Друзья не крикнут мне: куда ты?
Они суровы и честны.
И нервно стынут секунданты,
И громко тикают часы.
Солнечный луч скользнул по глазам и Костя, поморщившись, хотел заслонить рукой глаза, чтобы этот наглец не смел тревожить его сон, но у него это не вышло. Рука его не поднималась и была чем-то придавлена, а воспользоваться второй, что лежала у него под головой, Сумароков не додумался, будучи еще наполовину в царствии Морфея. Приоткрыв нехотя один глаз, граф понял, что рука его придавлена не чем-то, а кем-то. Его Варенька мирно посапывала, уткнувшись носом ему в плечо. Едва он шевельнулся, как она встрепенулась и уставилась на него круглыми от ужаса сонными глазами.
- Ты уже? – дрожащим голосом спросила она.
- Этот наглец смел меня разбудить, - пожаловался Костя ухмыляясь, и еще не понимая причины ее страхов, - спи, - сказал он, поцеловав графиню в макушку.
- Неужели ничего нельзя сделать? – все так же тревожно спросила она, чуть привстав и тут до него дошло, Он хлопнул себя по лбу и рассмеялся. Сколько же он вчера выпил, что забыл о таком событии? Дуэль с самим графом Шуваловым, превосходным певцом, бравым офицером и но не последним трусом, как вяснилось.
Карты для этой партии были кинуты давно и кажется, были забыты. Но судьба не забывает своих партий, а лишь вбирает удачное время для ее возобновления. А кто-то бы сказал, что это лишь партия в шахматы, в которой следующий ход за ней.
- Дожили. Забываю о дуэлях, - Костя дотронулся до ее щеки и, поцеловав, сказал:
- Не бойся за меня, - он ободряюще улыбнулся, - с какой стороны браться за пистолет я знаю, - он ущипнул Варю за щечку и спрыгнул с постели, - за дуло не схвачусь, - смеясь, добавил штабс-капитан преображенского полка.
С тех пор прошло несколько лет, Клото исправно пряла нить его жизни, а Лахесис проводила его сквозь все препятствия. Много раз он назначал свидание последней из сестер и всегда ему удавалось избежать его. Атропос – это не та дама, к которой следует торопиться на свидание. Восемь лет назад, дуэль Шуваловым могла стать для него последним, что он видел в жизни, но сейчас шансы были равны. Восемь лет назад он не знал и не видел ничего, но почитал себя центром вселенной. Сейчас граф снова рисковал, играя с судьбой. Но разве ему это было впервые? Почти всю свою пока еще не долгую жизнь Сумароков играл лезвием, а не смычком, на струнах скрипки своей судьбы, где каждое spiccato могло стать последним.
- Не ходи, - графинечка, следом за ним соскочив с кровати, замерла в шаге от него и смотрела глазами полными слез, - у меня сердце не на месте.
- Это потому что у тебя завтра муж приезжает из имения, - улыбнулся Костя, делая к ней шаг и крепко обнимая женщину, - не беспокойся, он никогда раньше не приезжает, - вновь поцеловав ее, Костя выпустил ее из своих объятий, шепнув «Я все равно уйду».
*          *           *
Сбежав с крыльца, граф поежился. На улице было морозно. Особенно так казалось после теплого дома и теплых, но тревожных объятий. Шел настолько мелкий снег, что все казалось в какой-то непонятной дымке. Передернув плечами, граф вскочил на приготовленного для него коня и отправился на встречу со своим другом и на свидание со своей судьбой.
Дуэль на двадцати шагах, кто-то бы назвал это безумством, но Константин искренне почитал это очередной партией в кости с судьбой.   
- Здравствуй! – хлопнул он друга по плечу, - про готовность оружия я не спрашиваю. Спросить, значит тебя обидеть. Скажи мне, как Шувалов согласился на такую дистанцию?  Ему не терпится меня пристрелить или умереть самому? - по губам Сумарокова скользнула фамильная плутовская ухмылочка, - он там случайно никому кругленькую сумму не продул? Знаешь ли, умереть – не самый приятный способ избавиться от долгов. Сам  не проверял, но не верить этому не смею, равно как и проверять, - рассмеялся он и снова хлопнул Неверовского по плечу, - поехали что-ли?
*          *           *
Шувалов со своим секундантом, оказались на месте раньше них. Вместо приветствия, Сумароков, стряхнул с волос снег и сдержанно кивнул.
- Теперь почти вся театральная труппа в сборе, - ухмыльнулся граф, негромко обратившись к Володе, - Ты только взгляни на графа, это лицо достойно пера Шекспира. Как там у него? «Словами раздраженья не унять, которое всегда ты возбуждаешь»? – достаточно громко продекламировал Сумароков, обращаясь к Неверовскому, но при этом нахально смотря на Шувалова.

