После посещения Англии и знакомства с молодой королевой Викторией, наследник престола со своей свитой вернулся в Дармштадт. Приглашение погостить в Гессенском герцогстве некоторое время Александр Николаевич получил от Людвига II ещё в апреле, когда первый раз оказался в этих землях. Не планируя даже встречаться с гессенским семейством, теперь цесаревич был здесь особо желанным гостем, которому совсем не хотелось покидать полюбившийся ему город.
Откровенно говоря, конечно, дело было не в самом Дармштадте и даже не в его окрестностях. Так же Александр не сильно был впечатлен и гессенским семейством. Сам старик гросс-герцог был человеком чрезмерно высокомерным и напыщенным. На него очень сильно походил и его старший сын-наследник, не даром они были тезками. Второй сын великого герцога, принц Карл, был уже фигурой более приятной, но десять лет разницы между ним и Александром давали о себе знать. Гораздо ближе великому князю оказался самый юный из принцев, также носивший имя Александр, который только-только начал нести военную службу. Но и возможная дружба с ним, естественно, не могла быть причиной для повторного визита наследника российского престола в Дармштадт. Второй раз Александр нарушал план своего путешествия только из-за единственной дочери великого герцога, принцессы Марии.
Все матримониальные планы императорской четы в отношении их первенца провалились, едва Александр познакомился со всеми предполагаемыми невестами. Александра Федоровна особо расстроилась тому, что сын её отверг вариант с Баденской принцессой. Наследник же и вспоминать не хотел о той круглолицей девушке, что решила весь вечер разговаривать с ним за столом лишь о немецких поэтах и философах. Скука и тоска. Впрочем, ничем не лучше были и прочие бесконечные кузины с материнской стороны. А вот ещё совсем юная принцесса Мария была совсем иной. Естественной, непосредственной, не пытающейся нарочно понравиться ради соблазна императорской короны. Теперь Александр и не видел никого иного рядом с собой, как бы не возмущались возможному браку матушка и её отец, прусский король. Цесаревич вообще весьма раздражался тому, что прусская родня столь назойливо высказывает свое мнение об их будущем. Сначала они недовольны были тем, что Мария вышла замуж за Лейхтенбергского, теперь их не устраивал возможный брак Александра с принцессой, про чье рождение в Европе ходит слишком много неподобающих слухов. И матушка зачем-то перед ними всеми оправдывается да пытается уговорить сына не спешить с решением.
Удивительно, но полную поддержку Александру выказал его отец. Так что этот визит и предстоящий разговор с великим герцогом Людвигом цесаревич совершал с полного благословения и одобрения императора.
Разговор с гросс-герцогом, который состоялся предыдущим вечером, был непростым. Александр ешё не мог официально просить руки Марии, она не достигла брачного возраста, да и ему самому предстояло ещё убедить матушку благословить также его выбор. С другой стороны, цель его повторного визита и его планы были слишком очевидны, так что не завести этот разговор было невозможно. В итоге, наследник и великий герцог договорились о том, что он поговорит со своей дочерью и задаст ей весьма туманный вопрос - "если когда-нибудь в будущем...". Александру претила такая постановка. Со свойственной ему категоричностью и вспыльчивостью, он отметал любые "если", но был вынужден смириться с подобным обстоятельством. Это "если" будет стоять между ним и Марией до тех пор, пока ей не исполнится 16 лет, и он уже в третий раз не прибудет в Дармштдтат.
Тем не менее, пусть и с этим "если", но цесаревич с огромным нетерпением ждал следующего утра, когда великий герцог должен был пересказать ему разговор со своей дочерью. И с одной стороны, ответ принцессы Марии наполнил сердце Александра теплом и радостью. Она ответила согласием, что ещё можно было желать? С другой же стороны, сегодня им предстояло впервые обойтись без посредников и говорить напрямую. Уехать из Дармштадта, не объяснившись с Мари и прямо не рассказав ей о своих планах, было бы непозволительно. И Александр, ожидая принцессу у подъезда дворца, впервые чувствовал неловкость. Это была не очередная влюбленность во фрейлину, и речь шла не об ещё одном мимолетном романе. Здесь было нечто более глубокое и важное, поэтому нервность сквозила буквально в каждом движении наследника.
- Принцесса, - увидев Марию, спустившуюся в окружении компаньонок и своего старшего брата, Александр учтиво кивнул ей, слабо улыбнувшись, а затем поздоровался и с Сандро. Впереди их ждал увлекательный день. Поездка на развилины замка Альсбах, а потом вечер у принца Карла. Что может быть романтичнее, чем объяснение среди старинных останков прошедших эпох? - Вы уже бывали в Альсбахе? Говорят, там очень красиво, - помогая принцессе подняться в карету, цесаревич решил, что торопиться не будет, оставив разговор до момента, пока они не прибудут к замку, вернее к его развалинам, и не украдут минутку для разговора наедине. Объясняться с Марией, когда вокруг маячат фрейлины и - особенно - его адъютанты, острые и на слух, и на язык, наследнику совсем не хотелось.
