Почти месяц наследник ежедневно убеждал себя, что вины за ним особой нет. Да, изменил. Да, весь двор знает об его увлечении белокурой Елагиной. Но рассказ о том, как молодой офицер нес Ее Высочество до ее покоев, некоторое время служил лечебным бальзамом, который уничтожал даже малейшие проявления чувства вины.
Но от природы добрый и чуткий, Александр не мог долго довольствоваться этими слухами. Известия о меланхолии Марии сначала доставляли даже удовольствие, а затем стали изнутри душить. Он так сильно любил свою милую жену и так хорошо ее знал, что обманывать самого себя становилось все труднее. А потом еще и цыганка, с которой он случайно столкнулся около Летнего сада, добавила масла в огонь…
Вот только сын Императора был еще и слишком упрям. Даже когда сердцем своим он стал понимать, что не прав, что-то все равно мешало ему исправить все эти сплошные недоразумения, которые преследовали Великокняжескую чету с начала декабря. 
Трагедия достигла своего апогея: принц Гессенский прямо заявил своему шурину, что тот изменник и обманщик, в то время как принцесса Мари всего лишь подвернула ногу, и князь Разумовский помог ей вернуться в свои комнаты.
И что прикажете делать? Идти к Мари и просить прощения? Или найти сестер Елагиных и обвинить их во лжи? В общем-то, любой из этих поступков был бы куда продуктивнее того, что в итоге выбрал Александр. А он, по дурной привычке последних нескольких недель, просто стремился убежать ото всех, будто спрятаться можно не только от людей, но и от самого себя.
Он стремительно вошел в библиотеку. Нет, точнее будет сказать, он ворвался в библиотеку, полностью уверенный, что этим вечером она послужит ему укрытием. Дверь громко хлопнула, сам Александр прислонился плечом к ближайшему стеллажу и тяжело вдохнул. И тут раздался знакомый женский голос:
-Alexander! Что с Вами? Что-то случилось? – Саша отстранился от книжного шкафа, и его удивленный взгляд встретился с таким же недоумевающим взглядом супруги дяди Михаила. Молча уставившись на Великую княгиню, цесаревич не сразу смог взять себя в руки и сказать хоть что-нибудь в ответ. От этого, наверняка, еще больше показался странным.
-Простите, я – наконец, выдавил он из себя, лихорадочно соображая, как объяснить свое поведение. – Я думал, что здесь никого нет.
Перешагнув с ноги на ноги, Александр, осознавший пока лишь только то, что нужно исправлять эту каверзную ситуацию, быстро подошел к креслу, на котором сидела тетушка, и поднес к губам красивую женскую руку.
-Елена Павловна, простите, я не хотел Вам мешать.
Отпустив руку Великой княгини, Александр отвел взгляд и посмотрел на дверь, уже намереваясь как можно скорее покинуть библиотеку.

-Нет-нет, все хорошо. Все здоровы, - но попытка бегства сорвалась, едва ли начавшись. Александр позволил усадить себя в кресло и посмотрел в лицо Елены Павловны.
Саша вспомнил, как когда-то приходил за советом к Великому князю Михаилу Павловичу. Тогда дядя, намекая на свой брак, который состоялся отнюдь не по любви, советовал племяннику не слушать отца, а следовать выбору сердца (под «выбором» имелась в виду фрейлина Калиновская, но, к счастью для самого себя, Саша вовремя осознал, что выбор тот был бы совсем не верным). В тот день цесаревич больше не слушал советы дяди Михаила, а удивлялся, как брат Императора не смог полюбить свою жену. Александру Елена Павловна казалась всегда невероятной женщиной: с мягкостью и утонченностью в ней сочеталась совсем неженская воля, которой невозможно было сопротивляться, но которая делала ее только еще более очаровательной и восхитительной.   
-На самом деле я не хотел ничего найти, просто думал скоротать здесь вечер, - слукавил Александр на вопрос тетушки, мягко улыбнувшись ей в ответ. Мысли о бегстве оставили голову наследника, ибо теперь он просто бы не смог позволить себе отказать этой женщине: - И я всегда к Вашим услугам, Елена Павловна.
Фраза о том, что они заложники судьбы и этикета хватко зацепилась за сознание наследника. Ему с раннего детства твердили, что у него особенная судьба, и что это обязывает его «представлять из себя образец всего, что может быть великого в человеке». Но только Елена Павловна позволила себе это сказать не с целью напомнить своенравному наследнику о его долге перед державой, а с таким же сожалением, как сам он говорил это себе в мыслях.
-Сашенька здорова и прекрасно себя чувствует, скоро вырастит совсем большая, - улыбка при этих словах получилась натянутая, хотя в глазах цесаревича и святились счастливые огоньки, свидетельствующие о всеобъемлющей любви молодого отца к своей маленькой дочке. Ему просто было стыдно за то, что разлад с женой заставил его отстраниться и от своего ребенка. А то, что сказал Александр тетушке, было лишь пересказом того, что докладывали ему няньки маленькой Великой княжны.
-Ну, что Вы, Елена Павловна, кто-то, а Вы никогда не состаритесь, - откровенно произнес Саша, слегка рассмеявшись. Нет, его тетушка и вправду была столь энергичной дамой, что назвать ее бабушкой вряд ли у кого-нибудь повернулся бы язык.
В библиотеке воцарилась тишина, но неловкая пауза была недолгой. Мысль о «заложниках судьбы» не отпускала цесаревича, и он решился поговорить об этом с Еленой Павловной, словно чувствуя, что она, как никто другой, должна понять его.
-Знаете, я тоже очень часто думаю, что мы все здесь живем, словно заложники. Мы не можем ступить шага, чтобы об этом не узнал чуть ли ни весь Петербург. Мне бы, наверное, стоило к этому уже привыкнуть…  Но я не могу.