Отредактировано Константин Сумароков (2014-11-13 11:12:21)

Граф Шувалов ничуть не походил на труса. Каковы из себя трусы младший из Сумароковых наглядно и, кажется, навсегда усвоил еще лет шесть назад. А восемь лет назад граф даже не задумываясь, побился бы об заклад в том, что ему отказали в желанной дуэли в трусости, но то было так давно, что казалось, случилось в иной жизни.  Нет, Леонид мог быть кем угодно, но трусом он не был.
- Я вынужден с тобой не согласиться, друг мой, - улыбнулся граф, - Шувалов не похож на труса, - он тронул поводья, заворачивая Леля, - Хотя есть шанс, что он об этом просто не знает, - усмехнулся штабс-капитан Сумароков, - кажется, почти приехали, - изрек он завидев знакомые деревца, под которыми он целый месяц встречался с одной очень хорошенькой мадемуазель-гувернанткой, - Ты не знаешь, где он был на Кавказе?
*          *           *
-Nothing is really good or bad in itself — it’s all what a person thinks about it*, - негромко процитировал Константин усмехнувшись и всё еще не согласный с мнением князя о некоторых душевных качествах графа Шувалова. Однако это совершенно не означало, что граф испытывает к своему противнику что-то кроме недоумения смешанного с презрением и приправленного негодованием, но не отдавать должного противнику все равно, что самому забивать гвозди в крышку собственного гроба. А еще и Варенька с ее предчувствиями. «Кто ее за язык тянул?» - нахмурился граф.
- И я умолк подобно соловью: своё пропел и больше не пою, - он вновь достаточно громко процитировал излюбленного Шекспира, коего некогда заучивал назубок ради сердца одной дамы. Впрочем, подобные терзания собственной натуры оказались не такими бесполезными, как раньше думал Константин. Мужчина принялся расстегивать вначале шинель и попутно отвечал Алексею:
- Совершенно верно, - он одолел еще одну застежку, - проверять будете нет ли на мне чего запрещенного? – под его рукой подалась последняя застежка и вместе с последним словом, Костя распахнув шинель скинул ее. Сумароков был как обычно весел и беспечен, он нес всякую чепуху, не обращаясь напрямую к Владимиру, что было первым звоночком о его беспокойстве, которое он привычно прятал за бравадой и болтовней. Странное чувство холодило спину и графу это совершенно не нравилось, отчего он еще пуще прежнего пустился, вразнос расспрашивая доктора о последних изысканиях медицины в области изучения темпераментов, кои ввел еще Гиппократ и вспомнил незабвенный Кант. При всём при этом, граф не упускал момента, чтобы вставить свое слово в процесс приготовления дуэли и даже единожды поправил почтенного распорядителя, когда тот излагал условия дуэли.
- К оружию? – спросил раскрасневшийся на морозе Сумароков противника.
   __________
* (англ.) Дурное и хорошее — их нет. Есть то, как мы решим назвать их сами.

Отредактировано Константин Сумароков (2014-09-28 21:48:21)

