- Благодетель вы мой! – воскликнула Ирина и озорно сверкая зелеными глазищами, привстала на носках. "Только не на шею!" – с ужасом подумал Константин, что тут же отразилось на его лице, и закашлялся, поднося платок к губам. А эта чертовка улыбнулась и убежала.
- Ну дела… - прохрипел Костя, изумленно качая головой. Ира всегда была для него человеком-сюрпризом и он никогда не знал, что девушка выкинет в следующий момент. Порой даже, казалось бы, при одних и тех же размышлениях они приходили к абсолютно разным результатам. Что творилось в голове у девушки, кажется, не знала даже она. "Невероятно", - подумал граф всё еще изумленно глядя в дверной проем, где Иры уже и след простыл. У него просто в голове не укладывалось как за одно мгновение абсолютно растерянное и потерянное существо вновь залучилось светом.  Ира всегда была личным солнышком их семьи. Веселая и никогда неунывающая девчушка всегда умела находить положительные стороны даже в редкой гадости. Таня была иной, Таня была благодатным дождем после засухи. Ира же была желанным солнцем. Солнцем не испепеляющим ,а дарующим тепло и жизнь. Но на сей раз во всей ее веселости угадывалась какая-то неловкость. Незнающий ее человек ни за чтобы этого не заметил, но Костя знал ее как облупленную. "С ней я потом поговорю, а пока…"
- К делу, - сиплым простуженным голосом обратился он к Алексею, - я еще раз извиняюсь за свой вид, - хрипло повторился граф и привычным движением застегнул верхние две пуговицы сорочки, что виднелась в вырезе домашнего халата, - простуда, сам понимаешь. Алексей привычно отшутился и тоже повторил свои извинения за то, что вот так ворвался.
- Пустое, - отмахнулся Константин, шмыгнув носом, - лучше расскажи, что у вас там произошло.
- Вообще-то я дал слово… - как-то неуверенно сказал Алексей и не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадать о взятом с него слове Ириной.
- И, тем не менее, ты прита.. вез ее ко мне, так что будь добр объяснить, что, черт возьми, у вас произошло! – гневно прохрипел Сумароков и зло стукнул кулаком по подлокотнику, - прости, - тут же добавил он, испугавшись своей вспышки, - я сегодня немного не в духе, - криво усмехнулся Костя, - Алексей, пойми, - вкрадчиво произнес мужчина, - эта девушка мне не безразлична, - Костя поймал на себе насмешливый взгляд поручика, - она моя кузина, и я хочу ей помочь. Если она назвала мой адрес, - раздалось скептичное бурчание "Видел бы ты как это было", - значит, она не хочет, чтобы граф и графиня узнали. А я ведь буду вынужден… - он сделал паузу оценивая произведенный эффект, - если ты ничего не скажешь, конечно… 
Алексея Константин уважал. Орлов хоть и был охоч до женского пола не хуже него, но имел железные принципы и с детства, намертво вбитые в голову понятия о чести к коим сам Сумароков относился достаточно скептически, предпочитая варьировать их в пользу своей совести. Он не был уверен в том, что побудило графа Орлова всё же нарушить данное слово, но тем не менее поручик с некоторой неохотой, но всё таки поведал начало сей занимательной истории. Начало, потому что после слов "когда я увидел ее на мосту, бледную и растрепанную, вцепившуюся трясущимися руками в парапет…" Костя подскочил на месте как ужаленный и с хриплым и злым криком "Я ее сейчас убью!" взвился с места и  вылетел из своего кабинета, помчавшись наверх буквально через две ступеньки. Что творилось у него в душе невозможно было описать словами. Сумароков в один миг побледнел как лист бумаги и похолодел. Ему было страшно от одной мысли, что Ирины сейчас уже могло и не быть, если бы не Алексей.
- Какого чёрта?! – зорал он на всю комнату, заставив подскочить на месте не только Иру, но и Арину, - какого чёрта я спрашиваю?! – уже тише, но так же зло захрипел Костя, подлетая к девушке и хватая ее за плечи, тем самым заставляя ее смотреть на него. Ему бы сейчас следовало спокойно и в учтивых выражениях, выплясывая вокруг  да около, поинтересоваться, а не соизволит ли ее сиятельство графиня Строганова, коя представилась Соней Стрекаловой, объяснить, что сподвигло ее заняться весенним плаванием, которое несомненно бы увенчалось успехом, если бы не граф Орлов. Но нет, граф Сумароков был зол и жутко испуган и неизвестно еще что сейчас брало верх в его душе.
