Еще вчера утром она жалела, что ей не позволили участвовать в охоте.  Баронесса так и слышала голос доктора «Эмилия Александровна, ну вы же взрослый человек и понимаете, что со здоровьем шутить нельзя… Особенно вам» Она бы пропустила мимо ушей его замечание, но дополнение кольнуло ее. «Особенно ей». Но сейчас она уже и не вспоминала этого. Она была рада, что смогла оказать дома, когда убежала Жаннет. Дева Мария! Как же она за нее испугалась. А граф? Как же тяжко было осознавать, что ему плохо, а она не может находиться рядом. Слухи, сплетницы… «Да пропади все пропадом!» заявила она под вечер Керлоайн и направилась к супругу, у которого просидела почти до самой ночи. Ее любовь, ее грезы, ее мечты… в глубине души, после сцены в библиотеке, баронесса понимала, что все это осталось в прошлом, но не могла отпустить. Нежность, привязанность, уважение, чувство долга  – вот то, что она чувствовала к нему после всех этих лет. Восемь лет грез о любви, которой и не было? Нет, она даже не могла допустить такой мысли! Но все же, после их примирения на душе оставался неприятный осадок, об истоках которого она даже не хотела сейчас думать. Слишком много всего произошло в эти дни и ей нужно было время. Время разобраться в себе.
К счастью все обошлось и Эдуарду требовался лишь отдых и спокойствие. Сегодня на маскарад она тоже не пойдет, а будет сидеть подле него. «В болезни и здравии, в радости и в горестях» - кажется, так говорилось? Эмилия не смела покинуть супруга, покуда ему не станет лучше. Но Керолайн, беспокоясь за ее состояние, заставила Эмилию предпринять небольшую конную прогулку. «Свежий воздух – целебен» - с улыбкой сказала она, - а за Шереметева не беспокойся. Ему уже настолько хорошо, что он снова ворчит и нашел силы отчитать Жаннет» Сама испанка еще не говорила с девочкой, поскольку не знала как реагировать. Эмилия чувствовала одновременно и злость, и радость за ее возвращение.
И вот теперь, поддавшись на уговоры маркизы де Монтес, испанка шагом скакала на кауром донском скакуне. Оберон, как сказали ей.
Поместье зимой воистину было прекрасно. Эти деревья и дома, запорошенные снегом, казались сошедшими со станиц сказок. А снег, падающий большими и мягкими хлопьями, только дополнял весь этот сказочный образ. Она и не заметила, как Оберон вместо шага, пошел легкой рысью. Эмилия наслаждалась чувством свободы, которая дарила ей эта скачка и все больше подгоняла скакуна, вскоре оказавшись на опушке леса и лишь тогда обернувшись назад увидела человека, следующего за ней на почтительном расстоянии. «Что ему от меня надо?» - недовольно подумала испанка, сокрушаясь тому, что ее уединение нарушено и остановила коня. Обернувшись, она улыбнулась князю, а когда они поравнялись, сказала:
- Доброе утро, князь! Вы тоже решили, что погода настолько хороша, что было бы преступлением оставаться в доме?

Галантный и внимательный князь Елагин совсем не производил на Эмилию того гнетущего ощущения, какое производил на нее по-армейски грубоватый Григорий Петрович. Трогательная забота Сергея Максимовича не могла остаться без внимания. И хоть вчера она была на него жутко зла, что он ее удержал от поисков Жаннет, уже к вечеру она была благодарна. И теперь она не могла взять в толк, как у такого человека как князь были такие дочери-трещётки. «Как неловко, что я толком и не поблагодарила его вчера. Впрочем, разве я могла думать о ком-нибудь еще кроме Жаннет и Эдуарда? Как они меня напугали!» Женщина чувствовала, как сильнее забилось ее сердце.