Многие любят говорить о том, что стоя под дулом пистолета, у них пролетает перед глазами вся жизнь. То ли Сумароков не был столь романтичен, чтобы всплакнуть напоследок о каждой оставленной им женщине, то ли жил сегодняшним днем, предпочитая не предаваться воспоминаниям, которые и так почти ежедневно давали о себе знать.
- К оружию, - сказал Шувалов, бесстрастно, как и всё он делал. В этом человеке, по мнению Константина, не было огня. А что за человек без огня внутри? Разве что оболочка человека. Сумароков сомневался, что в Леониде есть что-то кроме уставов и кодексов и потому удивлялся, почему от его песен порой звучит душа. "Должно быть фантазия хорошая", - со смехом подумал подумал он, упрямо не желая признавать в противнике что-то большее, нежели говорящую куклу с понятиями о чести и достоинстве. Может когда-нибудь потом... Но не сейчас. Он не сможет выстрелить в человека, которого уважает чуточку больше, чем положено для неприязни и никогда бы не смог.
- Графинечке, передай мои наилучшие пожелания и что на вечерний кофий я возможно опоздаю, - криво усмехнувшись крикнул Костя другу и стал поднимать пистолет, а в ушах звенел ее тревожный голос: "Не ходи. У меня сердце не на месте". "Чертова баба! – со злостью подумал граф,- всю прелесть поединка своими причитаниями испортила"
- Сходитесь! – прозвучал звучный голос распорядителя и они пошли.
Изящно отделанный пистолет смотрел дулом вверх, но уже через несколько шагом, его начали медленно и хладнокровно опускать. Костя ничего не чувствовал, ни о чем не думал. Он видел лишь шпагу и живую мишень, в которую должен был попасть. Он совершенно не чувствуя, как нахальный зимний ветерок, забирается под мундир, он не слышал и не чувствовал ничего. Ничего, кроме раздавшегося выстрела и последующего за ним резкого толчка, перешедшего в острую боль где-то слева.  Костя видел как горизонт ретиво пытается вздыбиться вверх, но устоял. В этот момент  его лицо напоминало маску и лишь взгляд испуганно метнулся вниз. Он видел как на рубашке и мундире расцветала алая роза и стинснув зубы до скрежета выпрямился, немного качаясь встав в исходную стойку. Он смотрел вперед с ненавистью глядя на Леонида. "Пожалел, сволочь" - со взявшейся неизвестно откуда досадой, думал Сумароков. Мужчина не отрываясь смотрел на недвижимую фигуру противника и целился. Ему было противно от того, что Шувалов мог пристрелить его сейчас как собаку, но не сделал этого и теперь он будет обязан ему жизнью и что хуже всего, граф тоже будет знать об этом. Нахмурившись, мужчина спустил курок, почти не целясь. Отдача от выстрела казалась слишком сильной и резкая боль вновь заполнила его тело и на сей раз он уже не смог противиться земному притяжению. "Черт побери, почему все мои дуэли происходят зимой?" – подумал Константин, ощущая под собой холодный и совершенно не дружелюбный снег. Затуманенным взглядом, Сумароков видел подходящего к нему Владимира, но это мог быть и доктор. Он напрягся. Да, это был Невровский.
- Я хоть попал? – его побледневшие губы сложились в едкую усмешку,- с-с-скотина благородная, - с той же досадой прошипел граф, сплевывая на снег. Красное на белом выглядело отнюдь не поэтично.

Отредактировано Константин Сумароков (2014-09-28 16:06:26)

Дуэль!
Владимир несколько раз хлопнул рукавицами, чтобы выгнать с них холод, который пытался своими гадкими щупальцами найти слабое место и побольнее ущипнуть своим ледяным прикосновением. Холод порой бывает так же противен как и некоторые личности, попадающиеся на пути. Граф Шувалов конечно не был из числа приятелей князя, но всё же его присутствие можно было бы снести, если бы он порой не принимался рассуждать о любви, чести и дуэлях. Дело в том, что Неверовский не мог снести людей, которые отвергают сей способ замазать свежей кровью, словно алой краской, свой позор. И сегодняшнее появление Леонида Андреевича князь воспринимал как появление клоуна на сцене уличного балагана... Порой в свои 25 мы бываем слишком не сдержаны к чужой мудрости, которая приобретается вместе с седыми висками. Костя был более серьёзен и с уважением относился к своему сопернику, на что Володе оставалось только улыбаться и строить рожи, если бы это позволял случай и воспитание.
- Раз господа дуэлянты считают примирение невозможным, я оглашу правила дуэли... - знакомые слова, въевшиеся в сознание каждого, кто хоть раз бывал на подобных поединках чести, прозвучали как приговор, и как бы не старался Владимир придать голосу былую бодрость, каждое слово отдавалось в сердце гулким и тяжелым звоном набата.
Но каковы бы ни были предчувствия неизбежность уже была близка, время примирения прошло и оба дуэлянта, повернувшись друг другу спинами, медленно, нога в ногу отдалялись друг от друга.
Владимир набрал в легкие воздух и задержал дыхание, словно это ему предстояло вымерить траекторию полета пули, пущенной в обидчика. Еще один миг и звучит первый выстрел, разрезающий пространство на до и после, а в следующую секунду первому одинокому звуку эхом вторит второй, полный решимости заглушить остальные звуки: стон и тихий шелест поминающегося снега под тяжелым падающим телом... двух тел...
Владимиру не нужно было делать выбора, сейчас для него не существовало никого и ничего кроме друга, а вот чертов доктор кинулся спасать другого дуэлянта. Сейчас все правила были стёрты и если бы Владимир мог, то он бы силой за волосы приволочил доктора к своему другу, чтобы тот немедленно оказал ему помощь, но тело Кости уже было в руках Неверовского и он не мог его выпустить.
- Да, ты попал в него и наш любезный доктор уже спешит спасти его душонку, - Владимир усмехнулся, но тут же сделался серьёзен. - Не говори. Береги силы! - потребовал от Сумарокова. - Эй, доктор, здесь тоже раненный!!! - привлек внимание князь к себе и приложил свою руку к ране Константина, ощущая на пальцах горячую липкую кровь.