Отредактировано Александр Романов (2013-06-17 09:24:57)

Молодому отцу, который и сам еще относительно недавно заключал перед лицом Господа священный союз с немецкой принцессой, сложно было представить, что однажды маленькая Сашенька, его дочка, станет взрослой девушкой на выданье.
Александр был далек от таких мыслей точно также как он и не задумывался о том, что в его семье непременно должен появиться наследник. О каком наследнике может идти речь, когда он вот уже как месяц всеми правдами и неправдами избегает общества супруги?
Нет, вопросы появления детей и их будущего остались где-то далеко за горизонтом сознания Его Высочества, полностью уступив место всевозможным тревожным мыслям о событиях последних недель.
Именно поэтому на замечание о том, что сложно найти достойного жениха Великой княжне, он промолчал. А вот последующие слова Елены Павловны нашли живой отклик в сердце цесаревича.
-Ну, что Вы. Я бы и не подумал говорить об этом с отцом. Можете не сомневаться: Его Величество никогда не узнает о том, что Вы мне сказали. Я ведь очень хорошо понимаю Вас. Я и сам все это ненавижу.
Наследник опустил глаза, не зная, как ответить Великой княгине на последний вопрос. Не мог он откровенно признаться, что поверил каким-то совершенно нелепым слухам о Марии Александровне и именно из-за этого, стал вести себя так, как вел. Воспитанник Жуковского ощущал себя трусливым предателям, не оправдавшим надежд великого поэта, но, самое страшное, незаслуживающего прощения той, которую он предал.
-Дело в том, что не только камер-фурьерские журналы доставляют столько проблем… Сплетни. Нашу семью всегда окружают сетью слухов, порой безобразных и до невозможности омерзительных.

Отредактировано Александр Романов (2013-06-20 12:30:26)

Басня. Великая княгиня была в своем репертуаре. А еще это было похоже на Василия Андреевича с его неповторимой способностью к метафорам. Сразу вспомнилось, как он сравнивал Россию с книгой, которую наследнику предстояло прочитать, путешествуя по своей Родине. Саша даже не смог удержать легкой улыбки, когда Елена Павловна стала зачитывать ее вслух. «И вправду – наш семейный ученый». Но более слов басни, его взволновали слова о времени. Не более четверти часа. Александру явно нужно было больше, чтобы прийти в себя перед тем, как ему придется вновь натянуть на лицо фальшивую улыбку и играть в любезного сына и достойного наследника.
-Отец и Василий Андреевич любят повторять, что я наоборот никогда не должен забывать, кем являюсь, - с грустной насмешкой ответил Саша, скорее для того, чтобы оттянуть тот момент, когда нужно будет взять и сказать уже правду. Но как он мечтал действительно быть не наследником великой державой, не сыном всемогущего сурового российского Императора, а простым помещиком, живущим в небольшом уездном городке со своей милой супругой и оравой маленьких озорных ребятишек. Да, в это сложно поверить, но цесаревич, про которого писал маркиз де Кюстин: «печать судьбы на всем его облике не оставили у меня сомнений в том, что он призван взойти на престол», тяготился своим титулом и предназначением. Еще путешествуя по Италии, Александр впервые задумался о том, что отдал бы многое, чтобы не быть тем, кем он был.
Но Всевышний распорядился иначе. Александр Романов был сыном своего отца и должен был унаследовать за ним российский трон. Оставалось только смириться и сделать так, чтобы рядом был человек, который поможет ему и поддержит его. Об этом человеке и нужно было рассказать Саше Елене Павловне.
-Вы правы. Те сплетни, которые взволновали меня, не касаются меня лично, - хотя стоит отметить, что по дворцу уже блуждали рассказы о том, что наследник очень быстро охладел к своей молоденькой жене и нашел себе развлечение среди фрейлин Государыни. Но, откровенно говоря, Александр привык к тому, что его отношения с женщинами становились поводом для всеобщего обсуждения. Но да Бог с этими сплетниками, если бы они еще не трогали его супругу… - Слухи и вправду повредили женщине. Они касаются Ее Высочества. Дело в том, что про Марию Александру сказали слова… Слова, которые никогда не должны говорить, упоминая имя жены наследника. И это стало причиной нашего с ней раздора.
«Боже, что за ересь!?» Александру было самому противно то, каким образом он рассказывал тетушке эту мерзкую историю. Но молодость слишком эгоистична, и ее обладатели редко умеют признавать ошибки за собой. Во всяком случае, вслух.
-Собственно, именно это и взволновало меня, - выдохнул Саша, крепче сжав пальцами резные подлокотники кресла.