- Как я могу быть против? – баронесса кокетливо улыбнулась, чуть наклонив голову на бок, - прогулка в вашем обществе доставит мне большое удовольствие.  К тому же я еще не поблагодарила вас за ваше участие вчера. Право, мне так неловко, но я была так расстроена из-за маркизы… - баронесса скромно потупила взор и ее щечки заалели. Направив Оберона по дороге вдоль лесной опушки, Эмилия наслаждалась прекрасной зимней погодой. Не смотря на южную кровь, женщина полюбила русскую зиму так, словно родилась здесь. Пусть было холодно и скользко, но белоснежная сказка, что её окружала, компенсировала все неудобства.
- Бутурлины постарались на славу, - улыбнулась она, - не дают скучать гостям. И охота вчера и маскарад сегодня. Один большой праздник! – с одобрением в голосе заметила она. «Как жаль, что вчерашний день был омрачен и пропажей Жаннет и нападением волков. Кажется, Керолайн говорила, что с ними и юные княжны были»
- Сестра, - Эмилия поправилась, - маркиза де Монтес говорила, что ваши дочери тоже были на охоте. Должно быть они утомились, раз не составляют вам компанию в такое чудесное утро? Всё же верно говорит граф Бутурлин – охота это мужская забава и стоит оставить ее мужчинам, - Эмилия кокетливо улыбнулась, посмотрев на князя, - а женщины должны оставаться у очага и хранить тепло. Она улыбалась. Ей было комфортно в обществе этого человека. И как она совсем недавно могла досадовать на то, что ее уединение нарушили?

- Благодарю, князь, - коротко улыбнулась баронесса, - маркиза крепка здоровьем, хоть и была, кажется, несколько напугана. Но полагаю это был испуг от предчувствия разговора с опекуном. Нрав у него, говорят, уж больно суровый, - сказала баронесса тем же тоном, пытаясь не выдать свою куда большую осведомлённость в вопросе о характере графа Шереметева.  Она все еще не могла собрать воедино все частички их мозаики. Уведомление о том, что вопрос о расторжении их брака находится на рассмотрении, их примирение и скандал накануне, его требование оставить его и не сидеть словно  больным. Правда ли он простил ее за то, что она не совершала? В любом случае нужно было как можно быстрее уходить от этой опасной темы, ведь само по себе ее чрезвычайное расположение к маркизе может вызвать вопросы. Самое время поинтересоваться о Виктории и Полине, которых она на дух не переносила, считая их сплетницами и интриганками почище Карницкой.
- Ох! – тяжело вздохнула она, - когда Керолайн поведывала мне об их лесном приключении, мое сердце упало! Единственно, что меня успокоило – это сидящая напротив Керолайн, рассказывающая все это мне с ее мягкой умиротворяющей улыбкой. Какое счастье, что всё обошлось! А ведь там и сама Великая Княгиня была! – Эмилия покачала головой, - но не будем же о грустном, когда все обошлось. А что же маскарад тоже обещает быть грандиозным? – поинтересовалась Эмилия, уже давно решившая не идти на бал, а остаться подле супруга, как бы тот не протестовал. И все же события вчерашнего дня не давали ей покоя и испанка все больше жалела, что поддалась на уговоры и поехала сюда. Сидела бы она сейчас дома у камина и читала роман, скажем «Mauprat»George Sand или же «Une fille d'Ève» Monsieur de Balzac.
- Печально это слышать, - грустно улыбнулась испанка, - полагаю, граф Бутурлин не будет находить себе места, пока мы не разъедемся. И вот тогда он вздохнет спокойно, решив не давать более таких грандиозных приемов, - баронесса снова игриво улыбнулась, - но estas señoras, поистине безумны! Но я склонна предполагать, что мужчины виноваты не меньше, ведь когда муж перестает прислушиваться к жене или дочери, не важно, и перестает брать ее суждения в расчет, то однажды она престает ценить и уважать его. В семье должен быть диалог, иначе жизнь  превращается в ад, - испанка прикусила язычок, сообразив, что в пылу сболтнула быть может лишнего. Но ведь ее слова можно отнести и к отношениям отца и дочери. Ей всегда не хватало доброго и справедливого отца, рядом с которым она всегда бы чувствовала себя уверенной и защищенной. Быть может это она и искала в Эдуарде, когда согласилась стать его женой? Она искала это и после. Но было молчание и супружество превратилось в тот самый ад, о котором она говорила.

