаменитой русской ювелирной фирмы — «Карл Эдуард Болин», В 1996 году старейшее ювелирное предприятие России – фирма Болин – отметило юбилей: 200 лет со дня основания. Шведы валом шли на выставку в шведской королевской Оружейной палате Ливрусткаммарен «В. А. Болин. 200 лет истории. Санкт-Петербург, Москва, Стокгольм». Там они с удивлением узнали, что поставщик шведского королевского двора всем известная ювелирная фирма V. A. Bolin была основана в России и больше ста лет там работала. Правда, и россиянам это вряд ли известно; в России на слуху имя Фаберже. Однако, Фаберже получил звание придворного ювелира, когда члены семьи Болин уже побывали придворными ювелирами шести российских императоров. Все началось в 1790 году, когда в Петербург из Саксонии приехал бриллиантовых дел мастер Андреас (Андрей Григорьевич) Ремплер, который сразу же получил звание придворного ювелира. С того же года он стал оценщиком Кабинета Его Императорского Величества, тогда Павла I; Ремплер действительно был прекрасным мастером-ювелиром, поэтому его собственное дело, начатое в 1796 году, быстро пошло в гору. Но если фирма называется Болин, то причем здесь Ремплер? Дело в том, что у Андреаса Ремплера были две дочки, которые удачно вышли замуж за двух очень деловых и одновременно талантливых мужчин. Старшая сыграла свадьбу еще при жизни отца; ее муж, немец Готтлиб Эрнст Ян, тоже ювелир, стал компаньоном тестя. А младшая вышла замуж позже, в 1834 году, за шведа Карла Эдуарда Болина. К тому времени умер старый Ремплер, и, таким образом, Карл Эдуард Болин не только оказался женатым на богатой наследнице, но и почти сразу, в 1835 году, вступил в дело, и в 30 лет стал совладельцем ювелирного предприятия, которое являлось поставщиком высочайшего двора. Это было невероятно для того, кто еще два года назад поступил на службу к Яну бухгалтером, только недавно приехав в Россию. Карл Эдуард успел поработать в качестве компаньона с Эрнстом Яном год, поэтому фирма называлась «Ян и Болин». Как только Болин стал совладельцем фирмы, он был также назначен оценщиком Кабинета и приобрел звание придворного ювелира. В 1836 году умирает совладелец Эрнст Ян, и теперь предприятие носит название «Болин и Ян»; к этому времени вдова Ремплера все еще участвует в делах. У Болина был младший брат, которого тот вызвал в 1836 году в Петербург, Генрик Конрад (Андрей) Болин, и который в 1852 году открыл филиал разросшейся фирмы в Москве, задолго до Фаберже, Хлебникова и почти одновременно с Овчинниковым. Дела у придворного ювелира и оценщика Кабинета Его Императорского Величества Карла Эдуарда Болина шли превосходно: его работы были невероятно востребованы, а он сам пользовался особым расположением царской фамилии. Фирма семьи Болин выполняла, в подавляющем большинстве случаев, очень дорогие, важные и крупные заказы: драгоценные украшения. Это были и колье, и броши, и диадемы, запонки, галстучные булавки, уникальные ожерелья из редких по весу драгоценных рубинов, сапфиров, алмазов и жемчуга. На фирме очень любили аметист и делали много изделий с этим камнем, особенно брошей; замечалось также пристрастие к изготовлению головных уборов из бриллиантов и жемчуга, браслетов и серег с рубинами. Кроме того, Болин исполнял и официальные царские подарки с государственной символикой. К 1849 году в мастерской Болина работает пятьдесят человек, а сама она находится на Невском проспекте, в то время как магазин располагается недалеко от Зимнего дворца, на Большой Морской улице. В XIX веке посмотреть на достижения человечества в разных отраслях науки, техники и искусства можно было на так называемых всемирных выставках (в России тоже были подобные мероприятия – Всероссийские выставки). В 1851 году фирма «Болин и Ян» принимает участие во Всемирной выставке по главнейшим отраслям мануфактурной промышленности в Лондоне. В то время считалось, что соперничать в ювелирном искусстве с европейскими странами Россия не может. Однако Болины добились невероятного успеха; отзывы были самые блестящие: «русские ювелиры Болины были лучшими на выставке, как по дизайну, так и по качеству», ювелирные изделия фирмы «решительно превосходили совершенством оправы все», что было на выставке («Обозрение Лондонской Всемирной выставки по главнейшим отраслям мануфактурной промышленности»). Из восьми детей Карла Эдуарда Болина двое (Эдуард Людвиг и Густав Оскар Фридрих) работали с отцом. Они же и приняли руководство предприятием после его смерти в 1864 году...

http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd … h-9459.jpg" alt="http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd.shymkent/9456/h-9458.jpg <a href="http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd.shymkent/9456/h-9459.jpg" rel="nofollow" target="_blank">http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd … h-9459.jpg</a>" /> http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd … h-9462.jpg" alt="http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd.shymkent/9456/h-9521.jpg <a href="http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd.shymkent/9456/h-9462.jpg" rel="nofollow" target="_blank">http://content.foto.my.mail.ru/mail/icd … h-9462.jpg</a>" />

больше информации здесь: http://my.mail.ru/mail/icd.shymkent/pho … /9469.html

Страница: 1

Петербург. В саду геральдических роз

Меню навигации

Пользовательские ссылки

Информация о пользователе