Он не целился, но рука либо, к сожалению, знала своё дело, либо нынче звёзды над графом Шуваловым сложились не столь удачно и пуля, жадная до крови, нашла свою цель.
- Оставь, - негромко, но раздражённо оборвал друга мужчина, что ещё утром питал презрение к своему противник, а теперь презирал себя, - так сложилась судьба.
- Не говори. Береги силы! – требовательно произнёс друг, на чьих руках сейчас лежал Сумароков. Наверное, ему следовало сейчас смотреть на небо и вспоминать все свои грехи, чтобы успеть раскаяться. Но их было слишком много, а умирать пока он не собирался, потому и смотрел в сторону, где доктор, которого уже требовательно окликал Владимир, копошился над раной его противника.
- Не волнуйся, - безразлично, но ещё тише сказал мужчина, сделав попытку улыбнуться, - один раз заштопали и ещё заштопают. Говорить становилось все труднее, и тратить силы на поддержание боевого духа своего секунданта было неразумно, но смотреть на его кислую и встревоженную рожу было ещё невыносимее. Как и сколько его штопали четыре года назад, Константин решил не упоминать, потому всё же замолчал. В это же время подоспел и врач, чьё лицо, по мнению Сумарокова выражало не что иное, как «Да вас, голубчик, проще вскрыть, чем лечить».
- Тоже везунчик, - пробурчал врач, осматривая его. - Впрочем, ни о чём это пока не говорит.
- А вас это, кажется, расстроило, - негромко пошутил граф с лицом, на котором вместо улыбки, непроизвольно отразилась гримаса боли, и Костя стиснул зубы. Что происходило позже, Сумароков едва ли смог бы припомнить, поскольку не видел и не чувствовал ничего, кроме расползающейся по телу боли, прерываемой каким-то непонятным состоянием, когда он словно впадал в забытьё.
Эта дуэль была невыносимой глупостью, утягивающей его в пучины, от которых он предпочитал держаться подальше. Какой бы скотиной Костю не считали остальные, он ни смог бы отобрать жизнь у того, кто ему её только что даровал, даже если этот шанс был. Знай, кто-нибудь о подобных его мыслях, репутация была мгновенно уничтожена. То, что создавалось много лет, в одно мгновение было бы уничтожено. Пусть мужчина и не прилагал к этому особых усилий, но ему было бы её жалко. К тому же роль всемирной совести ему совершенно не к лицу, а совестливый граф Сумароков – это нонсенс и наивные девичьи выдумки. Граф и сам не всегда мог поверить в подобное, но отчего-то он порою чувствовал, что нужно поступить именно так, а не иначе, потому как по-другому он не сможет. Однако обычно граф предпочитал выдавать веление души, за благородное одолжение, от которого почему то, одариваемым всегда хотелось если уж не плеваться, то просто отказаться от подобной милости. Он и сейчас бы разыграл привычный театр, да вот только Косте пока было немного не до этого. И колкие слова в духе «И где же благодарность?», не сорвались с его языка, отравленной стрелой. Их Константин ещё произнесёт. Но не сейчас, а гораздо позднее, в другой ситуации и с другим настроением. Тогда он действительно будет желать пристрелить мерзавца, что будет стоять напротив него. И мерзавец действительно будет мерзавцем, но это уже другая история.