- Выйди! – рявкнул он на испуганную Арину, тенью, стоящую возле стеночки.
- Ты не имеешь права так со мной обращаться! – взвизгнула не меньше перепуганная Ира, пытаясь вывернуться из его железной хватки, - я не твоя… - продолжила она свою гневную тираду в свою защиту, но была бесцеремонно оборвана разошедшимся не на шутку кузеном.
- Кто не моя?! – уже было начавший остывать, но снова раздраженный граф оборвал девушку на полуслове.
- Ты знаешь кто! – так же грозно сообщила ему Ирина, но выражение ее лица говорило об ином – она была очень испугана и испугана много больше самого Константина и так же зла на него.
- Расскажи! – в ответ брякнул Костя и услышав шорох позади, обернулся, - Ты еще здесь? – спросил он, нахмурившись еще больше притихшую служанку, - ступай и принеси чай графу Орлову. Он в моем кабинете. На сей раз Арина,видимо преодолевшая испуг, мигом шмыгнула прочь из комнаты. Ире же он снова не дал ответить.
- Не имею права говоришь? – почти прошипел граф, у которого сильно саднило больное горло, - А ты знаешь, что я имею право отвести тебя к отцу и тетке, и потребовать объяснений? – раздраженно, но уже намного спокойнее и с горечью в голосе, спросил Сумароков, уже начавший потихоньку остывать после вспышки  праведного гнева.

Знай, Константин о чём думала Ирина за несколько минут до его прихода, то оказался бы с ней согласен. Графиня Сумарокова, что в девичестве была Строгановой, действительно была бы в шоке от подобного поведения потомков, и даже не в шоке, а в ужасе и от безрассудного поведения графини, и от почти аморального поведения внука. Не сказать, чтобы она питала любовь к Константину, скорее просто терпела его и, потеряв надежду вразумить сына, старалась сделать все, чтобы им не было за него стыдно. И судя по сегодняшней сцене – потерпела fiasco крупнее, чем некогда Бианконелли. Но разве знала Агния Львовна, что подобная ситуация может приключиться? Однако зная бабушку, граф предположил, что она бы посоветовала бы Ире либо развернуться и довершить начатое, дабы не попусту не пугать остальных, либо удалиться в комнату на скромную пищу и молитвы, дабы подумать о своем скверном поведении. Что до него, то его бы смерили надменным взглядом и безразлично бросив "Того следовало ожидать", поджали бы и без того тонкие губы. Костя очень не любил эту ее привычку, абсолютно портившую некогда красивые очертания губ. И сейчас вспоминая эту гримасу, он на мгновение представил себя со стороны. А чем он сейчас выглядит лучше? Такого увидишь на темной улице – всю жизнь заикаться будешь.  Но по-другому Костя не мог. Как можно спокойно снести новость о том, что едва не лишился любимого человека по его же глупости. "Если бы не Орлов!" – взгляд снова потемнел и разжавшиеся было пальцы, вновь впились в плечи кузины.
- Ты не сделаешь этого! - голос Ирэн донесся до него откуда-то издалека, словно он был не здесь, а за милю отсюда, на том самом мосту. Костя тряхнул головой, отгоняя не вовремя нахлынувшее чувство страха, - не сделаешь!
Ирина не отвела упрямого взгляда, в котором плескались страх и отчаяние,  да и граф не стремился к этому. Он смотрел на нее не отрывая взгляда, словно пытаясь понять, что у нее сейчас в голове и на что она способна. Он не собирался доносить на нее Ивану Прокофьевичу и Аделаиде Прокофьевне, по крайней мере до тех пор, пока у него остается выбор. "Но, чёрт побери, кто знает, что ей в следующий раз взбредет в голову?", - подумал Костя, чье настроение сделало очередной вираж в пользу Ирэн.