Эмилия до сих пор не знала, за кого беспокоилась больше: за Жаннет или за Эдуарда. Едва женщина вспоминала тот миг, когда сообщили, что ее графа хватил удар, ее лицо сразу же бледнело. Тогда в гостиной, кажется,  решили, что она переволновалась из-за маркизы. Тем лучше, им не к чему знать истинную причину обморока.
- Я слишком привязана к этой девочке, чтобы судить ее строго, да и она сама чуть не поплатилась за свое легкомыслие. Даже представить себе не могу, как она должна была напугаться, - вздохнула баронесса, - но конечно ее следует наказать. Она нас всех так напугала! Одна ее часть говорила о том, что маркизу следует наказать, ведь она довела до такого состояния ее супруга, с которым им только-только  удалось нащупать нить взаимопонимания. Но другая часть отчаянно жалела Жаннет и говорила о том, что граф Шереметев излишне строг.   
- Я просто восхищаюсь нашими хозяевами и княгиней Урусовой! – восторженно воскликнула испанка, прибавив несколько восхищенных восклицаний по-испански, - это очень большой труд принимать у себя столько людей такого положения. А Дарья Петровна ведь во всем помогает графине. «Если бы мне не сказали, что они подруги, я бы подумала, что они сестры, - размышляла испанка, - точно мы с Керолайн» Разговор с князем лился неспешно, точно весенний ручеек. Она и думать  никогда не думала, что отец двух светских сплетниц окажется таким приятным в общении человеком. 
-Говорят, Александр Николаевич дружески расположен к Денису Алексеевичу. А вслед за ним и Великая княгиня. Они вообще очень приятная молодая пара, а, значат, останутся всем довольны, и в итоге графу Бутурлину будет завидовать весь высший свет. Не каждый удостаивается чести принимать у себя столь высоких гостей, да еще и столь удачно, - продолжил он нить разговора.  При упоминании о цесаревиче Эмилия была уверена, что покраснела (хоть на морозе этого не должно было быть заметно), ей до сих пор было стыдно за тот утренний эпизод, несмотря на то, что вечером они объяснились и расстались в добрых отношениях.
- У зависти две стороны, - невесело улыбнулась женщина, ведь чужая зависть стоила ей семейного счастья, - я искренне надеюсь, что такие милые люди смогут избежать худшей ее стороны. Это было бы не справедливо. Она снова улыбнулась уже чуть веселее, так и не уточнив, кого же  она имела ввиду: Бутурлиных или великокняжескую чету. И те и другие были ей милы. Добрые и отзывчивые люди, они отпечатались у нее в душе яркими солнечными красками, и испанка от всей души желала им добра.
Как-то выходило так, что разговор снова и снова касался семейной темы. Нет чтобы им разговаривать о погоде, но нет, их темы были более насущными. Хоть для человека, впервые видящего русскую зиму, разговор о погоде (и о том, когда же станет, наконец, тепло) не терял своей актуальности. И ответ «месяца через четыре»  совершенно ее не радовал.
-Наверное, Вы правы, хотя, как бы то ни было, любящий отец никогда не пожелает дурного своему ребенку, поэтому ослушаться слов родителя – было бы неблагодарно с его стороны. Что касается жены и мужа… - Сергей Максимович посмотрел на нее, слегка улыбнувшись уголками губ, а его голубые глаза покрылись грустной дымкой. – Я столь давно потерял свою супругу, что мне теперь сложно об этом рассуждать.
-Ох, простите меня, Сергей Максимович, - вздохнула она, испугавшись, - я право не хотела вас расстраивать своими речами. При виде этого печального взгляда, что-то кольнуло в груди баронессы. «Он видимо очень любил свою жену, раз до сих пор так переживает»
-Позвольте мне загладить свою вину, - виновато улыбнулась женщина, - мы с сестрой будем очень рады видеть вас и княжон у себя в гостях. Мы угостим вас таким чаем, которого вы еще никогда не пробовали.