Отредактировано Александр Романов (2013-06-26 16:54:03)

Саша слушал тетушку, все глубже погружаясь в собственные мысли, ища там ответы на те же самые вопросы, что задавала себе и Елена Павловна. Кто-то должен был, наконец, разорвать цепочку следующих друг за другом недоразумений и остановить все это безобразие, творившиеся вот уже больше месяца. Но кто? Александр понимал, что первый шаг должен делать он, но он не мог даже представить себе, где набраться храбрости и сил, чтобы зайти в покои к супруге и сказать такое короткое, но очень сложное для него слово: «Прости». А Мария… Ну разве пойдет цесаревна, посвятившая всю себя своему возлюбленному, к нему, чтобы упрекнуть или требовать извинений? За те редкие встречи, что случались между ними за это время, она даже не пыталась с ним заговорить об этом, хотя по грустным голубым глазам легко можно было узнать, сколько боли сейчас в ее сердце. И наследник знал, что она готова все простить, если бы только он… Но он оставался холоден и делал вид, что отныне она его вовсе не волнует. Замкнутый круг.
Александр очнулся, когда почувствовал прикосновения руки Великой княгини. Выслушав историю королевы Марии-Луизы, он тяжело вздохнул. Вот еще и получалось, что он, отвернувшийся от жены из-за случая с князем Разумовским, должен был, наоборот, быть благодарным молодому офицеру, который помог Марии. До чего же это противно, когда в итоге ты один оказываешься во всем виноватым.
-На месте Карлоса Второго я бы наградил тех дворян, что помогли его жене и наказал бы тех, кто молча смотрел на нее, когда она так нуждалась в помощи, - заключил Александр, улыбнувшись сам себе уголками губ. Невесело было осознавать всю свою вину в полной мере, но зато теперь Саша точно знал, что должен был делать. Осталось только найти подходящий момент. Его он найдет не слишком скоро, дотянув до последнего.
-Спасибо Вам, - цесаревич поднял глаза на Великую княгиню и крепко сжал в своей ладони ее руку. – Вы даже не представляете, как помогли мне.

Сколько примеров знает история, когда самыми несчастными оказывались семьи, находящиеся на верхушке общества. Династические браки, заключающиеся отнюдь не по любви, соперничество между самыми, казалось бы, близкими людьми, за почет, власть и богатство. И каким-то чудом императорская семья в России были исключением: здесь все искренни любили друг друга, желали друг друга только добра, вместе переживали все горести и вместе радовались счастью близких. И самое главное, именно в кругу семьи можно было найти поддержку и помощь, так необходимые в самые трудные и тяжелые дни.
-Конечно, я передам Ее Высочеству Ваше приглашение, - ответил Александр, все также с благодарностью смотря на Великую княгиню. Лукавство в ее глазах было легко расшифровано наследником. Но внезапно он вспомнил, что уже через несколько дней им с Мари нужно будет покинуть Зимний и направиться в Двугорское.
-Только мы с Марией Александровной были приглашены в имение графа Бутурлина на охоту. Но, уверен, сразу по возвращении в Петербург мы с супругой сможем составить Вам компанию. Тем более, что я уже давно не проводил времени со своими очаровательными кузинами
Двоюродные сестры Александра Николаевича были и вправду все красавицы как на подбор. Погодки, они шли друг за дружкой, и старшенькой в скором времени уже должно было исполниться восемнадцать. К детям своего дяди цесаревич относился почти с такой же любовью и нежной привязанностью, как и к своим родным сестрам.

Отредактировано Александр Романов (2013-07-02 21:22:59)