При всей скверности ситуации, графиня Строганова держалась стойко из за это ее стоило уважать. "Но вначале наказать, как следует, чтобы глупости всякие в голову не лезли", - мстительно подумал граф.
- Нет… - неожиданно для него она замотала головой и подалась назад. "Что же у нее там, в голове происходит?!" – с абсолютным недоумением и недоверием на всё еще злом лице подумал граф, а едва ей стоило треснувшим голосом сказать "уйди", как с него спала последняя пелена гнева. В ее голосе было столько отчаяния и безысходности, что внутри у мужчины всё похолодело. Она его гонит? И не то его озадачило, что гонят его из комнаты в своем же доме, а то, что его гонит Ирина, которая всегда приходила к нему со всеми горестями. Внутри вновь начинал закипать гнев, но на сей раз графу удалось его подавить.
- Не уйду, - гнусаво ответил Сумароков, покачав головой, - пока мне все не расскажешь, не уйду, - добавил он, шмыгнув носом и выпустив плечи фрейлины из рук, чем графиня не замедлила воспользоваться тут же отойдя подальше от кузена, но, не пытаясь бежать из комнаты.  Костя же подошел к двери и плотно закрыл ее, чтобы у слуг не было соблазна подслушать. А судя по сбивчивому рассказу Орлова, подслушивать там было что.
- Не знаешь с чего начать тётушке жаловаться? – раздался за спиной не злой, но обессиленный голос человеку, которому уже терять нечего. Взгляд, который он поймал, был соответствующий – тусклый и безразличный. Точно ей уже всё равно, что будет, а спрашивает это она из привычки или потому что так надо.
- Не знаю, - кивнул Константин, не удержавшись от шпильки, - а ведь мне еще твоему отцу что-то сказать надо, - граф поднял брови и покачал головой, будто бы хотел сказать "Это же сколько мне врать.. то есть правды сколько говорить придется!"
Строить из себя злого дядьку он уже не мог и потому возвратившись в более спокойное расположение духа, начал шутить. Вспыльчивый, но отходчивый характер Сумарокова доставлял ему по юности не мало хлопот, но как выяснилось в более зрелом возрасте бед от него еще больше. "Или юность не кончилась", - ехидно добавил он. Волна же гнева, не подпитываясь более отрицательными эмоциями, спала и сейчас ему было стыдно за свою вспышку, хотя по-прежнему считал, что иринин поступок достоин самой звонкой из затрещин, а то и чего посерьезнее.
- Я слушаю, Вас, Софья Алексеевна, - приметив удобное кресло, сказал Константин Васильевич, - и не заставляйте старого простуженного… - он прервал свою речь, посмотрел на графиню, покачал головой и продолжил, - человека слушать вас стоя, - самым серьёзным голосом сказал Костя, опираясь плечом о внешнюю сторону массивного резного дверного портала. Он мог бы постоять еще, но иначе эту упрямицу было бы не заставить сесть и успокоиться Граф же чувствовал себя немного виновным в том, что Строганова всё еще взвинчена. Однако зная характер девушки, Сумароков рисковал простоять, подпирая стенку в течение всего  рассказа. Однако эффект был произведен и оставалось ждать результатов.

Отредактировано Константин Сумароков (2015-02-10 23:17:43)

Вести подобные разговоры в комнате Агнии Львовны было просто кощунственным, что доставляло извращенное наслаждение графу, который не питал особой любви к почтенной родственнице. Стоит ли напоминать, что это чувство было взаимным? Однако, глядя на Ирину в ее платье Косте становилось не по себе. По его мнению, кузина итак унаследовавшая немало черт своей двоюродной бабушки, в ее платье и вовсе казалась ее юной копией, да так, что отчитывать ее Сумарокову было неловко. 
- Это помешало наказать вас по всей строгости, - с откровенной издевкой в голосе произнес Константин, видя, как зеленые глаза кузины вспыхнули яростными огоньками, - и не смотрите на меня так, Бога ради, Софья Алексеевна! Вам это не идет, вы похожи на мифического персонажа. Помните, мы видели его с вами на решетке Летнего сада? - успокоившаяся в нем злость начала уступать место чувству иному, и которое было таким же не джентльменским. Графиня Строганова, кажется, ничуть не желала идти любимому кузену навстречу, и упорно продолжала стоять и тогда Константин, наплевав на приличия, глухо кашляя, стал отходить от двери, намереваясь сесть.
- Софья Алексеевна, - он вновь сделал упор  именно на такое обращение, дразня кузину, - прошу вас не смотреть на меня так. Превращение в камень, не лучший способ излечиться от простуды, - добавил он, игнорируя ее выпады и продолжая свое движение к вожделенному креслу, - хотя несомненно действенный.  В этом обществе настоящим джентльменом его никогда не считали, хоть и говорили об ином. Однако он знал, что, такие как он никогда не будут до конца приняты светом. Ира это знала, хотя была одной из тех, кому это было не важно, но именно она понимала, что вот сейчас он не будет как порядочный джентльмен подпирать стенку, в ожидании, когда дама сядет ,а просто пойдет и устроиться сам. И он тоже знал ,что Ирочка ему это позволит и простит, а в другой ситуации еще бы и посмеялась, но не сегодня. 
- Что этот человек сказал вам? – видимо пыталась потребовать от него ответа девушка, в то время как сама выглядела не страшнее загнанного в угол хомячка, которого уже поймали, но которой все еще пытается верещать о нарушении своих прав. Ирочка погрозила ему пальчиком, явно пытаясь показать, что в гневе она страшна, но Костя, знавший графиню как свои пять пальцев, уже понял, что стал для нее последнем пристанищем, за которым следует либо спасение, либо тьма и потому, попытался подавить в себе растущее раздражение.
- Что он мне рассказал не важно, - медленно и, делая большие паузы, отвечал Костя, перестав обращать внимание на гримасы девушки и опускаясь в кресло. Ирочка должна была сейчас громко возмутиться, но он ей этого не дал, подняв на нее тяжелый взгляд.
- Сейчас мне важно, - строго произнес он, - что расскажете мне вы, - мужчина, сел поудобнее и продолжил еще более строго, не сумев до конца избавиться от ноток раздражения в интонации, - поэтому, Софья Алексеевна, сейчас сядет сюда, - он указал на ближайшее кресло, - и расскажет мне всё от начала и до конца, иначе… - продолжать далее он не стал, потому как Ирен сама знала, что для нее означало «иначе», а ему решительно надоело игра в кошки-мышки.

Отредактировано Константин Сумароков (2014-12-27 23:07:16)

Лёд тронулся. Это Константин понял по обреченному бурчанию кузины. Что же такого она там сказала, мужчина не расслышал, а девушка не повторила, но граф догадался о смысле слов в общих чертах. Он почти остыл, а вот Ирина, кажется даже и не думала, но всё же, стоило отдать ей в этом должное, пыталась подавить бушующий в душе огонь негодования. Отчитывать он ее был не намерен, для этого у графини были отец и тётка, причитать и жалеть – тем более. Сегодня он как никогда раньше сожалел, что нельзя отвесить взбалмошной и любимой кузине хороший подзатыльник. Но Константин не был склонен долго витать в мечтах и строить невозможные предположения, потому сразу перешел от слов к делу, окончательно устав от игр в догонялки.
- Я жду,  - подперев ладонью подбородок, тихо и проникновенно сказал граф, которому надоело ждать когда кузина наконец-то решится. Он постарался вложить в свой голос столько спокойствия, сколько сейчас в нем было и все равно, кажется, ее напугал. Ему было ее жаль, однако жалось, тут ему была лишь помехой, потакать капризам значило лишь глубже утягивать на дно. 
- Я не знаю с чего начать! - воскликнула она, наконец, остановившись и глядя куда-то помимо него. Он обернулся, но за ним висел лишь портрет надменной Агнии Львовны, которая, несомненно, уже давно вертелась в гробу от выкрутасов своих и чужих внуков. А далее она продолжила и издевательскому «Помочь?» так и не удалось слететь с его губ. Зато метаморфозы, происходящие с его лицом были поистине чудесными. Насмешливое выражение сменилось сосредоточенным, как при замедленном воспроизведении видеозаписей.
- И как же зовут проблему, душа моя? – спокойно и весьма тихо сказал Сумароков и закашлялся. При всем спокойствии его голоса, он был напряжен и сосредоточен. «Не тяни Ира, не тяни», - думал он и вспоминал события пятилетней давности. Сама же Ирочка знала его так же хорошо как и он ее, и потому Косте не удалось  обмануть ее своим спокойным голосом. Напротив, он напугал ее еще сильнее.
- Костя, что ты там себе придумал?! – почти вскричала девушка и Косте действительно захотелось рассказать кузине все что он там себе придумал, но некстати возникший приступ кашля охладил его пыл.
- А что я должен думать, после… - но он не договорил, посчитав, что после этого действительно не узнает, что же случилось, махнул рукой, добавив, - нынешнего дня?
Он не расставлял словесных ловушек, но графиня сама создала ее и загнала туда себя, вскричав, что ей нужно все рассказать. Константин догадывался, что Ирина Ивановна сейчас уверена в коварстве собственного кузена, но разубеждать ее не стал.
- Говори, - устало вздохнув, а затем, глухо закашлявшись, велел он таким тоном, будто только что позволил одному из своих холопов засеять южное поле не рожью, а овсом.
Слушая вначале сбивчивый, а затем весьма строй рассказ, Костя дивился наивности своей кузины. До этого он был лучшего мнения о ней и уже на середине рассказа решил, что поговорит с графом и графиней Строгановыми, чтобы те исключили из своей библиотеки дамские романы как вид. Ему часто хотелось вставить свои язвительные комментарии в рассказ Иры, но он вначале сдерживался из боязни так и не услышать конца, а потом ему просто стало жалко эту дурёху. О тот же, что им вовек не расплатиться с Алексеем за его поступок, Константин сейчас даже и не думал.
-  Костя, что мне делать?- тревожным голосом спросила графиня его, остановившись у окна. Увидев ее такую растерянную, граф устыдился своим язвительным и злым вспышкам, окончательно убедившись в том, что все, что сегодня произошло в этой комнате лишь бравада и желание показаться более сильной, чем она есть.
- Как его зовут? – было единственным вопросом, который прозвучал от него, после некоторого раздумья.

Злиться долго на эту дуреху у Кости никогда не получалось. Однако сегодня Ирина побила все свои предыдущие рекорды и граф до сих пор нет, нет, да и вспыхивал праведным гневом, а то и вовсе желал убить графиню, чтобы впредь не мучилась. Во что именно она ввязалась на этот раз граф еще не понял, но всё это пахло прескверно и к концу ее рассказа она это подтвердила. Потому-то он сразу и не ответил ей ничего только сидел мрачнее тучи и подбирал слова поприличнее. Мыслительный процесс сопровождался надсадным кашлем, сбивающим с мысли. В итоге же Константин смог изречь лишь один вопрос. От услышанного эмоции переполняли его, но на этот раз он старался сдерживать себя, чтобы поберечь общие нервы и свое несчастное простуженное горло.
- Костя, я умоляю тебя, - сказала она, прижав руки к груди, а он посмотрел на нее снизу вверх как удав на кролика и определнно для пущей убедительности хлюпнув носом, - поклянись, что не станешь вызывать его на дуэль! – графиня в ответ так же буравила его взглядом, но злым, как прежде, а тревожным, а он всё молчал, не уверенный в том, что сможет дать слово Ирен,  - иначе не скажу! – воскликнула она и это было заявкой. Рано или поздно он все равно узнал бы его имя, но сейчас для самой же графини было лучше сказать. Как она этого не понимала?
- Хорошо, - спустя время сказал мужчина хриплым сорванным голосом, - я обещаю. «Но я не обещаю, что однажды он не вызовет меня на дуэль по какой-нибудь иной причине»,- подумал граф, складывая пальцы домиком и глядя в упор на пришипившуюся Строганову, что кажется не верила своим ушам.
- Ты знаешь, я свое слово держу, - сказал он ей и думая про то, что слово то он держит, но всегда ищет обходные пути, если ситуация требует его нарушить. И она сказала. Кусая губы и сильно нервничая она произнесла всего два слова и замолчала, испытующе, глядя на него. Костя был просто уверен, что если бы он стоял, то тут же сел, услышав имя обидчика кузины.  Это было невероятно. Это было просто невероятно! Граф от негодования со всей силы ударил рукам по подлокотникам и выдал себе под нос такую речь, что дядюшка бывший специалистам по красочному описанию паршивых ситуаций им бы просто гордился.
- Ира! Скажи, что ты шутишь! – наконец изрек он с надеждой в голосе, - Или что ты ошиблась… - Молчание было ему ответом, - Почему из всех... - подходящего слова, чтобы и отразить всю суть старого знакомого и не обидеть его, не находилось, - ты выбрала именно его?!
*с Ириной Ивановной всё согласовано.

Что же всё таки его сейчас душило, грудная жаба или праведное негодование Костя пока не определился, предоставляя Ирочке возможность любоваться живописнейшим натюрмортом его лица из похлюпывающей свеклы и прочих овощей весьма нездорового вида, вся эта композиция увенчивалась двумя хмурыми метелками бровей. Герцог Роше! Из всех подлецов Империи она выбрала именно его! Себастьяна он знал и знал достаточно хорошо, чтобы не только считаться приятелями, но и знать, что он из себя представляет. А герцог представлял из себя очень забавную личность с которой сам Костя был схож. Когда-то, узнав друг друга ближе, Сумароков часто думал над параллелями, что начертила для них судьба. Они были похожи, очень похожи. И в таком случае, стоило ли удивляться тому, что Ирина пала жертвой его чар? Она всегда была влюблена в кузена и Костя, зная это, всячески пытался на это повлиять, не желая ранить душу юной девочке.  Думая над этим, граф понимал, что в том, что случилось, есть и его вина, а значит он вдвойне ответственен за графиню, которая сейчас смотрела на него с такой тоской, что выносить это было невозможно.
В тот миг, когда она призналась ему во всем и назвала имя,  стоявшая между ними в этот день стена, рухнула. Он не мог больше на нее злиться, а она перестала храбриться. Он видел в ней маленькую запутавшуюся и испуганную девочку, которой требуется его помощь. Он даже вздрогнул, когда она села рядом с ним и совершенно по-детски обняла его, не хватало только куклы, которую она ему всегда показывала и хвалилась ее обновками. «Как ее звали? Мэри?» Точно так же она обнимала его, когда он приезжал в отпуск. Но девочка выросла так быстро, что он и не заметил. Он не заметил того момента, когда Ира перестала быть ребенком и когда ее стоило бы начать воспринимать всерьез.  Он был слишком занят собой и своими любовницами, чтобы посмотреть на юную графиню, всё понять и остановить раньше, чем пагубное чувство глубоко пустит свои корни. Костя слушал ее и не знал что ответить. Он не мог найти тех слов, чтобы ей помогли и успокоили.
- Тише! – воскликнул он, закашлявшись и пытаясь рассмеяться, - задушишь раньше, чем я успею помочь твоей беде.
Ничего более глупого он придумать не мог, умного впрочем, тоже. Он попросту не знал, что делать с взрослыми испуганными девочками и потому молчал, изображая мыслительную деятельность, а Ира, ослабив свои объятья, положила на него свою голову.
- Не было, - он, закашлявшись, криво усмехнулся, взяв ее руку в свою и качая в воздухе так, будто взвешивал, - ты же знаешь, сердца у меня нет, - Костя накрыл ее ладошку своей второй и хрипло добавил, - а значит, и любить я не умею.
В этом он безбожно лгал, умалчивая о том, как толстячок Костенька, потрясая щечками и пузиком, со всех ног бежал с разоренных клумб тёти Тони не боясь получить нагоняй от графини. И всё то свершалось только ради одной улыбки Сашеньки Нарышкиной и ее скромного «Благодарю». Он был готов на что угодно, лишь бы еще один благосклонный взгляд был обращен к нему, лишь бы еще раз улыбка коснулась этих тонко очерченных губ. После тяжелого расставания с Сашенькой, с его мечтой (что переживалось очень тяжело), когда Костенька отправился в Морской корпус, а его муза в заграницы. У него было не мало и девушек, и женщин и не раз он думал, что влюблён серьезно и должно быть навсегда, но потом всё проходило и ничто не могло сравниться тем нежным трепетным чувством, что он питал к Сашеньке. Ради некоторых женщин он до сих пор был готов на многое, но не было той, рядом с которой он боялся даже дышать и рядом с которой смущенно краснел и которой не смел коснуться, боясь очернить свой идеал. Алину и Варвару он по-своему любил и они занимали в его жизни отдельную нишу, но было в этом чувстве много порочного, что не позволяло равнять его с тем наивным и детским восхищением к прелестной дочери Нарышкиных. Сашенька же и по сей день оставалась для него далеким идеалом и самым добрым другом, которого он продолжал боготворить всё так же издалека и на почтительном расстоянии.
- Не умею, Ира, - он снова захрипел, отвечая на её невысказанный протест. Графиня всегда была о нем лучшего мнения, чего граф Сумароков совершенно не был достоин, - Не умею. А вот ты умеешь, - он ей улыбнулся и, отпустив ее руку, осторожно освободился от ее объятий и встал, чтобы пройтись по комнате, потянуться и подойти к окну, заложив руки за спину.
- Я давно знаю герцога Роше, - Костя чихнул, - И постараюсь помочь, - произнес он, после вынужденного молчания, глядя в темный проем окна. Эти слова давались ему гораздо легче, чем все предыдущие вместе взятые. Может только это и надо было сказать, а не пытаться подбирать слова, чтобы только ее успокоить? Может, так и следовало сделать, но услышав от Ирины такие искренние и грустные слова он просто напросто растерялся, впервые за долгое время.

Отредактировано Константин Сумароков (2015-03-10 22:54:20)

- Ты поступила опрометчиво, - без обиняков ответил ей кузен всё так же глядя в окно. Он думал о сходящем внизу с ума Алексее, о перепуганной до смерти Ирине и о предстоящем разговоре с Себастьяном. Сумароков слишком хорошо знал человека, которого когда-то считали его закадычным другом, чтобы знать о предстоящих трудностях. Герцог был из тех людей, что выбирают себе игрушки тщательно и играют ими до конца. А у тех, кто вздумает перейти ему дорогу, судьба становится незавидной. Но всё же он не стоил того, чтобы лишать себя жизни, а у любой проблемы есть решение. По крайней мере, оно должно было быть.  В этом Константин сумел убедиться на личном опыте, так же как и в том, что Судьба очень часто дарит свою благосклонность не тем.
- Ни при каких обстоятельствах. Ты понимаешь меня? – он отстранился от Ирины и, взяв ее за плечи, строго посмотрел на графиню, которая, к его удивлению совершенно не сопротивлялась, - Ни при каких обстоятельствах не смей больше так поступать. Из любой ситуации есть не один выход, - взгляд его потеплел, а хриплый и в конец сорванный этим вечером голос, стал мягче, - иначе как-то же мы находим туда вход!
Однако перед разговором с Роше ему предстояла еще одна нелегкая беседа: нужно будет как-то объяснить графу и графине Строгановым такой странный вид их дочери и племянницы. И если графу еще можно было бы скормить хорошо продуманную ложь, то Аделаида Прокофьевна чуяла ложь еще до того, как ее придумали. Еще, будучи совсем юной девушкой, она по одному только выражению лица Сумарокова понимала, что вот сейчас он будет нагло лгать, а с годами всё становилось только хуже.
- Вот что, дорогая кузина, - наконец сказал он, выдержав ее взгляд, даже не моргнув, но чихнув несколько раз,  - еще немного и тот мужчина, как ты его назвала, возомнит себе вторым Александром Васильевичем и будет брать комнату Агнии Львовны штурмом, - граф улыбнулся, - Нам потери не нужны и поэтому ты сейчас спустишься к нему, я же оденусь достойно для разговора с графом и графиней и… не перебивай, Ира! Мы поедем на Невский. «А потом немедля к герцогу», - решительно подумал Константин, уже определив для себя, что найдет Роше во что бы то не стало. Он найдет его где угодно и в каком угодно состоянии и выбьет у него обещание и письма графини. «Он тоже должен помнить, что граф Сумароков слов на ветер не бросает»

Отредактировано Константин Сумароков (2015-03-11 11:53:15)